Церковь плененная. Митрополит Никодим (1929-1978) и его эпоха (в воспоминаниях современников) - Гусейнова

– Юрий Владимирович, в Москве новый камерный театр открылся!

– Да? И на сколько камер?

– Юрий Владимирович! Кто ваш любимый поэт?

– Пушкин. Это ему принадлежат строки: «Души прекрасные порывы!»

Протопресвитер Виталий Боровой

С 1959 г. сотрудником Отдела был о. Виталий Боровой, и нами, «семидесятниками», он воспринимался как живая легенда. Протопресвитер Виталий родился в 1916 г. в Минской губернии; после образования «белопанской Польши» учился в Виленской духовной семинарии, а с 1936 по 1939 гг. – на православном богословском факультете Варшавского университета.

В 1920 г. ленинское правительство пыталось захватить Польшу, и в обозе Красной армии, пересёкшей польскую границу, находилось «советское правительство Польши» – разумеется, с участием бесстрашного рыцаря революции, председателя ВЧК Дзержинского. «Даёшь Варшаву! Дай Берлин!» – заливались песенники Первой конармии. «Даёшь Европу!» – вторили советские писатели. Первый наскок не удался, от Варшавы пришлось отступить. Когда Польша в 1920 г. не покорилась, не приняла привезённого в обозе оккупантов «советского правительства Польши», а организовала контрнаступление, Ленин поспешил заключить мир.

Ясно, что поход Пилсудского на Киев в апреле 1920 г. – агрессия, хотя её формально прикрывал договор с Петлюрой. А как оценить, спрашивают польские историки, поход Тухачевского на Варшаву?

После раздела Польши (пакт Молотова–Риббентропа, 1939 г.) Виталий стал учителем в родной деревне на Витебщине.

23 августа 1939 г. советские люди были поражены до глубины души, прочтя на первых страницах газет сообщение о прибытии в Москву министра иностранных дел Третьего рейха Риббентропа. На следующий день читатели газет могли познакомиться с текстом Договора о ненападении между Германией и СССР и полюбоваться на фотографию: улыбающиеся Сталин и Риббентроп, соединённые дружеским рукопожатием.

«Правда» объявила пакт «инструментом мира», «мирным актом», который будет содействовать «облегчению напряжения в международной обстановке». В секретном дополнительном протоколе к Договору 2-я статья гласила: «Вопрос о том, желательно ли в интересах обеих сторон сохранение независимости Польского государства и о границах такого государства будет окончательно решён лишь ходом будущих политических развитий». В истории дипломатии есть мало документов так цинично провозглашающих намерение ликвидировать и разделить суверенное государство.

Советские газеты опубликовали тост Сталина после подписания Договора: «Я пью за здоровье рейхсканцлера, я знаю, как его любит немецкий народ. Я знаю, – добавил генеральный секретарь, – что немцы хотят мира». Советскими газетами не были опубликованы слова Сталина (их записали немцы), обращённые к Риббентропу: «Советское правительство рассматривает новый пакт очень серьёзно. Сталин может гарантировать своим честным словом, что Советский Союз не подведёт своего товарища» [211] .

Счастлив был и Гитлер. Фон Шпеер вспоминает, что получив телеграмму о подписании пакта, фюрер заплясал с криком: «Вот они где у меня теперь», показывая кулак [212] . Хрущёв вспоминал, как Сталин воспринял этот договор. «Он ходил, задравши нос, и буквально говорил: «Надул Гитлера, надул Гитлера”» (Хрущёв Н.С. «Воспоминания»). Вот так красно-коричневые параноик с шизофреником готовили Вторую мировую войну…

Психоавтоматизмы у высших организмов не так однозначны, как может показаться на первый взгляд. Они функционально сложны и более усложняются в зависимости от развитости психики. В стае волков, например, психопатичный волк вряд ли сможет существовать, он будет либо изгнан, либо убит, а в стае обезьян, например, психопат вполне может стать даже лидером, вожаком стаи [213] . И уж тем более – лидером Третьего Рейха или III-го Интернационала.

Договор о ненападении, подписанный 23 августа, ещё можно пытаться объяснить с помощью очень сомнительных аргументов (желанием Сталина выиграть время, колебаниями Англии и Франции, не спешившими договориться с Москвой). Гораздо труднее объяснить второй договор – «О дружбе и границах», подписанный 28 сентября 1939 г. Советские историки, как обычно в трудных обстоятельствах, обращались к простому способу: договор «О дружбе и границах» в советской историографии не упоминался. Если встречался термин «договор, подписанный в сентябре», то его содержание не излагалось.

Советский Союз обязался поставлять гитлеровской Германии необходимое для ведения войны стратегическое сырье (нефть, металлы, зерно), НКВД и Гестапо сотрудничали в Польше (это записано в договоре) в борьбе с национальным сопротивлением оккупантам. В знак дружбы НКВД выдало Гестапо немецких коммунистов, которые нашли убежище в Москве, а потом в годы террора были арестованы. В немецкой кинохронике запечатлён совместный военный парад советских и гитлеровских войск во Львове. Секретное соглашение о границах уточнило зоны влияния: Советский Союз получил Литву, отдав взамен Германии Варшавское воеводство [214] .

Вспоминает ветеран Великой Отечественной войны полковник в отставке Григорий Браиловский.

– Запевай! скомандовал наш взводный, и я было начал:

Кто Родине нашей грозится войной,

Тот будет сражаться со всею страной.

Лишь землю родную затронет фашист.

Станет танкистом любой тракторист…

Ещё вчера мои однокашники, курсанты Череповецкого пехотного училища, дружно подхватывали припев:

«Знайте, враги, на удар мы ответим…»

В этот раз, едва прозвучало слово «фашист», как наш взводный поспешно распорядился: «Эту песню прекратить!» А потом смущённо про себя добавил: «Теперь они наши друзья». Слово «фашист», ещё вчера звучавшее как последнее ругательство, произносить было запрещено [215] .

В соответствии с соглашением, подписанным германской и немецкой сторонами 16 ноября 1939 г., осуществлялось переселение в Германию жителей немецкого происхождения с занятой советскими частями территории Польши, а в СССР – украинского и белорусского населения генерал-губернаторства.

С германской стороны этим занималась команда по переселению, состоявшая главным образом из эсэсовцев. В течение двух месяцев она совершенно свободно действовала в советской зоне оккупации Польши и контролировала совместно с соответствующими службами НКВД переселение многих тысяч лиц немецкого происхождения. Существенно большие сложности возникали с обратным переселением (украинцев, например, вовсе не мечтавших перебираться в СССР) [216] .

Первые два года Второй мировой войны Сталин и Гитлер были «заклятыми друзьями». Впрочем, предпосылки к этому были и раньше.

Неотъемлемое свойство тоталитарного режима – экспансия, поиск Lebensraum (жизненного пространства). Вспомним заимствованные у нацистского гимна строки славной песни советских авиаторов: «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью, // Завоевать пространство и простор». Гитлер и Муссолини пытались оправдать свои планы ссылками на то, что природные ресурсы распределены на земле неравномерно. Нужно, мол, подправить эту «несправедливость».

В получасе езды от Генуи, на берегу живописной бухты, расположен курорт Рапалло, знаменитый тем, что в 1922 г. в тамошнем отеле «Империал» жили участники Генуэзской конференции. Здесь можно было видеть цвет большевистской дипломатии: Чичерин, Красин,