Лабиринт - Яэко Ногами

— Какой кошмар! — восклицала Кимико.— Но самое любопытное то, что все это ей, говорят, абсолютно точно было предсказано гадалкой.

Тацуэ снова принялась чистить яблоко, которое она отложила, чтобы налить Сёдзо чаю. Серебряным десертным ножичком она сосредоточенно срезала светло-желтую кожицу; казалось, она вся ушла в это занятие и ей не так хочется полакомиться яблоком, как снять с него кожуру сплошной лентой. Когда Кимико стала рассказывать о гаданье, она, не переставая чистить яблоко, исподлобья сверкнула глазами и бросила на’ нее презрительный взгляд: «Опять за свое!» Но мать, спокойно глядя в опушенные густыми ресницами глаза дочери, сказала:

— Ты, конечно, считаешь все это глупостью, но гадалка настолько верно предсказывает, что порой даже жутко становится.

Речь шла о вдове зубного врача, которая среди знакомых Кимико слыла настоящей прорицательницей.

— Бросьте, мама, это чистейший обман. Она всем одно и то же предсказывает!

— Бывает и так. Ну и что из этого? Ведь заботы и тревоги у людей одни и те же.

— Вроде ваших, мама!—усмехнулась Тацуэ, со звоном бросая на тарелочку нож вместе с кожурой.

Какие заботы и тревоги имела в виду Тацуэ, уточнять она не стала. Как всегда в подобных случаях, Кимико решила, что больше никогда не станет рассказывать при дочери ничего интересного, и, как всегда, не выдержала. Эта вдова-гадалка обладала поистине чудесным даром. Недавно она буквально всех потрясла. У близкой приятельницы Кимико из шкатулки пропал перстень с брильянтом. Подозрение пало на служанку, которая за несколько дней до пропажи спешно попросилась в отпуск и куда-то уехала.

Но гадалка решительно заявила, что служанка в краже невиновна. Да она и не ушла из вашего дома. Вы, говорит, не ее ищите, а ищите кольцо, ищите его где-нибудь повыше — и оно найдется. И действительно, вскоре кольцо нашлось в спальне, на втором этаже. Служанка же почему-то не возвращалась, и хозяйка не знала, что и думать. Но на днях шофер вдруг по секрету сообщил ей, что служанку хозяин перевел в дом своей содержанки.

— Ну не удивительно ли, Сёдзо-сан?—сказала Кимико.— Вы поняли, что значило: «Да она и не ушла из вашего дома»? Ведь что в семье, что у содержанки—все равно у одного хозяина! Гадание оказалось просто изумительным, настолько точным, что дама даже не рассердилась на мужа за то, что он завел содержанку.

Жене господина Сайто, с которой Кимико встретилась у кого-то из светских дам, гадалка сказала, что той угрожает серьезная опасность, нависшая над ней подобно скале, вот-вот готовой обрушиться. Прихлебывая вместо чая какой-то лечебный отвар, Кимико собиралась рассказать эту историю во всех подробностях (кстати сказать, отвар был одним из средств китайской медицины, которой весьма увлекались в последнее время все великосветские дамы), но тут доложили о приезде Мацуко.

— Простите, что я прямо в шубе! — улыбаясь, проговорила Мацуко, шумно входя в столовую. Рослая, полная, укутанная в черное котиковое манто, она напоминала кита. Сняв с себя манто и подобранный в тон ему горжет из темных соболей, она небрежным жестом бросила все на диван.

-— О, да вы уже в полном параде,— заметила Кимико.

На Мацуко был траурный наряд.

— Да, чтобы не заезжать переодеваться. Правда, траур при таких событиях — примета дурная, но я нигде шубу не снимала,— ответила Мацуко, широко улыбаясь. И она подмигнула Тацуэ, как бы говоря: «Видишь, я уже заразилась суеверием от твоей мамы», и, взглянув на Сёдзо, кивком указала ему на хозяйку дома. Кимико пододвинула для нее стул к печке и подбросила дров, которые, весело затрещав, вспыхнули ярким пламенем.

— Этак я, пожалуй, совсем изжарюсь,— засмеялась гостья и отодвинулась от печки.

— Да, редко кто так не боится холода, как вы,— заметила Кимико.

— Что ж тут удивительного! На мне столько мяса, что я словно в несколько ватных одеял закутана,— снова шумно рассмеялась Мацуко.— Кстати, утром мне звонила госпожа Н., и я обещала за ней заехать. Вы не против ехать со мной?

— Конечно, нет. Но, по правде говоря, я все еще не решаюсь. Ведь это не обычное несчастье. Не знаю, уместен ли будет наш визит...

— А вот госпожа Н. настаивает на том, чтобы съездить. Именно потому, что это не простая смерть, следует, говорит, выразить хоть соболезнование. И не надо стесняться.

Речь шла о траурном визите, который дамы собирались нанести одной из своих близких приятельниц — жене убитого министра Сайто, раненной во время покушения на ее мужа и ставшей, таким образом, тоже одной из жертв путчистов, наравне с видными министрами.

Кимико, которая любила говорить, что она в любую минуту может подняться и поехать куда угодно, сегодня уделила своему утреннему туалету несколько больше внимания, чем обычно. Она уложила на старинный лад — валиком — свои редкие волосы, чем-то напоминавшие кошачью шерсть. Волосы она еще не красила, чем весьма гордилась. Обычно по утрам, едва поднявшись с постели, Кимико принимала горячую ванну. Но сегодня она изменила своей привычке, так как должна была надеть короткое верхнее кимоно с гербами и потому боялась простудиться.

— В файдешиновом кимоно сегодня, пожалуй, замерзнешь?— обратилась она к Мацуко.— А под него много не наденешь — безобразно будет.

— А как же я? На мне все кимоно — и нижнее и верхнее — на подкладке.

— У вас, милая, хороший рост. И при вашей полноте монфуку (Монфуку — кимоно с гербами) делает вас еще более представительной,— возразила Кимико.

— Только, ради бога, без дальнейших подробностей, а то, боюсь, мне несдобровать. Ведь правда, Таттян? — заливисто расхохоталась Мацуко, ткнув пальцем в плечо Тацуэ, а та в это время с нарочито серьезным видом заглядывала в газету «Майнити», которую читал Сёдзо. Вслед за Мацуко, не разжимая губ, мелким, сдержанным смешком невольно засмеялась и Кимико. Дамы сразу позабыли и о предстоящем им скорбном визите, и о самом происшествии, которое повергло людей в ужас и со вчерашнего дня держало в небывалом напряжении всю Японию. Обе женщины, сами того не замечая, находили даже известное удовольствие во всей этой страшной сумятице и в торжественной церемонии траурного визита, к которой они готовились. Они как бы становились непосредственными участницами драматических событий, которые войдут в историю. Собираясь заехать за госпожой Н., они надеялись разузнать у нее кое-какие любопытные подробности, о которых и газеты и радио умалчивали. Правда, Мацуко и сама прибыла к Таруми с новостями.

— Вы слышали насчет господина Такахаси?—начала