Трехликая. Дилогия - Ясмина Сапфир

– Я тоже, – подтвердил Бриолис.

Я вздрогнула… Вспомнила слова Олтрикса о том, что тому нужна его магия, рука и… мертвый Ковалль. Посмотрела на первородного с ужасом. Ковалль внезапно изменился. Лицо отразило заботу, невозмутимость стерлась окончательно и бесповоротно. Ковалль приобнял меня, притянул… и поцеловал. В губы. Внезапно и без объяснений. Вначале осторожно коснулся губами рта, затем раздвинул языком губы и начал ласкать так, как ни один мужчина прежде. Впрочем, чего уж тут сравнивать? Опыт Ковалля и земных мужчин?

Я потеряла ощущение реальности, забыла где мы и зачем собирались. Стало томно, жарко и сердце ошалело забилось где-то в ушах. Я прижалась к Коваллю, ощущая его желание, его страсть, выстраданную веками одиночества. Словно эмоции первородного прорвались, проникли в мое тело и разум. Я почувствовала борьбу мага с самим собой. Ковалль не знал – правильно ли начинать что-то со мной. Не верил, что я способна полюбить его по-настоящему. Думал, что во мне говорит признательность, которую я сама принимаю за нечто большее. Постоянно себя сдерживал, одергивал. И вот сорвался. Я плавилась в руках мага, подалась вперед, мы облокотились на спинку дивана и целовались как безбашенные подростки.

Когда Ковалль от меня оторвался, он сказал только:

– Не волнуйся. Мне есть для чего выжить. Но я выполню свой долг.

Я собиралась возразить, но первородный развел руками, Бриолис кивнул, напрягся – и перед нами словно распахнулся экран в другое измерение.

Танюшка запрыгала на кресле и закричала:

– Я читала про эту техномагию в интернете! Это как разговаривать по скайпу, только без проводов и прерывистой связи!

Ее восторг граничил с восхищением. Но в эту минуту на экране появилось лицо Олтрикса. Губы вытянуты в жесткую линию, подбородок предельно выпячен, желваки ходят ходуном. Взглядом можно резать, как скальпелем.

– Я знаю, что ты хочешь предложить! – выплюнул Олтрикс. – Поединок на территории Сварайи. На каком-нибудь болоте, чтобы еще и местность выбирала – кому жить, а кому умирать. Этот наш бой должен стать последним.

– Ты только обещаешь, – съязвил Ковалль. – Ну и что за условие? Говори уже. Я весь внимание.

– Она – Олтрикс ткнул пальцем в сторону Танюшки, – Восстановит мне руку и залечит раны, которые получил в нашей последней схватке. А она – такой же жест достался и мне. – Отправится вместе с тобой.

Ковалль дернулся, резко отмахнулся. Бриолис привстал. Олтрикс поджал губы и произнес:

– Или так, или никак. Мы готовы атаковать. Будет кровавая бойня и пусть победит сильнейший. Ты знаешь, что мне плевать.

Первородный почти оскалился, сжал руки в кулаки до побелевших костяшек. Впервые я услышала, как скрежещут его зубы. Олтрикс усмехнулся:

– Ну и что ты выберешь? Первородный, последний из последних. Сильнейший маг на известных планетах? Рискнуть двумя дорогими тебе женщинами? Или рискнуть сотнями жизней гражданских? Ты всегда был сентиментален. Всегда стремился минимизировать ущерб. Поэтому она и погибла! Помнишь?

Ковалль привстал, нагнулся. Казалось – он сейчас бросится в драку, атакует облачко с Олтриксом, и маги сцепятся в смертельной битве.

Минуту или больше первородный не двигался. Олтрикс застыл тоже, крепко стиснув челюсти. Оба не смаргивали, не глотали и кажется, даже не дышали. Нам же оставалось лишь наблюдать за немым поединком. Даже Бриолис не рисковал встревать.

Наконец, Ковалль упал на диван и сказал то, чего никто из нас не ожидал услышать:

– Я не рискну Дариной и Таней. Делай что хочешь, и вы поступайте, как знаете. Можете даже отдать меня под трибунал! – эти слова, с вызовом, с раздражением адресовались уже Бриолису.

Я дернулась, в страхе, что Ковалля арестуют, что первородный превысил терпение Носа. Но черный лельдис даже бровью не повел.