Трехликая. Дилогия - Ясмина Сапфир

– Рина! Не сдавайся! Осталось немного!

Я не понимала – о чем это Ковалль. Немного чего? Магов? Оборотней? Врагов сильно меньше, увы, не становилось. Они прибывали недопорталами и, не мешкая, бросались в драку. Больше не церемонились с мертвыми и ранеными, шли прямиком по телам товарищей. Брызгали в морду мерзкой жижей и пытались атаковать со всех сторон.

Я было подумала, что все кончено. Нам не выстоять и пора признать это.

Наверное, я не уродилась воительницей, что погибает с мечом наголо, во время очередного замаха на врага и даже перед самой смертью поражает тело нападавшего смертельным ударом.

Я уже сражалась за жизнь с огнем. Маленькая женщина, мать, смертная в алом безумии горящего здания. Дралась за жизнь, находясь в коме. Стремилась вернуться, чтобы дожить годы, что пламя пыталось отнять. Но теперь душевные силы закончились. Моральные и физические тоже покинули. Воля к победе иссякла окончательно.

Я понимала, что делаю глупость. Услышала беспомощный крик Ковалля. Он умолял, просил, убеждал.

Но я распахнула пасть по максимуму и выпустила все аурное пламя. Зная, что даже если и погибну, то унесу достаточно жизней.

По воздуху разлилась малиновая субстанция, в нос ударили запахи гари, паленой плоти и жженой шерсти. Я словно опять находилась внутри огненного кольца в ресторане из прошлого. Но оно не причиняло вреда – защищало. Только меня, а не мятежников.

Десятки оборотней вспыхнули факелами, маги неподалеку загорелись следующими. Атакующие остановились, испугались, опешили.

Перед глазами заплясали черные мушки. Я думала – все, отключусь и погибну.

Но нечто удерживало меня в реальности, не позволяя уплыть в беспамятство. Я услышала настойчивый зов Танечки, почувствовала ее энергию, ауру, что текла через нашу невидимую пуповину, которая возникает между матерью и дочерью.

Сильно легче, конечно, не стало. Но Ковалль внезапно резко дернул меня, и я полетела прямо на первородного. Думала, упаду сверху и вырублюсь. Но мы ухнули в черноту портала, и… кровавая схватка осталась за спинами. Я лежала, усиленно пытаясь отдышаться.

Ковалль присел рядом по-турецки в безбрежной черноте пространственного коридора и гладил, успокаивал, ласково подбадривал.

– Прости, я сколько могу дам тебе. Надеюсь, моих резервов хватит.

Первородный устало прикрыл веки – и энергия заструилась по моему телу. Ковалль пошатнулся, даже сидя. Но умудрился сохранить равновесие.

– Прыгай! – почти скомандовал первородный.

Сам перекатился и кувыркнулся, в сторону светлого пятна впереди. Я поднялась, превозмогая немощь, сделала рывок… и очутилась на полу огромного незнакомого зала, похожего на офисный и релаксационный. Пухлые диваны, колонные у стен сочетались с письменным столом, компьютерами. Столики для еды из прозрачного пластика на ножках в виде умильных кошек – с шкафами-солдатиками напротив колонн, заставленными папками и черными ящиками.

Паркет выглядел произведением искусства. Узоры переплетались друг с другом, менялись, внезапно превращались в живописные полотна с гротескными животными или цветами.

Ковалль встал, слегка пошатнулся, но сделал усилие и резко выпрямился. Подошел ко мне и протянул руку. Только теперь я осознала, что больше не химера, стала женщиной. Похоже, обратилась, когда приземлилась.

– Где мы? – спросила я первородного.

– Вы в безопасности, –… ответил Бриолис.

Глава спецслужб, «Нос», как прозвали его подчиненные и равные по званию чиновники – это я теперь тоже выяснила – появился со стороны дальней колонны. Наверное, вошел с черного хода.

– Нам не дадут нормального отдыха? – вскинула я глаза на черного лельдиса.

Тот подошел и молча протянул мне и Коваллю голубые таблетки.

Я покосилась на первородного. Бриолис отошел к письменному столу и по-мальчишески присел на угол. Понял, что я доверяю Коваллю и только его слово решающее. Первородный мягко и ласково улыбнулся – так он мне еще не улыбался. Как близкому существу: дорогому, нужному, тому, кого хочешь видеть рядом, не зависимо от проблем и обстоятельств.

– Пей, это средство для быстрого восстановления. Раньше такие препараты давали ужасные для здоровья побочные эффекты. Теперь разработали один особенный, который совсем не вызывает «отдачи». Но пить его можно лишь раз в столетие.

Я посмотрела в голубые глаза Ковалля, ощутила теплую ладонь на своем плече и проглотила. Плотный шарик мгновенно скатился по горлу.

У-ух! Силы пришли такие, что чудилось – найдись рычаг – переверну Землю и Сварайю, а затем подтяну станцию с преступниками прямо к полицейскому департаменту будущего. Голова разом прояснилась. Я едва не вскочила, вдруг осознав, что совершенно нагая, рядом с двумя мужчинам. Ковалль рвано дышал рядом. Его горячая ладонь на моей ноге чуть сжала мышцу. Первородный посмотрел так, словно собирается меня съесть.

Бриолис прокашлялся.

– Хм… Думал в твоем возрасте уже не реагируют так… Или таблетка? – он усмехнулся, по-доброму.

Ковалль промолчал, лицо его окаменело, желваки прокатились по острым скулам.

Я невольно потянулась и заметила, как жадно следит за моим движением первородный и кое-что еще заметила… чуть ниже пояса мужчины. Он не отвел взгляд. Кивнул, словно подтверждал: да, это именно то, о чем ты думаешь.

– В принципе, тебе давно пора завести женщину. Живешь отшельником. Некоторые маги даже думали, что ты… хих… нетрадиционной ориентации…

Не знаю почему, но смех Бриолиса не смущал, а скорее расслаблял.

Я чувствовала себя с незнакомым оборотнем так, словно мы давние приятели. Ковалль не ответил. Лельдис не стал продолжать. Не глядя отодвинул ящик стола и вытащил одежду. Кинул мне. Белье, платье, балетки.

Я быстро облачилась, не глядя на мужчин, но без суматохи. Вначале одежда показалась большеватой. Но внезапно села будто влитая.

– Размер регулируется. Ткань техномагического производства, – прокашлялся и хрипло пояснил первородный.