Обратная сторона медали - Ольга Борискова

по тому, как долго включался голосовой помощник, сигнал был совсем слабым, но всё же был. Но облегчение Алисы было недолгим. Вначале в трубке стояла тишина, и она было подумала, что что-то случилось с динамиком, но с динамиком всё было в полном порядке, вот только от прозвучавшего в ответ на её мысленные мольбы «телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети» Алиса снова заплакала. Горячо и отчаянно. В Москве у неё не было ни друзей, ни знакомых, и звонить ей тоже было больше некому. Новый раскат грома прозвучал ближе предыдущего, горизонт рассекла яркая вспышка молнии. Руки у Алисы дрожали, и она едва не выпустила телефон из слабых, замёрзших пальцев.

– Позвони Максу, – сказала она, вновь вызвав помощника. Она не помнила, удалила ли его номер после расставания. Возможно, он уже давно сменил его, ведь в последний раз она звонила ему в начале две тысячи шестнадцатого года, больше четырёх лет назад. Сири молчала.

– Наблюдаются проблемы с подключением, – отозвалась она только спустя несколько секунд.

Видимо, сигнал стал совсем слабым, а может быть, пропал вовсе. На экране появилось уведомление о том, что заряда осталось десять процентов. Алиса осторожно прошла вперёд и попробовала снова.

– Позвони Максу, – сказала она, стараясь, чтобы команда звучала как можно чётче.

– Звоню Максу, – после долгой заминки ответил голосовой помощник.

Значит, номер она всё-таки не удалила. Небо вдали всё чаще озаряли вспышки молнии, и она как зачарованная уставилась на чёрную линию горизонта. Ветер усилился, порывы его стали чаще и резче, а воздух стал совсем густым. В трубке послышались гудки. Длинные, они тянулись, словно переплетённые верёвки и, убегая в неизвестность, тонули в поглотившей её темноте. Выходит, Макс тоже не сменил номер. Но что, если поняв, что это она, он не захочет взять трубку или, едва услышав её голос, оборвёт связь? Алиса сжала телефон. Нет, это же Макс. У него было много отрицательных черт, и всё же она знала, что может положиться на него, чувствовала себя рядом с ним защищённой. Если он положит трубку, она наберёт ему ещё раз, будет звонить до тех пор, пока он не выслушает её… Или пока не разрядится её айфон, ждать чего, судя по всему, осталось совсем недолго.

– Да, – раздался в трубке глухой голос Макса. Алиса понимала, что разбудила его, но с угрызениями совести можно было немного повременить. Судя по тому, как напряженно звучал его голос, номер её он стёр. Она даже не знала, хорошо это или плохо, но и об этом думать времени сейчас не было.

– Макс, это Алиса, – всхлипнула она. По лицу её снова катились слёзы, а голос заметно дрожал. Вспышка молнии высветила бетон забора, и Алиса поняла, что стоит боком к нему.

– Что ещё за Алиса? – Прозвучало в трубке с недовольством, пришедшим на место ощутимому прежде напряжению.

– Алиса… Решетникова… Макс… – Она снова всхлипнула. – Я не знаю, где я. И телефон вот-вот разрядится…

– Решетникова? – Судя по едва слышному шороху, он выбрался из-под одеяла, а, может быть, спустил ноги с постели. – Какого лешего тебе надо от меня в… в три часа ночи?! Ты что, перебрала, что ли?!

– Макс! – Она испугалась, что сейчас он положит трубку. Крик её потонул в новом раскате грома. – Пожалуйста… пожалуйста, не клади трубку. Мне некому больше позвонить…

– Ты плачешь, что ли?

– Нет… нет… – поспешно ответила она и тут же всхлипнула. В трубке воцарилась тишина. – Макс… – судорожно прошептала Алиса, надеясь, что он всё же не отключил телефон.

– Что случилось?

– Я в Москве… Вернее, не знаю… – незаметно для себя она преодолела расстояние, отделяющее её от забора и, стоило очередному зигзагу молнии пересечь небо, увидела стену совсем рядом, примерно в полутора метрах от себя. – Я взяла такси из аэропорта, а потом он… таксист…

– Так, где ты? – От мимолётного облегчения ноги её стали совсем ватными. Похоже, он не собирался бросать её. Но что она может ему сказать?!

– Я не знаю! – истерично всхлипнула Алиса. – Не знаю, Макс! Здесь только какой-то бетонный забор. Длинный бетонный забор. И, кажется, на нём были граффити…

– Успокойся. – Она услышала его дыхание и сама задышала ещё громче. – Успокойся и дай мне подумать.

– У меня телефон почти сел, Макс! И экран треснул… Здесь гром и ветер и… и мне очень страшно… – тихонько заплакала она.

– Алиса, успокойся, – повторил он. – Ты можешь скинуть мне свою геолокацию?

– Геолокацию? – переспросила она, хотя отлично поняла, что он сказал. – Я… я попробую. Интернет почти не ловит и… и экран…

Она знала, что нужно сделать, но Макс на всякий случай объяснил ещё раз, после чего отключился. Прижавшись спиной к холодной стене, она кое-как зашла в сообщения и практически наугад ткнула в нужную иконку. Экран светился чуть ярче, чем прежде, но значки были настолько нечёткими, что она не могла попасть по ним с первого раза. Интернет появился и пропал вновь… Алиса нажала на кнопку «отправить» и присела у стены на корточки. Экран её телефона засветился ещё ярче, а затем стал стремительно меркнуть…

Москва, март 2012 года

Несмотря на то, что угрызений совести Алиса не испытывала, в сердце её поселилось тяжёлое, давящее чувство. Конечно же Андрей был прав. Ей нужно двигаться вперёд, идти дальше. За те полтора года, что они прокатались вместе, им удалось выступить на нескольких третьесортных турнирах без каких-либо радужных перспектив на будущее. И все они: и она сама, и Андрей, и их тренер понимали, что буксуют они вовсе не по её вине. Он появился в её жизни в тот момент, когда вопрос об окончании карьеры уже не просто висел в воздухе, а стал чем-то неотступным. Тогда-то тренер и предложил ей последний вариант – встать в пару с партнёром, значительно уступающим и по технике, и по артистизму, и попытаться подтянуть его до собственного уровня. Она согласилась. Страх перед возможностью навсегда лишиться любимого дела пересиливал все вероятные трудности. Вот тогда-то в её жизни и появился Андрей. Он оказался отличным другом, надёжным партнёром и просто хорошим, порядочным человеком. И, наверное, время, что они катались вместе, можно было