Гарри Поттер и Орден Феникса (Анна Соколова) - Джоан Роулинг

— Нет, не могла бы, — категорично ответила профессор Макгонаголл.

— Но…

— Она ваш преподаватель и имеет право выносить взыскания. На первое вы пойдете к ней кабинет завтра в пять вечера. Только помните: с Долорес Амбридж нужно держать ухо востро.

— Но я говорил правду! — возмущенно воскликнул Гарри. — Волдеморт вернулся, вы же это знаете, и профессор Дамблдор это знает…

— Во имя неба, Поттер! — оборвала его профессор Макгонаголл и поправила сбившиеся очки (когда Гарри упомянул Волдеморта, она ужасно вздрогнула). — Вы что, в самом деле думаете, что речь идет о правде или лжи? Речь о том, чтобы прижать вас и заставить молчать!

Она вскочила, сверкая глазами и крепко сжав губы.

Гарри тоже встал.

— Возьмите еще печенье, — раздраженно бросила профессор Макгонаголл и подтолкнула к Гарри коробку.

— Нет, спасибо, — сдержанно ответил Гарри.

— Не глупите, — отрезала она.

Гарри взял еще одно печенье.

— Спасибо, — неохотно выдавил он.

— Вы что, Поттер, не слышали речь Долорес Амбридж на пиру в честь начала учебного года?

— Слышал, — начал Гарри, — она… она сказала, что прогресс нужно запретить или… ну, то есть… то есть, Министерство Магии вмешивается в дела Хогвартса.

Профессор Макгонаголл на секунду прикрыла глаза, потом фыркнула, обошла стол, открыла дверь и жестом предложила ему выходить.

— Отрадно, что вы хотя бы слушаете Гермиону Грейнджер, — на прощание добавила она.

Глава 13. Взыскание от ведьмы

Ужин в Главном Зале этим вечером стал для Гарри не из приятных. Слух о его перепалке с Амбридж распространился очень быстро даже по хогвартским меркам. Пока он ел, сидя посередине между Роном и Гермионой, со всех сторон слышал перешептывания. Забавно, что никто из шептунов будто и не возражал, что Гарри сможет их услышать. Напротив, все выглядело так, словно они рассчитывали, что он разозлится и опять начнет кричать, а они смогут послушать всю историю из первых рук.

— Он сказал, что видел, как убили Седрика Диггори…

— Он гонит, что с СамЗнаешьКем сражался…

— Иди ты…

— Кто думает, что он свистит?

— Точно свистит…

— Что до меня не доходит, — стиснул зубы Гарри, откладывая вилку с ножом (у него так дрожали руки, что он не мог держать приборы), — …почему два месяца назад, когда Дамблдор рассказывал им, они поверили…

— Гарри, я не уверена, что они поверили, — мрачно заметила Гермиона. — Ох, давайте уйдем отсюда.

Она отшвырнула нож и вилку. Рон с тоской посмотрел на недоеденный яблочный пирог, но пошел следом. Когда они выходили, на них смотрел весь Главный зал.

— Ты хочешь сказать, что они Дамблдору не поверили? — спросил Гарри у Гермионы, когда они уже поднялись на второй этаж.

— Слушай, ты даже представить себе не можешь, как все это выглядело тогда, — тихо ответила ему Гермиона. — Ты появился в центре поля, с телом Седрика в руках… а ведь никто из нас того, что случилось в лабиринте, не видел… нам только Дамблдор сказал, что СамЗнаешьКто вернулся, убил Седрика и сражался с тобой.

— Так оно и есть! — воскликнул Гарри.

— Я знаю, что так и есть, Гарри, пожалуйста, перестань на меня набрасываться, — устало подтвердила Гермиона. — Но только перед тем, как до них дошло, они все уже разъехались по домам на лето, и два месяца провели там, читая про то, какой ты псих, и какой маразматик Дамблдор.

Пока они шли по пустынным коридорам назад, в гриффиндорскую башню, за окнами бился дождь. У Гарри было ощущение, словно первый день длился целую неделю, но перед тем, как лечь спать, нужно было сделать еще кучу домашних заданий. Правый глаз пульсировал тянущей болью. Когда они зашли в коридор Толстой Леди, он выглянул в темноту за вымытым дождем окном. В хижине Хагрида попрежнему не было никакого света.

— Mimbulus mimbletonia, — сказала Гермиона даже прежде, чем Толстая Леди успела спросить.

Портрет распахнулся, открывая проход за собой, и ребята забрались внутрь.

Гостиная была почти пуста: все еще были на ужине. Крукшанкс поднял голову, соскочил с кресла и с громким мурлыканием подбежал навстречу. Когда Гарри, Рон и Гермиона заняли три своих любимых кресла у камина, он запрыгнул к Гермионе на колени и свернулся, как пушистая рыжая подушка. Измученный и опустошенный, Гарри неотрывно смотрел на огонь.

