Часть 2. Классическая поэзия - Коллектив авторов

поселиться

Я принял ручья приглашенье.

Над горной вершиною месяц,

Свой свет разливая, восходит,

И вот он почти в зените

Повиснул на небосводе.

К ручью, что и чист и прозрачен,

Иду всякий раз и мечтаю.

И, слушая шорохи ночи,

В них мысли "Лисао"* читаю.

(Мелодия "Шэнчацзы — Плоды дикой яблони")

Примечания

"Лисао" — поэма великого китайского поэта Цюй Юаня (340—278 гг. до н. э.), написанная после отстранения его от должности при дворе и изгнания из пределов царства Чу. В поэме обличаются корыстолюбие, интриганство придворной знати.

Источник: "Китайская классическая поэзия в переводах М. Басманова", 2004

Посвящается начальнику уезда господину У Цзысы ("С вершиною в тысячи чжанов, покрытою льдами и снегом...")

С вершиною в тысячи чжанов *,

Покрытою льдами и снегом,

Сравню просвещенного мужа,

Высокой души человека.

В июне, когда даже туча,

Как жаркий огонь, пламенеет,

Посмотришь на эту вершину —

И сразу прохладой повеет.

А низкому человеку —

"Источник воришки" в сравненье.

Не хочешь запачкаться грязью —

Его не касайся и тенью!

Повыше кувшин мой подвешу,

Да так, что рукой не достану...

Погибну от жажды, но воду

В источнике трогать не стану!

(Мелодия "Шэнчацзы — Плоды дикой яблони")

Примечания

Чжан — мера длины, равная 3.2 м.

"Источник воришки" — ручей, из которого, по преданию, не захотел пить воду Конфуций, услышав его название.

Источник: "Китайская классическая поэзия в переводе М. Басманова", 2005

"Наньгэцзы" ("На мотив южных песен")

Один провел ночь в горах ("Ничтожны века моего свершенья...")

Ничтожны века моего свершенья,

Все — от начала до конца — ничтожны.

Вокруг надолго утвердилась осень,

И тишиною насладиться можно.

Не спится мне. И слух мой жадно ловит

Все шорохи и звуки поздней ночи.

Бурлит, шумит ручей неугомонный —

На что он вечно сердится и ропщет?

Серп месяца, и бледный и холодный,

Навеял грусть. И грусти нет предела.

Далеко где-то петухи проснулись —

Ко мне их перекличка долетела.

Здесь мир иной. Здесь слава и нажива

Еще собой не заслонили света.

Но почему так рано встали люди

И трудятся задолго до рассвета?

(Мелодия"Наньгэцзы")

Источник: "Двенадцать поэтов эпохи Сун. Печали и радости", 2000

Один провел ночь в горах ("Ничтожны века моего свершенья...")

Ничтожны века моего свершенья,

Все — от начала до конца — ничтожны!

Вокруг надолго осень утвердилась,

И тишиною насладиться можно.

Не спится мне. И слух мой жадно ловит

Все шорохи, все звуки поздней ночи.

Шумит, бурлит ручей неугомонный —

На что он вечно сердится и ропщет?

Серп месяца, и бледный и холодный,

Навеял грусть. И грусти нет предела.

Далеко где-то петухи проснулись —

Ко мне их перекличка долетела.

Здесь мир иной. Тщеславье и нажива

Собою здесь не заслонили света.

Но почему так рано встали люди

И трудятся задолго до рассвета?

(Мелодия "Наньгэцзы" — "На мотив южных песен")

Источник: Синь Цицзи "Стихотворения", 1985

"Цюэцяосянь" ("Небесный сорочий мост")

В год ию бродил в горах и слагал стихи о том, что видел ("На холм, под сосны, удалялся в зной..")

На холм, под сосны, удалялся в зной,

В дождь прятался в беседке тростниковой,

В часы досуга этой стороной

Я проходил и возвращался снова.

Здесь пил вино, глядел на водопад,

Обняв рукой причудливые скалы.

И здесь опять, как день тому назад,

Пора проснуться для меня настала.

Сегодня

Сына женит мой сосед,

А у другого —

Замуж дочь выходит.

Всю ночь у них не меркнет яркий свет,

Гудит толпа, от дома к дому бродит.

Как много надо ветру и росе

Потратить сил и приложить старанья,

Чтоб рис весной зацвел на полосе,

Благоухая утреннею ранью!

(Мелодия "Цюэцяосянь" — "Небесный сорочий мост")

Источник: Синь Цицзи "Стихотворения", 1985

Провожаю Фэнь Цин ("Ждет паланкин у дома, в стороне...")

Ждет паланкин у дома, в стороне,

Увязаны все вещи понемногу,

И вот уж крик кукушки слышен мне,

Зовущий отправляться в путь-дорогу.

Фэнь Цин садится в паланкин одна,

Прощается со мною долгим взглядом.

А впереди дорога так длинна,

И сколько раз ей оглянуться надо!

Где шелест платья

Слышал я всегда,

Где для меня

Она когда-то пела, —

Остался только аромат гнезда,

А ласточка надолго улетела.

Не надо думать: "Если седина,

То уж какие там воспоминанья!.."

Нет, память для того нам и дана,

Чтобы навек запомнить расставанья.

(Мелодия "Цюэцяосянь — Небесный сорочий мост")

Источник: "Китайская классическая поэзия в переводе М. Басманова", 2005

"Деляньхуа" ("Бабочка, влюбленная в цветок")

Посвящается девушке, которая прислуживала гостям на пиру у Ян Цзивэня ("Совсем, совсем еще девочка...")

Совсем, совсем еще девочка —

Пятнадцать ей лет от рожденья.

И с нею за шелковым пологом

Один только ласковый ветер.

Совсем, совсем еще девочка —

Пятнадцать ей лет от рожденья.

Как рад я: ее не заметил

Никто, в ком живет вожделенье.

Я слышал: она очень робкая

И быстро приходит в смущенье.

Едва вас завидит, как