Кровавый контракт. Магнаты и тиран. Круппы, Боши, Сименсы и Третий рейх - Луи Лохнер

«Но, – воскликнул он, – это не должно делать нас пессимистами. Напротив, мы должны благодарить Господа Бога за великий шанс, который Он дал нам!»

Помимо академии в Локкуме, сейчас еще 11 евангелических академий принимают порядка ста тысяч участников обсуждения острых вопросов современности. В городке Бад Болл, что в Швабских Альпах, где расположена одна из академий, молодые члены Рабочей ассоциации независимых предпринимателей собрались на встречу еще в 1953 году. В своем докладе совету директоров они подчеркнули, что считают очень удачным выбор академии для данной встречи, поскольку она являлась нейтральным посредником.

Параллельно с протестантскими конференциями проходили встречи под эгидой католической церкви. Стоит особо упомянуть собрания директоров шахт и шахтеров в Комменде. Комменде во времена Католического ордена был землей, управлявшейся рыцарем-командором этого ордена. Такое поместье, ныне являющееся собственностью католической церкви, существует сегодня в Браккле, расположенном в окрестностях Ганновера. Здания на его территории превращены в дискуссионные залы; столовые, гостиные и номера предназначены для католиков, приезжающих на встречи.

Председателем собраний, на которых обмениваются своими проблемами управляющие и рабочие угольных предприятий, является доминиканский монах пастор Маркус Корман, который разбирается в угольном деле не хуже, чем в социологии. Блестящий аналитик и оратор, он обладает способностью найти точки соприкосновения для противоположных мнений. Он действует как христианин, а не как сектант, что справедливо и для евангелических академий. Во время моего присутствия на одной из встреч в Комменде речь шла об установлении более гуманных и личных отношений между трудом и капиталом, и обе стороны проявляли полную серьезность намерений и демонстрировали понимание важности таких отношений. Все воздерживались от резких выражений, и в то же время никто не подвергал сомнению искренность мотивов выступающих.

Наибольшее внимание послевоенная угольная индустрия уделяет созданию молодежных деревень, где живут тысячи молодых людей, сбежавших на запад из Восточной Германии, среди которых много детей-сирот, которые не знают, встретятся ли они когда-нибудь со своими родителями, тогда как другие вместе с родителями жили в Западной Германии в бараках и не могли найти работу.

Нам с женой посчастливилось посетить одну из таких деревень в обществе доктора Мартина Зогемайера и его супруги. Мы приехали в рурский «Югендорф» в Кастроп-Раукселе. Более трехсот молодых людей в возрасте от 14 до 21 года жили там в таких условиях, которым позавидовали бы подростки любой страны.

«Поселяне», ребята от 14 до 16 лет, работали помощниками шахтеров, а парни в возрасте от 17 лет до 21 года – младшими шахтерами. И те и другие происходили из семей беженцев. Молодые шахтеры обучались своему ремеслу в Восточной Германии, оккупированной русскими, и сбежали с родителями на запад, когда коммунизм сделал их жизнь невыносимой. Ребята находились здесь максимум до 25 лет, порой ютились в относительной тесноте, когда в деревню поступали новые группы беженцев.

Деревня была построена угледобывающей компанией, которая и предоставляет работу младшим шахтерам и подмастерьям. Просторные, удобные двухэтажные домики спланированы так, чтобы в каждой из двух небольших квартир могли разместиться трое молодых ребят. В каждой квартире имеется спальня, гостиная и ванная с тремя умывальниками и горячей и холодной водой.

Особенно интересно было видеть, как каждый жилец украсил полки над своей кроватью. На некоторых стояли недорогие сувениры, привезенные из коллективных путешествий по Германии, а также из Голландии и Бельгии. У одного мальчика на стене были приколоты все поздравления, которые он получил в день своей конфирмации. У кого-то красовались в рамках фотографии родителей. Другие хранили на полке любимые книги, повесили репродукции известных картин, кто-то явно увлекался комнатными растениями. Все говорило о том, что здесь поощряют вкусы каждого обитателя.

