Колхозный помещик образца XIX века - Михаил Леккор
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Забывшись, она лихо подмигнула Макурину. На что тот подмигнул в ответ и ласковопоинтересовался, была ли она уже на конюшне.
Анюта, конечно, еще не была. Она надеялась, что их добрый и, в общем-то, мягкий хозяин при помощи гостьи забудет о порке и сделает вид, что он и не говорил о ней. А уж Анюта поблагодарит его, постарается. Ведь не вечно незнакомка, то ли дворянка, то ли простолюдинка будет в его спальне!
Выходит, что-то у них было не то. И ведь была любовь, раз появилась кровь, а барин не смягчился. Или так он рассердился на служанку, что даже сладкая ночь не помогла? Ахти мне тогда!
Служанка, пригорюнилась, продолжая убирать туалет госпожи, а та, чувствуя, что что-то неладное из этой игры глаз, остановила ее. Она ведь тоже была не дурра и помнила, то здешний хозяин обещал местную девушку отдать пороть. Дикий он какой, а еще хочет стать ее мужем!
— Ты не отдашь ее никуда! — приказным тоном сообщила Настя своему, может быть, мужу, — нельзя так обходиться с девушкой, пусть она и крепостная!
«Вот вам и барышни, Юрьев день! — изумился Андрей Георгиевич, — впрочем, сам виноват. Должен был сообщить невесте о своем замысле. А то ишь, как рассердилась. Так и до первой семейной ссоре легко дойдем, когда еще и семьи нет».
С размолвкой он покончил легко — просто промолчал. Настя тоже не стала продолжать, а Анюта тем более не стала нарываться. За завтраком же, отослав Анюту с какой-то надобностью, кажется, приказав передать Гавриле с Марьей поесть в людской, да и самой поесть, он решил продолжить разговор о порке служанке.
Поев творог со сметаной — вкусные, жирные, свежие, не то что магазинные XXI века, он, пользуясь моментом, негромко сказал:
— Я чувствую, нам надо поговорить об Анюте. Так вот все по правде:
— Во-первых, да, она была моей любовницей;
— Во-вторых, нет, я не буду ее пороть. Я совсем не наказываю так женщин, только мужчин, да и то по делу, а не из дурного настроения.
— В-третьих, Анюта еще не дает, что на конюшне ее ждет жених Леонтий, но не с розгами, а с пирогами. Будет ей предлагать стать его женой. Можно было просто ей сказать. Это жестко, но правильно. Она-то не знает и страдает. Такая жестокая шутка проделана не случайно. Он не моя жена, а всего лишь крепостная девушка. И потому она не должна так со мной разговаривать, как ты. Если поймет, забудем, я их даже дам свадебный подарок — рубля три или четыре ассигнациями. Не поймет — выпорю, хотя и не так сильно. Скорее всего, отдам тому же Леонтию. Пусть поговорит с ней с розгами.
Выпил чай из подставленной ему поваренком кружки, жестко, но спокойно подытожил:
— Вот так вот. И не какой я не самодур и нахал, как, наверное, ты подумала. Это жизнь, а я помещики хозяин.
Настя тоже отпила чай, откусила небольшой кусочек пирога — воробушек больше склюет. Сказала именно на ту тему, которую он как бы предложил:
— Значит, она была твоею любовницей… И, наверняка, не одна?
— Одна. И была, но не будет, — спокойно сказал Андрей Георгиевич, — я был шальной холостяк, но я буду честный муж. У нас будет благообразная дворянская семья и я не буду волочится за каждой юбкой, ни в поместье, ни в Зимнем дворе.
— Посмотрим! — вздохнула она довольно тяжело. Разговор уж оказался неожиданным и неприятным.
— А посему, — продолжил Макурин между делом, как бы не замечая пасмурное настроение своей невесты, — все девушки в моем помещичьем мирке будут обязательно замужем, а все парни — женаты. Не желающие будут незамедлительно отчислены в мои населенные пункты, а чрезмерно злостные или чем-то опасные окажутся в Сибири.
— Вот как! — Настя посмотрела на него с любопытством, — ты такой безжалостный, но интересный, мой рыцарь!
— И последнее, — попаданец сделал вид, что не услышал провокационного высказывания невесты, закончил свой «Программы новой семьи»:
— Всем молодым семьям, а у меня во дворе все семьи будут только молодые, дано задание — в течение года родить ребенка.
— Но мои дети не будут жить в поместье! — возразила Настя уверенно.
Андрей Георгиевич на это ничего не возразил, но в его молчании было столько скепсиса и неверия в слова жены, что она надула губы.
Без пяти минут ее муж, однако, на это не сказал, а вместо этого стал норовисто пить чай, между делом поглощая медовые соты с пирогами.
Конечно же, такое зрелище подвигло к поеданию меда и Настей, и разговор на некоторое время незаметно затих.
Однако, молодая привлекательная особа, избалованная во дворе вниманием и ждущая разговора, лишь только ждала повода для дальнейшего разговора. И он, разумеется, нашелся в лице незабвенной Анюты. Она незаметно вырисовалась около господ с забавным выражением лица: «Ну спросите же у меня чего-нибудь, я вам такое расскажу!»
Помешица, естественно, изволила спросить, что ей сделали на конюшне и не очень ли больно. При том, как запоздало понял Андрей Георгиевич, ее двигало не только любопытство, но и желание узнать, не обманул ли ее жених. В конце концов, венчания еще не произошло, а тешить беса невенчанными3333363 было нравственно нехорошо, но ни перед Богом, ни перед государством не было подсудно. Хотя…
Макурину уже и самому стало интересно, до какой линии разрыва пойдет Настя в случае, если обнаружится, что он ей нагло соврал. Откажет ему в руке? Уйдет со скандалом? Не поздно ли, моя нареченная невеста?
Он, разумеется, ей ни в чем не солгал, но между ними были всякие посредники, в том числе весьма болтливая девушка с неуемной фантазией. Она может соврать, просто так для виду. И потом уже будет решать невеста, та еще, между прочим, девушка.
К счастью, Анюту переполняли положительные чувства, и она в этот день категорически не могла подсовывать гнусные каверзы.
— Я пришла в конюшню, как мне и сказали его милость. Думала, ой, моя бедная задница, быть ей поротой нещадно! — таинственно улыбаясь, сказала Анюта, — там меня действительно встретил Леонтий и строго потребовал… стать его женой! Так, дескать приказал барин.
— И что ты сказала ему? — уже не скрывая улыбки, спросила невеста, понимая, какой будет ответ.
— Ха, у меня был выбор? — наигранно изумилась Анюта, — с одной стороны, нещадная порка и недовольство барина, — она любопытно стрельнула глазами в Макурина, — с другой стороны замужество, дети и хозяйство. Конечно, я
