Обратная сторона медали - Ольга Борискова

Пальцы свободной руки заскользили вверх по её бедру. Подол задрался, но Алиса даже не почувствовала этого. Пытаясь выдернуть руку, она закричала:

– Да, Стеф, именно в этом! Это, по крайней мере, честно! А меня устраивает, когда всё честно!

– Ты себя слышишь?! – Холод, звучащий в его голосе, стал ещё более заметным.

– Слышу!

– Хочешь честности?! – Стефан сжал её запястье ещё крепче.

– Да, хочу! – выкрикнула она ему в лицо.

– Хорошо, пусть будет грёбаная честность! – заорал он ей в ответ.

Алиса вновь попыталась высвободиться, но вместо того, чтобы выпустить, Стефан толкнул её к постели. Она попятилась и, споткнувшись, присела на уголок. Тут же подскочила, но он снова оказался рядом и, развернув её, толкнул вперёд.

– Пошёл на хрен! – Она ткнула его локтем, но Стефан будто бы даже не заметил этого.

По венам её бежала разбавленная раздражением злость, шумное дыхание вырывалось неровными толчками. Больше всего на свете ей хотелось накинуться на него с кулаками, с обвинениями, с упрёками. Хотелось, чтобы до него наконец дошло, что она – самая обыкновенная, простая, что она родилась в крохотном подмосковном городке и большую часть жизни понятия не имела о хороших автомобилях. Ей хотелось, чтобы он понял – она вполне может обойтись низкокачественным порошковым кофе из железной банки и прежде, чем перебраться в Штаты, покупала в супермаркете самый дешёвый сыр идущий по акции. Она понятия не имеет о том, какой вилкой едят рыбу, а какой – изысканные десерты, не разбирается в сортах старого вина и уж тем более не привыкла к тому, чтобы по утрам мужчины приносили ей в постель пирожные. В её жизни всё не так. Не так!!! Но вместо этого она стояла возле постели, уперевшись ладонями о матрас.

Задрав подол её платья, Стефан отодвинул в сторону полоску трусиков… Проникновение было резким и болезненным, и Алиса шумно выдохнула. По телу её прокатилась тёплая волна, разбавленная лёгкой примесью примитивной боли. Похоже, она всё-таки вывела его из себя… Алиса, стараясь не застонать не то от гнева, не то от первобытного удовольствия, закусила губу. Пальцы Стефана жёстко впивались в её бёдра, движения были быстрыми и ритмичными. Никакого шёпота на французском, никаких нежных слов. Только звуки ударяющихся друг о друга тел, только его горячее дыхание…

Не глядя на Стефана, Алиса медленно выпрямилась и одёрнула подол. Глаза её оставались сухими, но в горле отчего-то стоял комок. Вот и всё… Она понимала, что теперь точно всё. Стефан стоял в нескольких метрах от неё и, судя по тихому металлическому звуку, застёгивал пряжку ремня. Ей казалось, что она всё ещё чувствует жар, исходящий от его рук, те маленькие электрические разряды, что пробегали от кончиков его пальцев к её животу. На лбу её выступила испарина, ноги подкашивались, а трусики, моментально пропитавшись следами произошедшего, стали влажными. Заставив себя развернуться, она посмотрела на Стефана – прямо, холодно, словно бы слова, так больно слетавшие с его губ несколькими минутами ранее, вовсе не тронули её сердца, словно бы то, что случилось сейчас, не имело для неё никакого значения. Он тоже смотрел на неё – как-то тяжело, с сочувствием, и, уловив этот его взгляд, Алиса точно поняла – вот он – конец. Она получила именно то, чего добивалась, то, чего хотела. Да, она действительно заслуживает именно такого отношения, именно такого взгляда, всего того, что произошло между ними сейчас. Никакого кофе в постель, никаких пирожных и цветов. Никаких ухаживаний, никакого шепота на французском. А самое ужасное, что от случившегося только что между ними она получила дикое, абсолютное удовольствие, так что винить Стефана было бы верхом лицемерия. Нет, винить его она вовсе не думала, а вот он её…

– Уходи, – сказала она тихо и отчужденно. – Уходи и больше никогда не прикасайся ко мне. Не хочу ни видеть, ни слышать тебя.

Ладони его были выпачканы краской, на рубашке – на груди, на рукавах и манжетах, тоже виднелись красно-синие разводы. В глазах его проскользнуло сожаление, и это задело её еще сильнее.

– Скачи обратно в свою сказку, принц на белом коне, – губы её изогнулись в едкой ухмылке. – В моем мире ты чужой. Так не должно быть, Стефан, пойми. Не должно.

От каждого сказанного слова сердце её переполнялось чувством невосполнимой утраты, но Алиса знала – так будет лучше для них обоих. Потому что… Просто будет лучше.

Стефан быстрым шагом спустился по лестнице и пошел по тротуару. Ему было все равно куда идти, только бы не сидеть на месте. Стены номера словно бы придавливали его, он казался себе зверем, запертым в клетке. Этому зверю хотелось что-нибудь разрушить, распотрошить, хотелось устроить вокруг точно такой же бардак, что царил у него внутри. Его пугали эти чувства, пугали собственные мысли. Его раздражало это ощущение постоянного неприятия, постоянного напряжения, которое он испытывал при одном взгляде на Алису Решетникову. Она разрушала его, с ней он терял контроль над собой: над своими эмоциями, над желаниями, даже, как оказалось, над поступками. Того, что случилось между ними, произойти было не должно. Просто не должно и всё тут! Это претило всем его моральным принципам, его натуре, его восприятию жизни. Он никогда… никогда не обращался с девушкой подобным образом, но Элис… Алиса… Схватившись за голову, Стефан остановился и шумно выдохнул. Рядом с ней он переставал мыслить здраво. И это ненормальное желание, что она пробуждала в нём… Прежде никогда он не испытывал подобного. Стоило ему увидеть её, стоило почувствовать её запах, как что-то в нём сбивалось с привычного ритма, как кровь его превращалась в горячий поток. Она должна была стать самым последним человеком на Земле, к которому он мог бы испытывать чувства. Неправильная, ненормальная, колючая, резкая: она была порождением именно тех качеств, что он менее всего ценил в людях. И все же она не давала ему покоя настолько, что он переставал реагировать на голос разума, постоянно подающего ему сигналы об опасности. Да, эта женщина была опасна для него, и ему бы стоило держаться от неё подальше. Она будила в нём гнев. Её слова, её смех, неизменный бокал с выпивкой в её