Обратная сторона медали - Ольга Борискова

Он увидел силуэт жены, придерживающей одеяло на груди. Волосы её, доходящие до лопаток, струились по плечам, руки были тонкими, обнаженные плечи совершенно беззащитными. Вообще-то, пожениться они должны были только в августе, но мысленно он уже давно называл Лизу своей женой, чувствуя при этом совершенно особенное, собственническое удовлетворение.

– Кто тебе звонил? – спросила она с тревогой.

Видимо, она тоже проснулась от телефонного звонка и теперь, всё ещё немного сонная, ждала объяснений.

– Алиса, – ответил он и, подойдя ближе, присел рядом.

Лиза включила висящий над постелью светильник и нахмурилась.

– Что за Алиса?

– Моя бывшая партнёрша, – пояснил он и, видя в глазах Лизы непонимание, добавил: – Мне надо забрать её, Лиз. Я тебе позвоню, ладно? Погода совсем испортилась. – Он обернулся на окно, и Лиза, прислушавшись, поняла, о чём он: завывания ветра слышались даже в их уютной спальне.

– Я не очень понимаю… – Она помассировала висок и вновь посмотрела на него. – Где она? Почему ты должен её откуда-то забирать посреди ночи?

– Я сам не очень это понимаю, – ответил Макс с раздражением и встал.

Он, конечно же, мог послать Алису ко всем чертям, но знал, что не сделает этого. Потому что, как ни крути, она не была для него чужим человеком. И ещё потому, что Алиса плакала. Если бы плакала Лиза, он бы, возможно, не чувствовал того напряжения, которое чувствовал сейчас. Потому что Лиза могла заплакать из-за какой-нибудь ерунды, а вот Алиса – нет.

Алиса понятия не имела, сколько времени прошло с того момента, как она поговорила с Максом. Ночь казалась бесконечной, но вполне могло быть и так, что из-за холода и страха она просто потеряла некоторую связь с реальностью. Постепенно приближающиеся и становящиеся всё более оглушительными раскаты грома, теперь звучали прямо у неё над головой, а небо то и дело озарялось яркими вспышками. Крупные тяжелые капли, вначале редкие и не столь холодные, превратились в беспощадные водяные потоки. Если бы вокруг было светло она бы, возможно, сумела найти убежище, но всё, что Алиса могла видеть в те моменты, когда небо рассекала яркая полоса – бесконечная стена. Сил стоять у неё не осталось, и она, усевшись прямо на мокрый грязный асфальт, подтянула колени к груди, стараясь держать телефон так, чтобы сильно не намочить его. Она понятия не имела, получил ли Макс её сообщение. Экран померк и, сколько она ни жала на кнопку включения, толка от этого не было. У неё был запасной аккумулятор, но он, так же как и деньги, остался в сумочке. И всё-таки она боялась, что если внутрь телефона попадёт вода, то случится что-то такое… такое… Ведь есть же в этих новомодных телефонах встроенные поисковые устройства, позволяющие найти айфон в случае кражи. И ещё что-то, наверное, есть. Наверное… Ей очень хотелось верить, что есть. И поэтому она, сунув телефон под майку, сжалась, пытаясь защитить его собственным телом. По сути, это было единственным, что осталось у неё, единственным, что могло помочь Максу найти её.

Тяжелые грозовые тучи потихоньку отдалялись, но дождь продолжал лить с прежней силой. Алиса чувствовала себя абсолютно обессиленной. А что, если Макс и правда не получил её сообщение? Сколько времени потребуется, чтобы найти её? И сколько ещё осталось до рассвета? Подняв отяжелевшую голову, она с надеждой уставилась в темноту. Шум дождя глушил остальные звуки, и всё, что она могла слышать, помимо монотонного стука капель об асфальт – прокатывающийся по округе рокот. Кожа её давно покрылась мурашками, одежда промокла так, что не осталось ни одной сухой нитки. Порой она, не питая никаких иллюзий, жала на кнопку включения телефона. Не потому, что ждала чуда, а потому, что это было единственным, что она могла делать. Бездействовать она не умела, но сейчас был как раз тот случай, когда от неё зависело слишком мало. Попробовать пойти вдоль стены? Но сколько она сумеет пройти? Да и куда? А что, если в темноте она споткнётся и повредит ногу? Тогда она не сможет идти даже с наступлением рассвета. Хотя сейчас Алиса вовсе не была уверена в том, что она вообще сможет куда-то идти – столь вымотала её эта ночь.

Поначалу она приняла замаячивший вдали свет за отблеск очередной грозовой вспышки. Но свет не пропал и несколько секунд спустя. Напротив, он приближался – крадучись, будто бы ощупывая окружающее пространство, будто бы выискивая что-то… или кого-то… Алиса попыталась встать. Её колотило от холода, ноги затекли и не слушались. Едва не упав, она схватилась за стену и, не сводя глаз с двух мелькающих в ночи огоньков, хрипло крикнула:

– Макс! – Голос, совсем тихий и дрожащий, потонул в шуме. Машина ехала очень медленно, но перепутать с чем-либо свет фар она не могла. – Макс! – крикнула она снова.

Всё вокруг превратилось в одну сплошную лужу, и ноги её громко шлёпали по воде. Она замерла в ярком пятне света перед машиной, и та тут же остановилась, а ещё спустя мгновение дверь со стороны водителя открылась, и Алиса увидела Макса. Макса, который не оставил её, не бросил, Макса, который нашёл её. Всхлипнув, она бросилась к нему и прижалась так крепко, как только могла.

– Макс… – проскулила она ему в грудь. Он был большим и тёплым. Таким знакомым, таким привычным, что отстраниться от него было выше её сил. Из груди её вырвались беззвучные рыдания.

– Садись в машину, Алиса, – сказал он довольно сухо, но руки его всё же коснулись её мокрых волос. – Давай. Смотри, как льёт. Она кивнула, но так и не сдвинулась с места. – Алиса, давай, дождь идёт.

Он подтолкнул её к открытой двери, и Алиса быстро перебралась на пассажирское кресло. Макс сел за руль. В машине было тепло и сухо. Она уставилась на катящиеся по стеклу струи воды, на темноту, частью которой всего минуту назад была и она сама и, стуча зубами, прошептала:

– Спасибо.

Он молча разжал её пальцы и, забрав телефон, кинул его на приборную панель. Кожа Алисы была бледной, с каким-то синеватым отливом, с волос капала вода, губы побелели. Её трясло, да так сильно, что это было заметно невооруженным взглядом.

– Тебе нужно во что-нибудь переодеться, – сказал Макс