— Как Дамблдор мог допустить, чтобы такое случилось? — внезапно воскликнула Гермиона.

Гарри и Рон от неожиданности подскочили, Крукшанкс с оскорбленным видом слетел на пол. Гермиона с яростью шлепнула по подлокотникам кресла так, что из дырочек даже посыпалась труха.

— Как он мог разрешить учить нас этой жуткой бабе? Тем более в год, когда у нас СОВы!

— Ну, в общем, у нас никогда классных преподавателей по Защите от темных искусств не было, — заметил Гарри. — Наверное, Хагрид правду сказал: никто на эту работу не хочет, все говорят, что она проклята.

— Да, но взять того, кто фактически не допускает нас до магии! Во что это играет Дамблдор?

— А она еще пытается настроить всех для нее шпионить, — угрюмо добавил Рон. — Помните, как она сказала, что хочет, мол, чтоб мы пришли к ней и сообщили, если вдруг услышим, как ктонибудь разговаривает о том, что СамиЗнаетеКто вернулся?..

— Конечно, она же здесь, чтобы за нами всеми шпионить, это же очевидно! Зачем иначе Фадж ее сюда отправил? — отрезала Гермиона.

— Не начинайте опять спорить, — устало бросил Гарри, едва Рон открыл рот, чтобы ответить. — Нельзя же только… ладно, давайте делать домашние задания, закончим с этим…

Они взяли в углу свои школьные сумки и опять вернулись в кресла у камина. С ужина уже начали возвращаться остальные. Гарри сидел, отвернувшись от входа за портретом, но спиной чувствовал, как на него смотрят.

— Сделаем сначала Снейпову ерунду? — Рон обмакнул перо в чернильницу, — Свойства… лунного камня… и его использование… в зельеделии…», — бормотал он, надписывая заголовок у пергамента. Потом подвел итог: — Вот, — подчеркнул написанное и с надеждой воззрился на Гермиону: — Ну, так какие свойства у лунного камня и как его используют в зельеделии?

Но Гермиона даже не слушала: она краем глаза косилась в дальний угол гостиной, где Фред, Джордж и Ли Джордан сидели в центре кучки наивных первокурсников, которые жевали чтото, что из большого бумажного пакета доставал им Фред.

— Нет, мне очень жаль, но они слишком далеко зашли, — Гермиона вскочила с видом разьяренной фурии. — Рон, идем.

— Я… что? — переспросил Рон, пытаясь выиграть время. — Ну… слушай, Гермиона… мы же не можем отчитывать их за раздачу конфет.

— Ты прекрасно понимаешь, что это какието Кровоносные Конфеты или… или Тошнотные Тянучки, или…

— Обморочные Облатки, — тихо констатировал Гарри.

Один за другим, словно получив удар по голове невидимым молотком, первокурсники, вывалив языки, падали без сознания: некоторые соскальзывали на пол, некоторые, обмякнув, повисали на подлокотниках кресел. Почти все, наблюдавшие за этим, начали смеяться, но Гермиона расправила плечи и направилась прямо к Фреду с Джорджем, которые уже достали записные книжки и внимательно разглядывали потерявших сознание первогодок. Рон приподнялся в кресле, замер на мгновение, шепнул Гарри: «У нее все под контролем», и рухнул обратно, съежившись настолько, насколько позволило ему его долговязое телосложение.

— Хватит! — рявкнула Гермиона на Фреда с Джорджем.

Те с легким удивлением уставились на нее.

— Ага, ты права, — кивнул Джордж. — Такой дозировки, кажется, вполне достаточно.

— Я же сказала вам еще утром, на учениках эту ерундовину испытывать нельзя!

— Мы им платим! — негодующе воскликнул Фред.

— Мне плевать, это может быть опасно!

— Ерунда, — парировал Фред.

— Гермиона, успокойся, с ними все в порядке! — заверил ее Ли и принялся, одному за другим, всовывать первокурсникам в открытые рты фиолетовые конфеты.

— Ну вот, смотри, они сейчас очнутся, — заметил Джордж.

В самом деле, первокурсники уже зашевелились. Некоторые были настолько шокированы, очнувшись на полу или повисшими в креслах, что Гарри был уверен: Фред с Джорджем даже не предупредили их о действии конфет.

— Все в порядке? — заботливо спросил Джордж у маленькой темноволосой девочки, лежащей у его ног.

— Ка… кажется, да, — сбивчиво подтвердила та.

— Прекрасно, — с удовольствием заключил Фред.

Но в следующую секунду Гермиона выхватила у него из рук и записную книжку, и бумажный пакет с Обморочными Облатками.

— НИЧЕГО прекрасного!

— Да ты что, они же живы, разве нет? — гневно воскликнул Фред.

— Ну нельзя же так, а если комунибудь из них будет плохо?