Наследство Найтингейлов - Кэтрин Коултер

Она металась взад-вперед по гостиной Норта по-прежнему в таком бешенстве, что почти задыхалась.

— Это Беннет, — с трудом пробормотала она, пытаясь говорить как можно спокойнее, хотя голос по-прежнему дрожал от ярости. Девушка остановилась на мгновение, но тут же снова начала мерять шагами комнату. Норт, медленно выпрямившись, спросил с угрозой в голосе:

— Этот жалкий маленький ублюдок оскорбил вас? Его резкий тон привел девушку в себя. Так если ее оскорбят, он разозлится? Тогда, возможно…

Кэролайн улыбнулась широкой, ослепительной улыбкой, заставившей Норта немедленно пожалеть о том, что он не удержался и снова не вовремя открыл свой чертов рот. Что же касается Кэролайн., поистине странно, но ее гнев на Беннета неожиданно рассеялся, словно дождевые облака. И не осталось ничего, кроме яркого солнца.

— Нет, он не оскорбил меня, — радостно объявила она, — по крайней мере не нагрубил. Просто хочет получить пять тысяч фунтов, чтобы поехать в Лондон и заполучить в жены богатую наследницу. Потом я могу выкупить его долю за большие деньги, конечно. После чего он сможет вести жизнь бездельника и мота.

— Но это еще не все, не так ли, Кэролайн? Все его великие замыслы попросту заставили бы вас рассмеяться. Признавайтесь, что еще ?

— Сказал, что если не дам ему денег, он подождет, пока девушки “не выродят своих ублюдков”, так что у него окажется неплохой выбор. И назвал их развратницами, вел себя так, словно султан в своем гареме.

Норт обнаружил, что не может отвести взгляда от ее вздымающейся груди. Пальцы просто зудели от желания коснуться ее, ласкать эти теплые холмики, держать их в ладонях, закрыть глаза и отдаться восхитительным ощущениям. Встряхнувшись, Норт поднялся:

— Какой помощи вы ждете от меня?

— О, это не ваша проблема, Норт. Простите, я так рассердилась, а Реджина сама прибрела сюда, не дожидаясь, пока я скажу, куда ехать. Что вы сделали с моей кобылой, кроме того, что изменили ее имя? Она любит вас до безумия. Просто отвратительно. Я кормила ее с того момента, как она появилась на свет, однако Реджина готова на все ради вас, и это после двух дней знакомства.

— Вам следовало бы подарить Реджину мне.

— Ни за что! Почему Тритоп в меня не влюбился? Я хорошо с ним обращалась, даже пела. Но, завидев вас, он тут же помчался навстречу. Не мог дождаться, пока расстанется со мной. Это просто несправедливо!

— Можете считать меня волшебником, — разрешил Норт.

— Ладно, это справедливо, но вот насчет лошадей…

— Кэролайн, немедленно прекратите.

— О, вам это понравится, — вздохнула Кэролайн. — Кум едва не скончался на месте, когда, открыв дверь, нашел меня стоящей на пороге с хлыстом в руке. Правда, я постукивала им по башмаку, воображая, что это спина Беннета.

— Могу представить, — кивнул Норт. — Так что же вы все-таки хотите от меня, Кэролайн?

Пристально посмотрев ему в глаза, девушка тихо прошептала:

— Я хочу, чтобы вы обняли меня, просто обняли.., и потом, если вам понравится, возможно, вам захочется целовать и ласкать меня, как раньше. Это чудесно… Мне было так хорошо.

Норт, вздрогнув, не шевельнулся, только крепче сжал кулаки, — Уезжайте, Кэролайн. Прошу вас! У меня много дел. И нет больше времени на подобные глупости. Если хотите, чтобы я прикончил Беннета, только попросите. Что же до всего остального.., немедленно уходите. Я совершенно не заинтересован ни в чем подобном.

— О нет, я не уйду, — покачала головой Кэролайн, подходя ближе. Норт стоял неподвижно, застыв, как статуя, но не сделал попытки отстраниться.

— Миссис Трибо оказалась права — жизнь слишком ненадежна, чтобы долго колебаться. — Встав на цыпочки, она поцеловала его в губы, легко коснулась кончиком пальца подбородка, носа, осторожно пригладила темные брови.

— Ты так прекрасен, Норт. Пожалуйста, поцелуй меня.

— Черт бы тебя побрал! — выдавил Норт, — Я мужчина и не могу быть прекрасен. Говорил же, мужчины слишком неуклюжи и мускулисты, и неповоротливы, и…

Он поцеловал ее, по-прежнему сжимая кулаки, но уже через мгновение Кэролайн оказалась в его объятиях: он лихорадочно гладил ее по спине и все крепче прижимал к груди. Он приподнял девушку так, что губы их оказались рядом. Норт тяжело дышал, его язык оказался у нее во рту, лаская, и он едва сдерживался, чтобы не вскрикнуть от жгучего наслаждения.

— Милорд…

Он хотел задрать юбки, ощутить мягкую плоть ее бедер, видеть, как эти стройные нога раздвигаются для него…

— Милорд…

— О черт, — пробормотал он, не отрывая губ от ее рта, дрожа, как нищий паралитик, не понимая ни слова, сосредоточившись лишь на ощущениях, вызванных прикосновениями к ней, и мыслях о том, что он хотел бы взять ее прямо здесь, в гостиной, на полу. Господи, да, Норт умирал от желания ощутить под пальцами эту плоть, почувствовать ее влажные глубины, ее жгучую потребность в нем, целовать губы, пока зачарованную улыбку не исказит стон страсти.

— Милорд, все это крайне неприлично и неприемлемо со всех точек зрения. Вы должны взять себя в руки и отстраниться от Особы Женского Пола. У нас гости, которыми просто невозможно пренебречь.

Медленно, тяжело дыша, чтобы обрести хотя бы подобие спокойствия, Норт освободился от объятий Кэролайн. Она не двигалась, пристально глядя на него, и в зеленых глазах светилось нечто, испугавшее его до смерти. Он умел распознать доверие и искренность, и в этих зеленых озерах они сияли, такие же чистые и ясные, как страсть, все еще ярко пылавшая между ними.

— Кэролайн, — тихо выдохнул он, — Мне чертовски жаль. Постарайтесь прийти в себя. И держаться, словно ничего не случилось. Сумеете?

Девушка безмолвно кивнула. Норт обернулся к Куму:

— Ты немедленно выйдешь и закроешь за собой дверь. Какие гости?

— Сэр Рафаэл и леди Виктория Карстейрс, милорд. Норт выругался очень тихо, но очень цветисто.

— Передай им, что я сейчас выйду. Пригласи к обеду и проводи в столовую.

— Да, милорд.

— А сейчас. Кум, убирайся.

— Да, милорд.

Норд подождал, пока дверь за ним закроется и повернул ключ в замке. И только потом шагнул к ней, молодой девушке, заставившей его испытать чувства и ощущения, которые, как он считал раньше, просто не существуют, по крайней мере для него. Она все еще не шевелилась, руки безвольно повисли, грудь едва заметно вздымается, губы слегка приоткрыты. И Норту отчаянно захотелось вернуться к ней, прижать к себе и целовать, целовать без конца, осыпать поцелуями ее рот, шею, грудь. Кокетливый зеленый цилиндр для верховой ездя с темно-зеленым пером цвета ее глаз немного сбился набок, а непокорные пряди густых каштановых волос, выскользнувшие из прически, рассыпались по плечам. Она была словно пьяная. Интересно, у него такой же вид? Господи! Нужно отправить ее, и как можно скорее. Норт снова мысленно встряхнул себя: