Комментарии к «Евгению Онегину» Александра Пушкина - Владимир Набоков

5 Их своевольство, иль порывы. Я уверен, что в принятом чтении «иль» — опечатка и должно быть второе «их»: «их своевольство, их порывы».

11 инвалид. Ветеран войны.

11–14 Рукопись пушкинского стихотворения в сорок четыре четырехстопные строки, адресованная в сентябре 1821 г. «[Николаю] Алексееву», доброму кишиневскому приятелю Пушкина, и обращенная к той же теме, что и эта строфа, содержит среди других отброшенных строк такие:

Вдали штыков и барабановТак точно старый инвалид —Встречает молодых улановИ им о битвах говорит.

Отброшенное Пушкиным примечание к этой строфе (в черновиках примечаний для издания 1833 г., ПД, 172) таково:

Et je ressemble au vieux guerrierQui rencontre ses frères d'armesEt leur parle encore du métier.

Пушкин не упоминает автора этих строк, и либо он, либо его переписчики (я не видел автографа) ошибаются в написании «encore», которое не вписывается в ритмическую структуру стиха. Я установил, что это цитата из начала стихотворения Парни «Взгляд на Киферу» (1787; озаглавлено в издании 1802 г. «Болтовня для моих друзей»):

Salut, ô mes jeunes amis!Je bénis l'heureuse journéeEt la rencontre fortunéeQui chez moi vous ont réunis.De vos amours quelles nouvelles?Car je m'intéresse aux amours.Avez-vous trouvé des cruelles?Vénus vous rit-elle toujours?J'ai pris congé de tous ses charmes,Et je ressemble au vieux guerrier,Qui rencontre ses frères d'armes,Et leur parle encor du métier.

<Привет, о мои юные друзья,Благословляю тот счастливый деньИ ту удачную встречу,Что собрали вас у меня.Какие новости у вас в любви?Ибо меня интересует любовь.Встретились ли вы с жестокосердием?Всегда ли Венера вам благоволит?Я распрощался со всеми ее прелестямиИ похож на старого воина,Который встречает своих собратьев по оружиюИ рассказывает им о военных делах>.

Мысль не нова. Ср. XL сонет Ронсара из «Сонетов к Елене» [де Сюржер], 1578 (Ронсар. Полн. собр. соч. под ред. Гюстава Коэна [2 т., Париж, 1950], I, 258), строки 1–5.

Comme un vieil combatant…......................................Regarde en s'esbatant l'Olympique jeunessePleine d'un sang boüillant aux joustes escrimer,Ainsi je regardois [les champions] du jeune      Dieu d'aimer…

<Как старый боец…Смотрит на борьбу юных олимпийцевКипящих кровью на битвах по фехтованию,Так я смотрю на [победителей] юного      Бога любви…>

и сонет из его «Сочинений», 1560, посвященный принцу Шарлю, кардиналу Лотарингскому (под ред. Коэна, II, 885), строка 9:

Maintenant je ressemble au vieil cheval guerrier…

<Теперь я похож на старого боевого коня… >

13 усачей. Усачи — галлицизм.

13–14 Рассказам юных усачей, / Забытый в хижине своей. Окончание единственного числа мужского рода «забытый» легко привязывает это слово к строке 11, совсем иное в английском переводе, где мне пришлось перестроить строки.

XIX

   За то и пламенная младость   Не можетъ ничего скрывать:   Вражду, любовь, печаль и радость, 4 Она готова разболтать.   Въ любви считаясь инвалидомъ,   Онѣгинъ слушалъ съ важнымъ видомъ,   Какъ, сердца исповѣдь любя, 8 Поэтъ высказывалъ себя;   Свою довѣрчивую совѣсть   Онъ простодушно обнажалъ.   Евгеній безъ труда узналъ12 Его любви младую повѣсть,   Обильный чувствами расказъ.   Давно не новыми для насъ.

5 В любви считаясь инвалидом. Сполдинг перефразирует:

Считая себя ветераном, раненнымВ любовных сраженьях…

14 для нас. Для Пушкина, Онегина и третьего героя романа — Читателя, все трое — светские люди.

