Отец моего врага - Сандра Бушар

комнате пару раз поджидала в тамбуре и устраивала вынос мозга — ничего.

Ректор же вел себя странно. Он по-прежнему подвозил и забирал с работы, но будто стал более внимательным.

— Ты ведь сегодня не завтракала, да? — заявил он мне однажды.

— Ага, — вынуждена была признать я. Ведь так было всегда, ничего нового.

— Значит, пойдем поедим, — воскликнул тот, сворачивая к кафе.

— Но… — я растерянно осмотрелась по сторонам, пытаясь найти от шока часы.

— Время! Вы не придете на работу в нужное вам время.

Прикусив задумчиво нижнюю губу, мужчина неожиданно махнул рукой:

— Ну и плевать!

С того времени он приходил на работу в разное время, по большей степени из-за того, что мы завтракали в кафе. Я пыталась сопротивляться, но это было обозначено, как прямое требование руководства. В один из понедельников Прохор Германович увидел, как я случайно засмотрелась на сумочку в форме арбуза у посетительницы, а на следующий день приволок мне огромный арбуз прямо в общежитие.

— Что вы делаете? — ужаснулась я, когда тот сам вышел из кабинета и потянулся к чайнику. — Я ведь могу сама вам приготовить…

Мужчина вытянул руку вперед. Мол, тихо. Так бережно, осторожно и трепетно заварил самый дорогой чай в его арсенале, украсил поднос резанными фруктами и даже орех сверху зачем-то потер. Достал купленное самолично печенье с глазурью, обвязанное розовой ленточкой.

— Вид у тебя бледный, — аргументировал тот, когда поставил все это добро передо мной и ушел в кабинет, словно ничего не произошло.

А за пару дней до отъезда Прохор Германович вдруг подошел и сказал:

— Знаешь, можешь больше так тщательно все не раскладывать. Потрать больше времени на себя.

— Что?! — ахнула я, но еще больший шок ждал вечером с огромным букетом из двухсот роз в меня ростом. Записка гласила: «Твоя работа незаменима, ты исполняешь ее лучше всех. С таким боссом сложно совладать, но ты — профи. Позволь выразить за это мою благодарность!» Помимо записки в конверте лежала кругленькая сумма денег. Ее я собиралась подкинуть мужчине во время командировки, потому что иначе он бы наверняка не принял.

— Поехали, — только и протянула я, глядя перед собой, возвращаясь в сегодняшнюю реальность. — Опаздываем.

Он был завел мотор, а затем плюнул и снова заглушил. Я чувствовала на себе пристальный прожигающих взгляд голубых глубин, а потом горячие мужские пальцы коснулись моей ладони, зачем-то переплетая наши пальцы. Зажмурившись, я ощутила нечто похожее на человеческие чувства.

— У тебя проблемы? — мягко прошептал он, надрывно и хрипло. — Если так, то позволь мне.

— Никаких проблем, — послав боссу ту самую улыбку, что он так «любит», одернула руку и сложила их на груди. Спрятала подальше. — Едем же!

Прохор Германович не сразу двинулся с места. Тяжело дыша, он наверняка пытался меня просканировать, но ничего не выходило.

— Не отдаляйся от меня, — неожиданно прохрипел тот.

Я посмотрела на мужчину ошарашенно:

— Мы и не сближались, Прохор Германович. Мы чужие другу люди, забыли?

Сжав губы, он поморщился и отвернулся к дороге, до хруста сжимая кожаный руль:

— И правда…

Глава 14

Я принялась активно застегивать плащ, когда на горизонте замаячил аэропорт, но Прохор Германович лишь махнул рукой:

— Не торопись. Нам здесь выходить не нужно.

Недоуменно разглядывая мужчину, я пыталась понять, о чем речь. Ведь мы явно летели на самолете, что обсуждалось не раз. Только вот ректор не остановился на парковке и даже у центрального входа не притормозил. Он подъехал совсем с иной стороны к пропускному пункту. Так уверенно и спокойно, словно делал это сотни раз до этого.

— Что происходит? — не удержалась я, ерзая на месте от нетерпения.

Загадочно хмыкнув, ректор хитро посмотрел на меня и игриво изобразил бровями волну. Комментариев снова не последовало.

— Здравствуйте! — весело поздоровался Прохор Германович с охранником, протягивая тому белую карту, больше напоминающую банковскую.

— Нужны документы ваши и спутницы, чтобы… — начал было тот, но, когда отсканировал карту, тут же осекся, замолчал и вымученно улыбнулся. — Простите, пожалуйста! Проезжайте.

Я подождала, пока стекло опустится, и буквально взорвалась:

— КАК ТАКОЕ МОЖЕТ БЫТЬ?!

— Скажем так, — пожал плечами мужчина, напевая себе под нос незнакомую мне мелодию, — есть в работе ректора свои весомые плюсы.

— Например? — насторожилась я. Сердце из груди так и вырывалось.

— Например, — мужчина вдруг указал подбородком на нечто впереди, заставляя перевести с него растерянный взгляд, — вот это. Правда, неплохо?

Огромный белый самолет с золотой линией посередине и пятью красными звездами стоял в стороне от основной полосы. Спуск с лестницей украшала красная дорожка. Прохор Германович припарковался так, чтобы, выйдя из авто, я ступила именно на нее.

— Но… — сглотнув вязкую слюну, я плотно сжала сумку. Пытаясь проснуться, отогнать розовую дымку.

— Что «но», Оль? — мужчина повернулся ко мне вполоборота, заправляя выбившуюся прядь за ухо. До меня вдруг донесся аромат терпких духов, выбивающих дух. Совсем как характер их носителя. — Смотри, все для тебя!

Резко повернувшись к ректору, я едва ли не столкнулась с ним носом к носу. Когда он только успел оказаться так близко?!

— Что… — дышать стало тяжело, ректор не отстранялся. Почему-то я тоже не смогла это сделать… Нас связала невидимая нить, кислород стал один на двоих. — Что значит — для меня?

— Прости уж, — пожал плечами тот, хрипло шепча. Сглотнув ком в горле, мужчина облизал пересохшие губы, а я с трудом сдержала стон, коря себя за слабоволие. — Подслушал недавно какой-то разговор с подругой. Ты там говорила, что безумно хочешь полететь на частном самолете.

Я застыла, пытаясь вспомнить: когда могла такое