Отец моего врага - Сандра Бушар

время… Стоит признать, почти сорокалетний мужественный мужчина наверняка не был обделен женским вниманием. Девственница без какого-либо опыта, выученная по доступному в сети порно, вряд ли могла его не то что удивить, а хотя бы удовлетворить.

«Хватит, Оля!» — взорвался внутренний голос. Прохор Германович сводил меня с ума как ни один парень на земле! Я мечтать не могла об первом опыте с ним, желала сделать ему приятно.

Тряхнув онемевшими от шока руками, я одернула саму себя: «Назад пути нет! Пан или пропал!»

— Расслабьтесь, — приказала слишком самоуверенно, но Прохор Германович почему-то не рассмеялся. Он был в шоке, околдован тем, как мои едва шевелящиеся пальчики пытаются расстегнуть его ширинку.

— Ты понимаешь, что творишь? — гортанно прохрипел тот, когда я таки накрыла его стоящий колом член через плотные черные боксеры.

— Более чем, — солгала без колебаний. Боги, я совершенно не понимала, что происходит с моей жизнью и куда она катится!

Не давая себе варианта сбежать, как трусливый заяц, я смело высвободила член и сжала его ладонью. Он приветливо качнулся в мою сторону: красный, твердый, обрамленный синими венами.

— Ты… — Прохор Германович жадно хватал ртом воздух, не в силах собрать мысли воедино. Я нагнулась вперед лицом, и он взорвался: — Остановись, Ольга. Это ошибка… Твоя самая огромная ошибка в жизни!

— Думаете? — замерев, я внимательно посмотрела на ректора, и он кивнул. Так уверенно, как никогда. Мужчина на полном серьезе считал себя плохим опытом! Усмехнувшись, я пожала плечами: — Раз так, то… Я ни о чем не жалею. Ничего не хочу больше, чем…

— Чего?.. — поторопил меня ректор, явно неосознанно качая бедрами вперед. Член дрогнул в моей руке, напоминая о себе, привлекая внимание. Оценив его габариты, я заставила себе откинуть панику а-ля: «А что, если этот размер для меня слишком большой?» на потом. Видно будет!

— Это! — вдох-выдох, быстрый инсульт, краткая секундная микро-кома и… Я накрыла его член своими губами, мягко скользнув ладонью вверх-вниз по всей длине.

— БЛЯ-Я-Я-Я-ЯДЬ! — голос ректора мог разрушать стены… Своим надрывом, своим желанием, своим рычащим стоном. Каждая клеточка моего тела покрылась мурашками от того, как вздрагивал тот от каждого прикосновения языка к коже, каждого поцелуя, каждого мимолетного дыхания…

Оторвавшись на мгновение, я испуганно посмотрела в его полуприкрытые глаза:

— Нравится?

— Нравится?! — Прохор Германович истерически рассмеялся. — Это лучшее, что происходило со мной за очень долгое время, Персик!

Я не дала ему договорить мысль полностью, возвращаясь к делу. Изучая мужчину, не дающего спать спокойно ночами. Его член был большой, но при желании привыкнуть было можно. С третьего раза у меня получилось заглотить его полностью и даже без рвотных спазмов. Прохор Германович так судорожно натянул мои волосы в этот момент, что было решила — придется искать шиньон.

— О, черт! — орган во рту стал больше, горячее, тяжелее. Усиленнее работая рукой, я быстро скользила языком по головке, уздечке… Засасывала кожу, слегка прикусывала, целовала… Мужчина явно пытался отстранить меня назад, но я не сразу поняла — почему? — Я сейчас кончу! В сторону, малыш...

— Нет, — недовольно нахмурившись, я сделала пару уверенных движений, и привкус соленой, немного горьковатой спермы разлился у меня по горлу. Чувство самоудовлетворения было настолько сильным, что я не сдержала победной улыбки.

— Вот там, — задыхающийся мужчина ткнул пальцем в конец комнаты, — мусорный бак. Выплюнь. На столе салфетки, чтобы…

— Зачем? — не поняла я. Колени порядком ныли, и я позволила себе сесть ягодицами прямо на лежащий за спиной ковер.

Прохор Германович изумленно повел бровью:

— Ты глотнула, что ли?.. Черт... Что происходит? Я сплю в пьяном угаре?

— Вряд ли, — облизав губы, я косо хмыкнула. — Если хотите, то можете пощупать лично.

— Знаешь, а, видимо, придется! Все это отчаянно кажется каким-то невероятным сном, — его тайфуном смыло с дивана, ректор буквально придавил меня к полу. Безумный поцелуй вскружил голову не меньше, чем руки, так жадно скользящие по телу. Я и не заметила, как оказалась полстью голая. Щелчок — и одежда в метре от меня, а Прохор Германович возвышается сверху, судорожно разглядывая каждый миллиметр кожи. Я попыталась прикрыться, но тот рявкнул: — Не смей! Я хочу запомнить каждый гребанный момент.

— З-зачем? — от неловкости зуб на зуб не попадал. Удивительно! Я только что сделала первый в своей жизнь минет, но волновалась только о том, сочтет ли ректор меня достаточно красивой?

Ответа не последовало, он не требовался. Мягкие губы коснулись шеи, утягивая на самое дно Марианской впадины. Ниже и ниже Прохор Германович выстилал дорожку из трепетных нежных поцелуев. С губ срывались несдержанные стоны, как вдруг его язык прошелся вдоль по складкам.

Глаза мои резко расширились, сердце ускорилось до невозможности:

— Что… Что вы делаете?!..

Ректор не дал мне сдвинуть ноги, его голова была между ними. И, стоит признать, ничего более сексуального в жизни видеть не удавалось!  — Тебе ведь никто никогда не делал куни? — умилился тот, и я покрылась краснотой, как майская роза. Хотела было что-то сказать, как мужчина качнул головой, призывая замолчать: — Тебе понравится… И мне тоже, Персик!

Сперва шершавый язык мягко коснулся клитора, изучая его точки «Джи», но с каждой секундой становился все требовательнее и быстрее. Прохор Германович вылизывал меня, как самый настоящий одичавший зверь, помечающий свою самку. Я запустила коготки в его шевелюру, несдержанно застонав, а он умело доводил меня до пика и останавливался. Чувство на грани было безумным, невероятным, выворачивающим на изнанку.

— Мне нравится, как ты стонешь, девочка! — рыкнул он мне между ног, поцеловав внутреннюю часть бедра. — Не сдерживайся.

После этого прямого приказа он мягко вошел в мое лоно пальцем на полфаланги и засосал клитор. Тело разорвалось на миллиарды мелких атомов, растворилось в невесомости! Никогда ранее я не испытывала настолько сильного оргазма! Никогда меня не выкручивало пять минут подряд в судорогах!

— Как