Ласточкин крик - Ахмет Умит

напоминала о весне. Труп обнаружили в Бешикташе [42], во дворе начальной школы. Мы подъехали к месту преступления вместе с Метином, одним из самых опытных фотографов нашей газеты. Когда я увидела труп, мне стало не по себе, даже захотелось уйти. Метин на это сказал: «Девочка моя, если ты хочешь работать репортером отдела чрезвычайных происшествий, тебе надо быть смелее. Иначе переходи в другой. Благодаря его словам мне удалось себя преодолеть, и я смогла приблизиться к убитому. Делом тогда занимался старший инспектор Зекаи, они были знакомы с Метином, и поэтому нам не чинили препятствий. Я помню, что наибольшее впечатление на меня произвел красный шелк на глазах убитого. Мне сперва показалось, что это кровь, но нет, это была повязка. Я тогда еще подумала, что черепашка у него между ног – живая. Но Метин сказал, что это просто игрушка. Должна признаться, что рану на ухе я тогда не заметила, и только к третьему убийству поняла, что Слепой Кот оставляет именно такую метку.

К столику подошел официант с моей минералкой, и она замолчала. Я потянулся к запотевшей бутылке, налил себе воды и спросил:

– Второе убийство тоже вы освещали?

– Да, но по чистой случайности. Между убийствами прошло всего три дня, и на место преступления должен был выехать Джавит. Возможно, вы были с ним знакомы, он очень долго писал о криминале. Джавит Покойник…

Да, я хорошо его знал. Джавит начал работать репортером в тот же год, когда и я заступил на службу. Был очень юморной человек. Я старался подкинуть ему интересную информацию, а он о нас очень хорошо писал. Светлая память ему, отличный был мужик. Когда он был начинающим журналистом, он, чтобы написать яркий репортаж, провел целую ночь в морге, поэтому его и прозвали Покойником.

– Бедняга умер полгода назад, верно? – спросил я, вздохнув. – Инфаркт?

– Инсульт, – поправила меня Букет. – Вы же помните, он был мужчиной внушительных размеров. У него и давление, и сахар… За воротник он, конечно, закладывал прилично, но голова была светлая. Для меня он был как наставник, я всему от него научилась, земля ему пухом… А в тот день, когда случилось второе убийство, он свалился с простудой. Не то что из дому, из кровати не мог вылезти. Пришлось ехать мне. А я в то время была еще настолько неопытной, что и не догадалась о связи между этими двумя преступлениями. Спасибо Метину, он подсказал мне: «Смотри, Букет, убийца, видимо, один и тот же. Снова красная повязка, снова игрушка…» – поезд там был. И тут в голове у меня что-то щелкнуло. Я тут же спросила у комиссара Зекаи, не думает ли он, что преступление совершил серийный убийца. Он возразил: «Нет, дочка, никакой это не серийный убийца, не придумывай. Просто еще один маньяк». Но он, кажется, сам не был уверен. А потом случилось седьмое января и еще одно убийство. Все три смерти были похожи друг на друга. Стамбульская полиция стояла на ушах. Думали, что через два дня произойдет новое убийство, но нет, убийства прекратились. Ни восьмого, ни десятого, ни двенадцатого января ничего не произошло. Мы решили, что все закончилось. Я даже поговорила с комиссаром Зекаи двадцатого января. Он выглядел спокойным и был уверен, что убийцу скоро найдут. Так и сказал: «В конце концов мы задержим этого мерзавца». Но никаких подвижек не произошло. Прошел месяц. И вот второго февраля – новый труп. Именно тогда мы и прозвали этого маньяка Слепым Котом – так вóду в детской игре называют, в жмурках. Тело было найдено в Луна-парке в Кумкапы [43]. Здесь уже не было никаких сомнений, почерк Слепого Кота мы узнали сразу. Я никогда не забуду странное выражение на лице инспектора Зекаи. Он не был похож на ищейку, взявшую след, – скорее на гроссмейстера, который встретил равного соперника за шахматной доской и теперь внимательно просчитывает каждый ход. Зекаи был заинтересован, но совсем не испуган. Он даже помолодел, казалось… Но, как и в январе, – никаких улик, никаких свидетелей или зацепок. Свою заметку в газете в тот день я закончила словами: «Боюсь, что убийства продолжатся». Но я не думала, что все случится так быстро, – уже на следующий день в Бостанджи во дворе Музея детства был найден еще один труп. Слепой Кот продолжал свою кровавую жатву. Знаете, я тогда услышала, как комиссар Зекаи, стоя над телом, тихо бормотал себе под нос: «Ну давай, давай, продолжай убивать. Чем больше ты это делаешь, тем выше шанс допустить ошибку». О личности убийцы он ничего не знал, и все же у него был многолетний опыт, который подсказывал, что рано или поздно убийца должен ошибиться. Потом Слепой Кот снова убил человека. В этот раз тело было оставлено перед входом в детский приют в Айвансарае [44]. И снова никаких улик.

– И он по-прежнему не оставляет никаких следов, – покачал я головой. – Кстати, а у вас не было никаких идей о том, что стоит за его неизменным ритуалом? Почему он оставляет тела в определенных местах, почему повязка на глаза, игрушки, почему он отрезает часть уха?

– Да, мы в редакции об этом думали, но ни к каким выводам не пришли. Однако мы наткнулись на важную закономерность. На число. У Слепого Кота есть важное для него число. Мы установили, что сумма чисел – календарных чисел, в которые совершались убийства, – двенадцать. То есть в январе он убивал первого, четвертого и седьмого числа. В феврале – второго, третьего и седьмого. И там, и там сумма составляет двенадцать. Я поделилась догадкой с комиссаром Зекаи, но он сказал: «Нет, ничего такого нет. Все эти таинственные совпадения – полная ерунда. Не пишите об этом в статьях, не тешьте его амбиции. Он самый обычный убийца». Но это было не так, и ваш коллега знал об этом. Однако я не стала с ним ссориться и про сакральное число действительно не стала писать.

Букет замолчала, а мне хотелось узнать как можно больше.

– Но вы же журналистка, Букет-ханым. Вряд ли вы потеряли интерес к этому делу.

В ее глазах сверкнул хитрый огонек.

– Не потеряла, конечно. Я начала читать про серийных убийц. Их биографии, художественную литературу, отчеты ФБР – все, что находила. Прочитанное я сравнивала с действиями Слепого Кота, и кое к каким выводам прийти получилось. Слепой Кот в детстве, скорее всего, пострадал от сексуального насилия, отсюда и выбор жертв. Игрушки, которые