Обратная сторона медали - Ольга Борискова

тонких пальцах, её подчёркнуто-вызывающее поведение в отношениях с мужчинами… Его коробило от этого Алекса, вечно вертящегося рядом с ней. Внутри все сжималось, стоило ему заметить его ладонь, лежащую на её талии, его улыбку, адресованную ей. Его взгляды на неё и её на него – все это вызывало в нём острое раздражение. И сегодня он всё-таки потерял контроль над собой. Её выпачканная краской кожа, её мягкий, временами пропитанный лёгкими хрипловатыми нотками голос, её тёмные глаза, её злость: глядя на неё он чувствовал гнев, но вместе с тем каждая секунда, проведённая возле Алисы, будила в нём неподвластное ему желание. Оно смешивалось с яростью и вот… Теперь Стефан с досадой, сожалением и тяжёлой, улегшейся на сердце отвратительной горечью понимал, что она больше действительно не захочет его видеть. Никогда.

Когда-то брат сказал ему, что однажды он повзрослеет и перестанет играть в блюстителя моральных устоев. Наплюёт на общепринятые правила, посмотрит на жизнь под другим углом. Когда-нибудь… И когда это случится, они обязательно встретятся и поговорят. Кажется, Кристиану пора возвращаться домой – его брат дозрел.

На улице уже стемнело, ветер усилился, но как раз это было Стефану на руку. Хлёсткий, пропитанный солью, он отрезвлял, помогал справиться с накатывающими мыслями. Пройдя до конца улицы, Стефан перешёл на другую сторону и двинулся обратно. Отходить от гостиницы далеко у него не было ни малейшего желания, хотя желаний у него сейчас не было в принципе. Впрочем, нет… Все его желания умещались в несколько букв женского имени… Алиса…

Устроившись за стойкой в расположенном на первом этаже гостинице баре, Стефан заказал двойную порцию коньяка и теперь сидел, грея бокал в ладони. Коньяк обжигал нёбо и язык, но он почти не чувствовал вкуса. То, что случилось, буквально не укладывалось у него в голове, а уж та тяжесть, что осталась на сердце…

Уловив движение сбоку от себя, Стефан повернул голову и увидел Ринату. Та уселась на соседний табурет и, обращаясь к бармену, попросила:

– Чашку латте, пожалуйста.

Высокий парень задержался взглядом на её лице и улыбнулся. Она тоже улыбнулась – чуть легкомысленной, ни к чему не обязывающей улыбкой.

– Минуту, – ответил бармен и принялся выполнять заказ.

Рината некоторое время смотрела на свою руку, лежащую на чёрной глади стойки. Лицо её теперь было задумчивым, а губы вытянулись в тонкую линию. В тот момент, когда Стефан поднёс бокал к губам, чтобы сделать глоток, она подняла голову и посмотрела на него. В глазах её – синих, словно горное озеро, блестели серебристые искорки, и понять, о чём она в этот момент думает, было выше его сил. Она смотрела на него – долго, пристально, а потом вновь отвернулась к стойке и, поблагодарив бармена, взяла в руки чашку с кофе.

Глава 11

Россия, Москва, июль 2020 года

Так уж получилось, что в этом году к родителям Алиса приезжала всего раз, на Пасху. Даже новогодние праздники она провела вдали от них, в стране, так и не ставшей ей домом, но подарившей много светлых дней и позволившей реализовать себя в любимом деле. Именно там, в Штатах, она повстречала людей, работа с которыми приносила ей удовлетворение и ощущение уверенности, там же обрела подругу, без которой жизнь её в США была бы, наверное, совсем другой. И всё же Алиса нередко ловила себя на том, что скучает по России. По родителям, по родному языку, по мелочам, с детства впитавшимся в её кровь и определившим саму её суть. Как бы ни благодарна она была Америке, как бы ни любила эту страну, дом её был здесь.

Таксист убрал чемодан в багажник, и Алиса, расположившись на заднем сиденье белой «Киа Рио», устремила взгляд в окно. Несмотря на поздний час, людей в международном аэропорту Шереметьево было много, и от этого временные границы казались какими-то размытыми. Впрочем, с учётом того, что в Сан-Франциско сейчас полдень, это было не так уж далеко от истины. Алиса помассировала виски, и, найдя в сумочке бесцветный бальзам, провела им по губам. Погода в Москве стояла облачная, дул порывистый ветер, и при заходе на посадку самолёт их ушел на второй круг. В итоге приземлились они с двадцатиминутным опозданием, а потом ещё долго не могли получить свой багаж. Пока другие пассажиры обменивались негодующими репликами, она достала из кармана айфон и посмотрела на часы. Половина второго ночи. Ещё немного и она, добравшись до гостиницы, сможет принять душ, а после забраться под одеяло и поспать. Совсем скоро она будет дома. Чай с ароматными травами, мамин фирменный борщ, папина вишневая наливка…. Она скучала по родителям, и именно здесь, в России, понимание это было куда острее, чем где бы то ни было.

После долгого перелёта чувствовала себя Алиса как всегда отвратительно. Спать, вроде бы, не хотелось, но состояние было такое, словно её прокрутили в барабане большой стиральной машинки, а потом придавили чем-то тяжелым, вроде мешка с картошкой или песком. Монотонное шуршание шин по асфальту и мелькающие за окном огоньки ночного города действовали на неё гипнотически, и она прикрыла глаза. В душном салоне чувствовался слабый запах сигарет, жареной картошки и дешёвых духов, смешанный с ароматом автомобильного ароматизатора. В ожидании багажа она отправила Рине смс, где написала, что всё в порядке и попросила поцеловать за неё Николь. Мысли о крестнице всегда вызывали в её сердце особенное, нежное тепло, и эта ночь не стала исключением. Но на этот раз вместе с нежностью Алиса испытала горькое чувство сожаления. К Николь оно, конечно же, не имело никакого отношения, просто… В конце июня у нее снова начались месячные, а это значило, что случившееся во время турне снова закончилось ничем. В Стране Восходящего Солнца вообще все закончилось ничем. Она вернулась в Америку вместе с Алексом, Риной и Ником и несколько дней практически не разговаривала. Уходила на пляж и долго сидела на песке, наблюдая за тем, как пенится океан, как солнце садится за горизонт, чтобы завтра снова взойти там, где в её жизни могло бы что-то измениться, если бы… Если бы она была чуть мягче, если бы он не смотрел на неё с осуждением, если бы жизнь её была хоть