Где Цезарь кровью истекал (сборник) - Рекс Стаут

Косоглазый громила неожиданно произнес тягучим мягким голосом:

– Вы что-то очень уклончиво говорите, Оделл, вам что-то слишком много кажется.

– Говорил он вам, что Ласцио собираются убить, или не говорил?! – требовательно спросил Толмен.

– Ну… он это сказал, да. То есть что они все завистливые, а Ласцио получает шестьдесят тысяч. Точно, он это сказал. А больше вроде ничего.

– Так что же, Гудвин? Почему это вы выбрали Ласцио?

Я поднял руки увещевающим жестом:

– Я его не выбирал. Случайно упомянул, потому что он обскакал всех остальных – и по деньгам, и по всему остальному. Я тут прочел заметку – хотите взглянуть?

– Мы теряем время, – протянул шериф. – Убирайтесь к дьяволу, Оделл.

Мой приятель повернулся и вышел, так и не удостоив меня взглядом.

– Приведите сюда Вульфа, – приказал Толмен полицейскому.

Я сидел спокойно. Несколько закавык едва не сбили меня с толку, но в целом я остался вполне доволен собой. Интересно, что сказал бы инспектор Кремер из нью-йоркской уголовной полиции, узнай он, как Ниро Вульф позволяет провинциальным ищейкам тягать себя на допрос в половине третьего ночи из боязни поссориться с местным прокурором. Босс не ложился так поздно с тех самых пор, когда Клара Фокс ночевала в нашем доме[7]. Я подумал, что могу оказать посильную помощь, и принес из коридора большое кресло.

Вскоре возвратился полицейский с моим боссом. Толмен спросил у копа, кто еще остался.

– Вукшиш – или как его там? – и Берен с дочерью. Ее пытались отправить спать, но она не пошла. Рвется сюда.

Толмен жевал губу. Я наблюдал за ним одним глазом, а другим смотрел, как Ниро Вульф устраивается в принесенном мною кресле.

– Отправьте их спать, – проговорил наконец Толмен. – Мы можем сделать перерыв до утра. Согласны, Петтигрю?

– Конечно.

Полицейский ушел. Толмен потер глаза, снова пожевал губу, затем откинулся на спинку стула и посмотрел на Вульфа. Тот выглядел невозмутимым, но его палец слегка постукивал по подлокотнику кресла, подсказывая мне, какое пламя бушует у него в груди.

– Уже почти четыре, мистер Толмен, – произнес он, как бы делясь информацией.

– Спасибо, что напомнили, – сварливо ответил Толмен. – Мы долго вас не задержим. Я снова послал за вами, потому что выяснилась пара новых фактов.

Я обнаружил, что и Толмен, и шериф не выпускают меня из поля зрения. Готов поклясться, они следили, чтобы я не подал Вульфу каких-нибудь знаков. Я придал своему лицу сонное выражение, что было не слишком трудно.

– Думаю, что больше, – возразил Вульф. – Например, я полагаю, что миссис Ласцио поведала вам историю, которую рассказала мне вчера днем. Не так ли?

– Что за история?

– Не притворяйтесь, мистер Толмен. – Вульф перестал постукивать пальцем и наставил его на прокурора. – Не надо играть со мной в прятки. Она просидела здесь с вами больше получаса. Я знал, что она все расскажет, потому и не стал упоминать об этом. Я хотел, чтобы вы услышали всю историю непосредственно от нее.

– Откуда вы знали?

– Простое умозаключение. – Вульф говорил мягко и необидно. – В конце концов, она действующее лицо этой трагедии, а я лишь сторонний наблюдатель.

– Действующее лицо? – нахмурился Толмен. – Вы имеете в виду, что она сама приложила руку к убийству? Вы раньше этого не говорили.

– Я и теперь этого не говорю. Я сказал только, что убит ее муж, а она если не была предупреждена, то, по крайней мере, предчувствовала это. Вы знаете больше меня, вы задавали ей вопросы. Она, по-видимому, рассказала вам, что вчера днем в кухне ее муж обнаружил в сахарнице мышьяк, который предназначался ему, и что без ведома и согласия мужа она пришла ко мне с просьбой защитить его, а я отказался.

– Почему вы отказались?

– По причине своей некомпетентности в таком деле. Как я объяснил ей, я не дегустатор пищи и не телохранитель. – Голос Вульфа слегка дрожал. Видно было, что он кипит. – Могу я дать совет, мистер Толмен? Не тратьте на меня свою энергию. Я не имею ни малейшего представления, кто убил мистера Ласцио и почему. Возможно, вы слышали обо мне. Если так, у вас могло создаться впечатление, что я способен решать запутанные задачи, чего не скажешь, глядя на меня. Но этим делом я не занимаюсь, оно меня совершенно не интересует. Я ничего о нем не знаю и могу дать вам не больше информации, чем какой-нибудь марсианин. Я трояким образом замешан в деле. Во-первых, так случилось, что я оказался здесь. Во-вторых, я обнаружил тело мистера Ласцио. Как я уже говорил вам, мне стало любопытно, не следит ли он тайком за тем, что происходит в столовой, и я заглянул за ширму. В-третьих, миссис Ласцио рассказала мне, что кто-то собирается отравить ее мужа, и попросила предотвратить это. Вот и все. Если в вашем расследовании есть для всего этого место, приобщите факты к делу. Примите, джентльмены, мои наилучшие пожелания.

