Отец моего врага - Сандра Бушар

Лицо ректора потемнело, губы, наоборот, побелели. Между бровей залегла глубокая морщина, а пальцы сомкнулись на коленке.

— Поверь, — прохрипел тот, мотая головой растерянно, — я даже не думал…

Позади раздалось уверенное покашливание, Прохор Германович недовольно обернулся. Буквально выстрелил взглядом в стюардессу, рявкнув:

— Да!

— Простите, но вы нужны мне буквально на пару минут перед полетом, захватите с собой ваш паспорт и спутницы. — Ректор недоуменно повел бровью, а та мягко продолжила: — Это чистая формальность, не переживайте. Документация.

Нехотя поднявшись на ноги, мужчина отряхнул колени и проследовал в конец самолета. Стоило им скрыться за поворотом, как с другого конца появился пилот с подносом, на котором стояло два разноцветных бокала.

— Ольга, — поздоровался мужчина по имени, хотя его я не называла, сверкая белыми зубами. — Решил лично выразить свое восхищение вашей улыбкой и принести коктейли собственными руками. Как вы понимаете, в мои привычки это не входит.

— Благодарю. — Я с интересом оценила один вполне простой бокал с чем-то темным, напоминающим коктейль виски-кола, который часто заказывали парни в клубах, а второй казался чем-то диковинным: нежно-розовым с аккуратной мятной пеной и ломтиком лайма. — Что это?

— Это то, — Вульф вдруг недвусмысленно подмигнул, — как я вас чувствую. Мягкая, сладкая и тягучая на языке, как карамель…

Ничего неприличного не было в этих словах, но щеки моментально побагровели. Дверь по другую сторону дернулась, и Алекс очнулся, кивнул и скрылся к кабине пилота.

— Ничего не понимаю, зачем я был там нужен! Вчера наши паспорта внесли в базу и… — причитал ректор по пути ко мне, но стоило заметить бокал у меня в руках, как спокойствие тут же испарилось, губы оказались сжаты. — Это что?

— Пилот принес, — пожала плечами я, кивая на коктейль для мужчины. — А это вам, кажется.

— Какой заботливый, ты посмотри, — саркастично хмыкнул. — Поблагодарю его лично, наверное! — выдернув бокал из моих рук, ректор прихватил второй. Я недоуменно на него уставилась, а тот невинно развел руками. — Состав пойду уточню!

Спустя пять минут Прохор Германович вернулся без коктейля, аргументировав это тем, что алкоголь оказался низкого качества. Сомнения во мне не утихали, вопросов становилось все больше. Видимо, решив прекратить их на корню, ректор достал из рабочего кейса пять плотных брошюр и разложил передо мной на столе.

— Выбирай.

Не понимая, о чем речь, я внимательно изучала изобилие машин по цене элитной недвижимости:

— Что?

— Как что? — закатил глаза, застонав. — Персик, не беси! Какая тебе нравится больше?

В конечном счете я решила, что речь идет о рекламе. Возможно, ректор выбирает стиль и тематику? Изучив предложенные варианты, остановилась на милом белом дизайне, где белый «Порш» с откидной крышей вызывал эстетический оргазм.

— Этот! — определилась я, всучив мужчине ту самую «карточку».

— Ого! Хороший у тебя вкус, самую дорогую выбрала, — удивился он, равнодушно пожимая плечами: — Ну, эта, так эта. Хозяин барин, как говорится.

Молча сложив бумажки обратно в кейс, ректор ничего более не сказал. А я, между прочим, ждала объяснений. Не выдержав, сама выдохнула:

 — Зачем нам реклама?! Разве вуз в ней нуждается?!

— Какая реклама, Олечка! — невинно поморгал глазками тот. — Мы машину выбирали.

— Какую? — сердце забилось в груди, представляя самое худшее. — А, ту, которую арендуете в Лиссабоне?

— Там уже все договорено, не переживай, — подмигнул мне мужчина, отворачиваясь к окну, словно это будничный диалог ни о чем. — Тебе, Оль. Тебе машину!

— Мне?.. — шарики с роликами в голове не сходились. Моргая, я пялилась на ректора и ждала, когда он засмеется и сведет все в шутку. Только вот этого не происходило, Прохор Германович казался слишком уж серьезным. — Мне она не нужна!.. Тем более от вас!

Он посмотрел на меня так, что захотелось мгновенно с парашютом на землю катапультироваться, до дрожи в коленках и легкого обморока, чеканя каждую букву:

— А от кого нужна? Ну-ну, что молчишь? Удиви меня, Персик!

Я вжалась в сидение, перестав дышать:

— Ни от кого, сама заработаю и куплю!

— А, ты об этом... Заработаешь, купишь — я уверен. Ты у нас умница, — закивал тот согласно, чуть успокоившись, деловито похлопав подбородок указательным пальцем: — Только вот когда это будет? А она сейчас тебе нужна, а не через пять лет! — я было открыла рот, собираясь возмущаться, а мужчина изобразил захлопывающийся клюв, затыкая меня. — Не спорь, девочка. Я могу себе ее позволить, не переживай. Мелочи жизни... Хорошему человеку ничего не жалко!

В недоумении я положила ладонь на безумно колотящееся сердце, чувствуя свое рваное дыхание. В голове промелькнуло сотни идей: «Зачем ректору это делать?» Все они были абсурдными, но одна не нравилась больше всего, больно била по сердцу.

— То есть, — отведя взгляд в сторону, я пыталась скрыть досаду, — вы больше не будете забирать меня с общежития и отвозить потом обратно?

Ректор делал это постоянно. И как бы неловко я себя ни ощущала, каким бы неуместными решением это ни казалось, но… Черт его дери! Это было самое милое, что происходило между нами за недели работы бок о бок. Те краткие тридцать минут рядом с ним: в его мире, его атмосфере — неповторимы... Возможность откинуть реальный мир и поверить, что мы — вместе, единое целое. Этот крохотный час в день стал смыслом моего никому не нужного существования, придавал желания просыпаться по утрам.

Жаль, я осознала это только сейчас.

— Не буду, — растерянно ответил мужчина, и у меня слезы навернулись. Хотелось кричать «Нет!» словно какая-то припадочная идиотка. Оказалось, добить можно было еще сильнее: — Ты ведь скоро в Англию уезжаешь, а машину раньше Нового Года не доставят.

— Но… Он ведь уже через неделю...