Ласточкин крик - Ахмет Умит

по ступенькам, машинально отметив, что в воздухе пахнет жасмином. Откуда тут жасмин? Наверное, в соседних дворах расцвел, с этой работой и не заметишь, как лето пройдет.

– Вы совершаете большую ошибку, мамой клянусь, не убивал! – уже не ныл, а кричал задержанный.

Внутри участка было прохладно. Сначала я зашел в кабинет Зейнеп, но ее там не оказалось. Выходя в коридор, я нос к носу столкнулся с Али.

– Зейнеп уехала на место преступления, господин старший инспектор, в Зеетинбурну. Собирается с люминолом осмотреть ванную комнату Хиджаби. Убийцам ведь надо было руки вымыть, как-то в порядок себя привести… Их же кровью должно было забрызгать. На камерах, когда они выходили, заметны пятна на одежде, и этим тоже надо заняться. У Серкана дома мы костюма не нашли, видимо, уничтожил.

Парень был с головой погружен в дело, но выглядел подавленным.

– Не волнуйся, Али, – сказал я. – Мы уже почти раскрыли убийство. Второй бандит задержан.

Его глаза просияли.

– Это вы про Арду?

– Да, его уже доставили в участок. На предплечьях глубокие царапины, видимо, от ногтей Хиджаби. Завтра, как получим ДНК-тест, все точно узнаем.

Али словно стал выше ростом.

– Ну, если вы говорите, что все закончилось…

– Да. – Я положил руку ему на плечо. – С этим мы разобрались, дорогой. И теперь надо снова сосредоточиться на Слепом Коте.

К моему удивлению, Али вздохнул – что-то его продолжало мучить.

– Ты хочешь о чем-то поговорить? – спросил я. – О чем-то важном?

Он попробовал увильнуть:

– Нет, что вы, господин комиссар, все в порядке.

Но это явно было не так.

– Али, да что с тобой такое? – громче, чем надо, произнес я. – Рассказывай быстро.

– Ну… Тут из двух газет позвонили, спрашивали, связан ли я как-то с убийством Хиджаби…

Неужели Букет ради рейтинга своего издания поступила нечестно?

– А кто звонил? Имена свои назвали?

– Да. Из газеты «Хюрриет» звонил некто по имени Рафет. А из «Миллиет» – Эрол. Кто-то сказал им, что это я убил Хиджаби. В принципе, понятно, откуда ветер дует…

Зря я грешил на Букет.

– Послушай, Али, забей. Не мучай себя впустую, завтра все подозрения с тебя будут сняты окончательно.

Он гневно фыркнул.

– Подозрения, конечно, снимут, но вот разобраться с мерзавцем Эрджю у меня прямо руки чешутся…

– Так, успокоился! Ты только все усложнишь. Всё, разобрались с этим, хватит нервничать. И не лезь на рожон с Эрджю. Я сам все улажу. А ты – хватит, забыл.

Али покивал и снова вздохнул.

– Есть еще одна проблема, господин комиссар…

Черт подери, да что за день такой?

– Ну и?

Парень огляделся, увидел, что по коридору идут двое наших коллег, и скороговоркой проговорил:

– Можно я лучше в вашем кабинете расскажу?

Мое беспокойство возросло.

– Конечно. Давай пройдем туда.

В кабинете было жарко как в аду. Меня всегда раздражало, как стучит при работе кондиционер, но пришлось его включить. Али, однако, как будто не замечал духоты – его терзала какая-то неотвязная мысль. Он опустился на стул и, пока я устраивался за своим столом, сидел молча, закусив нижнюю губу. На него было больно смотреть.

– Ну что там еще у тебя приключилось, – мягко произнес я.

– Зейнеп… – наконец выдавил он из себя. – Как, по-вашему, она отнеслась к тому, что я рассказал?

У меня отлегло от сердца, признаться, я уже начал подозревать, что, вопреки всему, он сейчас признается в убийстве Хиджаби.

– Ну ты даешь! – покачал я головой. – И из-за этого весь сыр-бор?

Но лицо Али было тревожным.

– Вдруг она меня неправильно поняла?

– Перестань. С чего бы ей тебя неверно понять? Ты все честно и открыто рассказал. Если у меня к тебе вопросов не осталось, так откуда же им взяться у нее?

Но он не мог успокоиться.

– Не знаю, господин комиссар… Как вообще женщины реагируют на такие вещи?

– Так же, как и все люди. К тому же Зейнеп в тебя влюблена, а значит, всегда поймет. Думаю, теперь она зауважает тебя еще больше, чем раньше.

Али еле заметно улыбнулся.

– Может быть… Когда я зашел к ней в кабинет, она меня обняла так, как не обнимала никогда прежде. В этом была такая… Такое…

Я помог найти нужное слово:

– Сострадание, да?

Мой помощник радостно произнес:

– Да! Такое обычно не от девушки бывает, пусть даже и любимой, а от…

Он опять не смог подобрать нужного слова, и я опять ему помог:

– А от матери.

Али грустно пробормотал:

– Да, наверное, от матери. Но я сирота, господин комиссар, и со мной такого прежде не случалось.

У меня к глазам подступили слезы, я хотел подняться и обнять его, но ограничился словами:

– Али, пойми, наконец, Зейнеп тебя очень любит. Для женщины, если она по-настоящему любит, не нужно, чтобы ты постоянно оставался сильным. Любят потому, что ты задеваешь какие-то струны в сердце. А когда ты делаешь или говоришь что-то искренне, любят еще больше. И Зейнеп тебя любит именно за искренность.

Али густо покраснел.

– Ну, это взаимно…

– Вот и хорошо. Вам повезло найти друг друга. Это большая удача. Важнее любви ничего нет, сынок. Но если не работать над отношениями, то и любовь уйдет, рассыпется на мелкие кусочки. Вот поэтому не надо забивать себе голову всякими…

Меня прервал звонок телефона. «Зекаи» – высветилось на экране.

– Али, подожди секунду… Алло, Зекаи? Ты уже здесь?

Но из трубки зазвучал заплаканный женский голос:

– Невзат! Его застрелили! Застрелили!

Голос был знаком, но я не сразу понял, кто это.

– Ханым-эфенди [46], простите, не понял, кого застрелили?

– Убили, Невзат-бей! Убили!

Женщина кричала так, что явно не услышала моего вопроса. Я попробовал привести ее в чувство.

– Ханым-эфенди, все в порядке, я у телефона. Что случилось? Расскажите, пожалуйста, по порядку.

Но она не могла взять себя в руки.

– Это я, Невзат, я… Джелиле… Застрелили Зекаи!

– Что? Что? – И тут до меня наконец-то дошло. – Зекаи! Зекаи застрелили?

Ответа не требовалось, и я нервно произнес:

– Но как же так! Мы с ним разговаривали чуть больше часа назад, он собирался ко мне подойти!

– Не знаю, ничего не знаю, – прорыдала Джелиле. – Я пришла домой, а тут везде кровь… Всемогущий Аллах, за что все эти беды нам на голову!

Рыдания стали еще сильнее.

– Так, Джелиле-ханым, ждите, мы скоро будем. – Я в замешательстве посмотрел на Али. – Поехали, там нашего Зекаи убили.

31

Да, твой друг погиб, но ты все равно обязан выполнять свой долг

Зекаи лежал на спине в садике