XX

   Ахъ, онъ любилъ, какъ въ наши лѣта   Уже не любятъ; какъ одна   Безумная душа поэта 4 Еще любить осуждена:   Всегда, вездѣ одно мечтанье,   Одно привычное желанье,   Одна привычная печаль! 8 Ни охлаждающая даль,   Ни долгія лѣта разлуки,   Ни музамъ данные часы,   Ни чужеземныя красы,12 Ни шумъ веселій, ни науки   Души не измѣнили въ немъ,   Согрѣтой дѣвственнымъ огнемъ.

1,9 наши ле́та; долгие лета́. Интересен сдвиг в ударении (аналогично «годы», «года»). Не знаю, подразумевал ли Пушкин в первой строке «в наше время» или «в нашем возрасте».

12 Науки. Широкое понятие, включающее в себя все виды знаний. См. также вводное замечание к коммент. строфы XVI.

14 девственным огнем. Этот и иные эпитеты, характеризующие Ленского, были общепринятыми. См., например, описание Аллана Клэра в «Розамунде Грей» Чарлза Лэма (1798), глава 4: «…при виде Розамунды Грей в нем вспыхнул первый огонь» и «в его характере была та мягкая и благородная откровенность, которая свидетельствовала, что он еще девственно невинен в делах света».

XXI

   Чуть отрокъ, Ольгою плѣненный,   Сердечныхъ мукъ еще не знавъ,   Онъ былъ свидѣтель умиленный 4 Ея младенческихъ забавъ;   Въ тѣни хранительной дубравы   Онъ раздѣлялъ ея забавы,   И дѣтямъ прочили вѣнцы 8 Друзья-сосѣди, ихъ отцы.   Въ глуши, подъ сѣнію смиренной,   Невинной прелести полна,   Въ глазахъ родителей, она12 Цвѣла какъ ландышъ потаенный,   Незнаемый въ травѣ глухой,   Ни мотыльками, ни пчелой.

3 умиленный. Фр. «attendri» — растроганный, умильный, смягченный, готовый расплакаться, трогательный.

3–4 Он был свидетель умиленный / Ее младенческих забав. Явно французская фраза: «Il fut le témoin attendri de ses ébats enfantins». Любопытно и привлекательно соответствие русского «забав» и французского «ébats», также, равным образом, русского «надменных» и французского «inhumaines» в главе Первой XXXIV, 9.

9–14 Ср.: Парни. «Эротические стихотворения», кн. IV, элегия IX:

Belle de ta seule candeur,Tu semblois une fleur nouvelleQui, loin du Zéphyr corrupteur,Sous l'ombrage qui la recèle,S'épanouit avec lenteur.

<Прекрасная своим душевным чистосердием,Ты казалась новым цветком,Который вдали от соблазнителя ЗефираТаится в тени листвыИ медленно распускается>.

11 В глазах. Галлицизм («aux yeux») быстро укоренился. См. полвека спустя у Толстого в «Анне Карениной», ч. I, гл. 6: «в глазах родных».

12–14 Мотыльки, как правило, не обращают внимания на сладкий запах белых колокольчиков Convallaria majalis, по Линнею, который у русских называется ландышем, у французов — «muguet», в старой сельской Англии — «mugget», у Томсона («Весна», строка 447) — «Lily of the Vale», а у Китса («Эндимион», кн. I, строка 157) — «valleylilly» — прекрасного, но ядовитого растения, которое, хотя поэты и расцвечивали им свои пасторальные пейзажи, в действительности смертельно для ягнят.

В другой, зачеркнутой, метафоре, относящейся к той же девице (вариант строфы XXI), Пушкин, несомненно, имел в виду этот же цветок, намекая, что он может погибнуть под косой (очевидно, по его первоначальному плану, Ольга должна была подвергнуться более настойчивым ухаживаниям Онегина, чем в окончательном тексте).

В заметке на полях, оставленной нашим поэтом на его экземпляре «Опытов в стихах и прозе» Батюшкова (ч. II, с. 33; «Выздоровление», 1808), Пушкин правильно критикует своего предшественника за то, что применил для «убиения» ландыша серп жнеца вместо косы косаря (см. Сочинения 1949, т. VII, с. 575; дата неизвестна, вероятно 1825–30 гг.)[38].