Толмен, в сущности еще совсем мальчишка, обернулся к шерифу, который тер пальцем подбородок. Петтигрю посмотрел на него, затем обратился к Вульфу:

– Послушайте, мистер, вы, кажется, неправильно нас поняли. Мы не собираемся причинять вам неприятности. Мы не причисляем вас к этой компании, которая если и знает что-нибудь, то постарается скрыть это от нас. Вы сказали, что мы, возможно, о вас слышали. Так оно и есть. Слышали. В конце концов, вы провели в этой компании целый день и со всеми разговаривали. Понимаете? Не знаю, как Толмен, а я считаю, что делу не повредит, если мы вам расскажем, что́ нам удалось выяснить, а вы скажете свое мнение. Раз вы говорите, что у вас нет в этом деле интереса. Так, Барри?

– Вы только потеряете время, – возразил Вульф. – Я не волшебник. Мои успехи – плод напряженного труда. Это дело не мое. Я над ним не работаю.

Я скрыл усмешку.

– Чем скорее это дело прояснится, – вставил Толмен, – тем будет лучше для всех. И вы понимаете это. Если шериф…

– Хорошо, – сухо согласился Вульф. – Завтра.

– Завтра уже наступило. Бог знает, как долго вы будете спать утром, но я-то не буду. Я хочу вам задать один частный вопрос. Вы сказали, что хорошо знаете здесь только одного человека – Вукчича. Миссис Ласцио говорила мне, что была за ним замужем, а несколько лет назад развелась и вышла за Ласцио. Вы можете мне сообщить, как это переживал Вукчич?

– Нет. Миссис Ласцио, кажется, охотно дает информацию…

– Ну, это ведь ее мужа убили. Почему? Вы что-то имеете против нее? Это уже второй камень в ее огород.

– Естественно, я кое-что против нее имею. Я не люблю, когда женщины просят меня защитить их мужей. Просить о спасении через посредство женщины ниже достоинства мужчины.

Вульф, естественно, не был влюблен. Надеюсь, до Толмена это дошло.

– Я задал вам этот вопрос, – пояснил он, – потому что Вукчич – один из двоих, кто имел наилучшую возможность убить Ласцио. Большинство явно вне подозрений, в частности в соответствии с вашими собственными показаниями. – Он заглянул в одну из бумаг на столе. – Согласно нашей информации, миссис Ласцио, миссис Мондор, Лизетт Путти и Гудвин все время находились в гостиной. Серван подтвердил, что, когда вошел в столовую пробовать соус, Ласцио был там, живой и невредимый. До Сервана в столовой побывали Мондор, Койн и Кейт, больше никто из них гостиную не покидал. Это доказано. Следующими были Берен и Вукчич. Берен утверждает, что, когда он уходил из столовой, Ласцио был еще там. А Вукчич говорит, что через восемь – десять минут, в момент его появления, Ласцио там не было, но ничего особенного Вукчич не заметил. Последние трое – Валенко, Росси и вы – тоже вне подозрений, но тут все не столь очевидно, потому что Ласцио, возможно, вышел на террасу или в туалет и возвратился после ухода Вукчича. Повара говорят, что в кухне он не появлялся.

Толмен снова заглянул в бумагу.

– Отсюда двумя наиболее вероятными подозреваемыми являются Берен и Вукчич, а тремя возможными – Валенко, Росси и вы. Кроме того, кто-нибудь мог легко войти в столовую с террасы. Шторы были опущены, стеклянные двери закрыты, но не заперты. И этим могли воспользоваться трое: Леон Блан, отказавшийся участвовать в конкурсе из-за вражды с Ласцио и ушедший к себе; миссис Койн, которая гуляла больше часа, в частности в промежутке между уходом Вукчича из столовой и приходом туда Берена, и, наконец, мисс Берен. Блан клянется, что не выходил из своей комнаты. Миссис Койн говорит, что все время бродила по саду, на террасу не заходила, а вошла через главный вход и сразу направилась в гостиную. Что же касается мисс Берен, то она пришла в вестибюль из своей комнаты еще до начала конкурса и больше не выходила – я упомянул о ее отсутствии, только чтобы дополнить список.

Ах ты, хладнокровный негодяй, подумал я. Она плакала о тебе в своей комнате, потому и отсутствовала, а ты включаешь ее в список подозреваемых!

– Вы были там, мистер Вульф. Все правильно, не так ли?

Вульф утвердительно хмыкнул.