Наследство Найтингейлов - Кэтрин Коултер

— Ну а как насчет Беннета Пенроуза? У него прекрасный подбородок. По правде говоря, он даже красив и к тому же на три года старше тебя, так что его нельзя назвать мальчишкой. Кроме того, Беннету нужна богатая наследница, так что я вполне подойду. И если мистер Ффолкс застрелит его, чтобы сделать меня вдовой, по крайней мере я не стану так уж грустить. Что ты об этом думаешь, Норт?

— Черт бы тебя побрал, Кэролайн!

Он в мгновение ока очутился рядом, схватил ее за плечи и стал трясти. Кэролайн не сопротивлялась, предоставляя Норту срывать на ней гнев. Наконец он остановился и в следующее мгновение уже целовал ее, безумно и неистово, обняв так, что Кэролайн не могла дышать. Именно в эту минуту она поняла, поняла безоговорочно и ясно, что только этот человек для нее — один-единственный, на всю жизнь.

Именно это и означает духовное слияние душ? И неужели она ожидает от него сентиментальной чепухи вроде роз, комплиментов и стихов?

Она приоткрыла губы и почувствовала его тепло и вкус сладкого вина, выпитого Нортом за обедом, ощутила, как его язык легонько скользит по ее языку. Солнце наконец пробилось сквозь тучи, и свирепо-яркое свечение окутало их. Странное это было чувство — жар солнца над головами, и жар, который Норт дарил ей, жар его рук, проникающий даже сквозь одежду.

На этот раз Кэролайн понимала, что он не остановится. И понимала, что не остановит его, как не пыталась остановить и раньше. Будь что будет! Пусть завтра, на следующей неделе, через месяц ей придется плохо, но Кэролайн хотела, чтобы это случилось. Хотела его, и, может быть, только может быть, он почувствует любовь, которую она к нему испытывает, преданность и верность, которые готова предложить. И Кэролайн подарит ему смех, ведь нет ничего более соблазняющего и соблазнительного, чем смех. Но Норт почему-то замер, опустил руки и, спотыкаясь, отошел.

— Норт?

Он смотрел на Кэролайн так, словно ненавидел ее.

— Послушай, Кэролайн, меня ничто не сможет удержать. Ничего. Это чистая правда. Хочешь, чтобы я взял тебя прямо здесь, на мокром берегу?

Девушка смело взглянула ему в лицо:

— Да. Я не стала бы сопротивляться. Пожалуйста, Норт, возьми себя в руки и сделай это!

На лице Норта отражалась буря чувств, и Кэролайн видела, что он пытается отыскать новые аргументы, хотя было ясно, что похоть, неудержимая похоть, мешает ему думать. Возможно, это к лучшему.

— Песок проникает повсюду, — выговорил он наконец. — В пятнадцать лет я занимался любовью с Эмили Тривдор на пляже и потом целую неделю ощущал зуд во всех совершенно недосягаемых днем местах. Бедная девушка, ей, должно быть, пришлось еще хуже.

Кэролайн, в свою очередь, не смогла сдержать смеха.

— О, Норт, ты просто великолепен! Мне все равно, где ты станешь любить меня, я слишком тебя хочу. И желаю, чтобы ты показал мне, как доставить тебе наслаждение и подарить столько же радости, счастья и волнения, сколько ты даешь мне.

Норт нахмурился, однако попытался пошутить:

— Если ты доставишь мне еще хоть немного волнения, я попросту взорвусь.

Кэролайн вопросительно склонила голову набок.

— Мужчины — натуры чрезвычайно простые, когда речь идет о плотских удовольствиях. И не смотри на меня так. Ох, Кэролайн Деруэнт-Джонс, что же мне с тобой делать?

"Миссис Трибо, будь по-вашему, — подумала она, — никаких колебаний”. А вслух у нее неожиданно вырвалось:

— Жениться на мне!

Норт пропахал пальцами свои густые темные волосы. Он выглядел странно рассеянным.

— Проклятие! Я не собирался жениться так скоро. Мне всего двадцать пять, и следующий день рождения наступит только через четыре месяца. Я хотел жениться, когда стану гораздо старше, лет через десять, завести наследника, исполнив свой долг.

— Наследник — это прекрасно, Норт, но думаю, существуют и другие вещи, которые могут принести тебе наслаждение и радость. Может, ты захочешь, чтобы я была рядом, смеялась с тобой, разговаривала, и мы все делали бы вместе…

— И бесконечно ссорились бы.

— Несомненно! Это все частички жизни. Не могу поверить, что сумею держать тебя под каблуком, как, по твоему мнению, я это проделала с Оуэном.

— С каких это пор ты столько знаешь о жизни? Кэролайн немного помолчала и, не глядя на него, тихо прошептала.

— Я так много лет была одна и, по чести говоря, не очень-то много вообще знаю. Конечно, понимала, что существует столько всего мне неизвестного, но не представляла, где и как это искать. Глубоко вздохнув, она посмотрела ему в глаза.

— Теперь у меня так много всего. И ты! Как прекрасно, когда существует тот, к кому ты неравнодушна, о ком можно заботиться, волноваться, кому ты доверяешь. Все это еще очень ново для меня, и если я тебя оскорблю, пожалуйста, прости. Все дело в том, что я слишком невежественна. По-моему, я просто выросла, как волшебный цветок в сказке, в тут ночь, когда мистер Ффолкс попытался меня изнасиловать. И хотя не так много узнала о жизни, зато повзрослела. Нет, нет, я не пытаюсь вызвать в тебе жалость, заставить утешать. Вовсе нет, Норт. Я хочу выйти за тебя замуж. Ни за кого, кроме тебя. И провести жизнь с тобой, ни с каким другим мужчиной. Хочу остаться с тобой навсегда. Я неплохой человек, Норт, и клянусь, сделаю все, что в моих силах, лишь бы не разочаровать тебя, не приставать, когда ты захочешь побыть один, не молить о лести романтике или о чем-нибудь в этом роде. Клянусь никогда не быть сентиментальной Он, казалось, вот-вот был готов затопать ногами. Но вместо этого снова пропустил сквозь пальцы тяжелые пряди волос.

— Но, Господи Боже, почему? Считаешь меня лучшей защитой от Ффолкса? Тогда это вздор. Вместо того, чтобы жениться на тебе по этой причине, я, скорее, прикончу негодяя.

— О нет! Я хочу испытывать на себе твою похоть, по крайней мере последующие пятьдесят лет. — С этими словами она подошла и, радуясь, что Норт на этот раз не отстранился, обняла его и посмотрела в глаза. — Я думаю, лучше тебя на всем свете нет.

Норт усмехнулся:

— А если я решу отправиться побродить по болотам в компании гончих?

— Попрошу Полгрейна дать тебе корзинку с плотным завтраком и помашу на прощание. А когда вернешься домой, улыбнусь и поцелую, обниму, стану ласкать, пока не забудешь, что именно тебе нужно было на болотах.

— Я привык быть один, Кэролайн, как и ты. Но разница в том, что я хотел быть один. Это не одно и то же — оставаться одному и быть одиноким. Я знал людей, многое испытал в жизни и решил, что предпочитаю собственное общество. В шестнадцать лет пришлось покинуть Маунт Хок. И я никого не оставил здесь, ни единой родной души, и даже сейчас очень немногие могут назвать себя моими друзьями. Я не очень стараюсь бывать на людях и не люблю общество, Кэролайн, особенно женское, по крайней мере тех женщин, каких обычно называют леди.