Хозяйство каждого домика ведут молодые супруги, исполняющие роль приемных родителей юношей. Им рекомендовано поддерживать с ребятами живые дружеские отношения, не проявляя формализма. Направляет их сюда Благотворительная христианская федерация, субсидируемая руководством угольной компании. Молодые люди живут здесь по пять лет, затем приезжает новая смена; на каждого человека федерация расходует по 5 марок в день (примерно 1,25 доллара). Подмастерье выплачивает половину этой суммы, вторую половину вносит владелец шахты. С молодого шахтера взимается уже 3,70 марки, так что владельцу остается внести разницу в 1,30 марки. По мере увеличения зарплаты растет оплата за пребывание, но не более чем 5 марок в день.

Свет, вода и отопление оплачиваются владельцем шахты. Христианская благотворительная федерация обеспечивает обслуживание, штат и еду.

Совместными усилиями владельца угольных предприятий и церковного совета осуществляются новые проекты. Жители деревни сами благоустраивают ее, например сооружают плавательный бассейн. При нас ребята только что вернулись с работы, разделись до пояса и тщательно вымылись. Возле каждого дома имеется площадка для игр и спорта.

Всеми важными вопросами занимается деревенская управа, состоящая из самих ребят. Ее основными элементами являются общее собрание жителей деревни, заседания совета, куда входит по одному представителю от шести обитателей каждого двухэтажного дома, а также суда, имеющего право приговорить нарушителей к штрафу и даже к аресту. Администратор деревни сохраняет за собой только право вето на какие-либо действия или решения органов самоуправления.

Благотворительная организация предоставляет молодежи возможность хранить деньги в банке, оставшиеся от зарплаты после вычета небольшой суммы на содержание и на карманные расходы. Если парень хочет купить радиоприемник, велосипед или фотоаппарат, он может снять деньги со своего счета с одобрения «приемных родителей» домика и администратора деревни. В подвале каждого дома предусмотрено сухое помещение для хранения велосипедов.

Молодежь призывают по воскресеньям посещать церковь, но никто их к этому не принуждает. В одном из деревенских зданий имеется большое помещение для дискуссионного клуба, и, хотя никто не заставляет ребят являться туда, они сами любят собираться в этом уютном зале, чтобы обсудить какие-то важные события или религиозные вопросы.

«Мы объясняем ребятам, что каждый должен иметь и отстаивать свою точку зрения, но при этом терпимо относиться к мнению других», – сказал администратор. Эти ребята так бы и оставались беспризорниками, если бы не попали в молодежную деревню. Вредные идеи нацизма, с малого возраста внушавшиеся этим молодым людям, быстро забываются, если совсем не забылись.

Генерал Генрих Кост, занимающий влиятельное положение, крайне озабочен судьбой миллионов беженцев с востока. Он автор проекта, известного в Руре как план Коста. Его христианский долг заставил его посетить лагеря для беженцев в Руре, после чего он и разработал план по их обеспечению жильем и работой. Он насчитал там 30 тыс. трудоспособных людей, к которым следует прибавить членов их семей.

Кост решил, что этой проблемой должна заняться промышленность. Его план состоял в том, чтобы расселить 30 тыс. беженцев по общинам Рура, учитывая их профессии и призвания. Кост подсчитал, что для осуществления его проекта на каждые 500 рабочих мест необходимо создать еще одно рабочее место. Это означало, что каждое предприятие, где трудится 1500 человек, должно принять на работу троих беженцев и подыскать для них жилье. Строительство домов должно финансироваться частично правительством, частично банковскими ссудами и частично за счет ссуд самого предприятия. Беженцам должны быть предоставлены приемлемые условия для постепенного погашения ссуд и соответствующего выкупа своего жилья.

Правительство уже одобрило этот план. Когда я уезжал из Германии, Кост занимался вовлечением в свою идею промышленников Рура, полный уверенности в успехе.

Это все признаки того, что прогрессивные взгляды вдохновляют молодых предпринимателей на создание так называемого микрокосмоса индустрии. Что касается обустройства жизни государства, то там еще предстояло найти резервы и преодолеть нежелание людей активно участвовать в политической жизни общества. Я пытался понять причины этого нежелания, опрашивая многих промышленников. Их ответы говорят о многом.

Одни промышленники напоминали детишек, обжегшихся огнем: «Заниматься политикой? С чего бы это? Последний раз, когда мы в ней участвовали, мы здорово пострадали. Если кто-то из нас был членом нацистской партии, даже из идеалистических представлений, то союзники его арестовали. А кто может сказать, что еще произойдет в этом неспокойном мире? А если нас захватят русские? Тогда горе тем, кто принадлежал антикоммунистической партии. Нет уж, от политики лучше держаться подальше».