Под парусом сквозь века. Век XIX. - Никита Владимирович Ежов

родился в семье священника. Всего в семье было одиннадцать детей. Мать Горацио умерла, когда ему было то ли восемь, то ли девять лет. Естественно, будущий спаситель Британии «пошёл добровольцем» на флот — иначе в биографии героя и быть не могло, героев же не отправляют на флот для того, чтобы сбагрить лишний рот.

Уважаемый читатель, у меня нескромный риторический вопрос. Вы когда-нибудь испытывали на себе такую штуку, как «морская болезнь»? Давайте опишу. Вам плохо. Всё вокруг вроде стабильно — пол внизу, стены стоят. Но вестибулярный аппарат понимает, что вас болтает. И болтает хорошо. У вас болит голова, возможно повышенное слюноотделение. А ещё вас тошнит. Не безостановочно, но всё же вы регулярно отправляете своё обед за борт. Скажите, испытывая сей прекрасный букет ощущений, вы остались бы на флоте? Нельсон — остался. Можно, конечно, говорить о силе духа и характере героя, но на самом деле у него просто не было выбора.

Морскую болезнь прославленный Горацио так и не победил. Но на тот момент он был ещё мальчишкой, и его дядя, капитан Морис Саклинг, уточнял: «Чем повинился бедный Горацио, что именно ему, самому хрупкому из всех, придётся нести морскую службу? Но пусть приезжает. Может, в первом же бою ядро снесёт ему голову и избавит вас от всех забот!».

Дальше были ещё всякие истории, в которых юный и хрупкий Горацио проявлял себя героем, бегая за белыми медведями и прочее. О «схватке с белым медведем» даже картину нарисовали, но уже после смерти Нельсона. Кстати, к слову — возможная встреча юного Горацио с медведем после его смерти превратилась в ожесточённую схватку. На картине тощий мальчик вообще пытается медведя прикладом забить. С самого детства герой, и вообще молодец.

В 1777 году Нельсон сдал экзамен на чин лейтенанта комиссии, во главе которой сидел все тот же дядя Морис Саклинг, брат его покойной матушки. Спустя год Горацио получает чин коммандера, ещё через год — полного капитана. После назначения на фрегат «Хинчинбрук» Нельсон отчаянно ловит «контрабандистов».

Звучит благородно и очень прям законно. Но на деле это выглядит чуть иначе.

Привожу два примера:

Первое. В английский порт идёт судно. Не английское. С товарами. Подходит корабль, товары объявляются контрабандой (всё честно!), и судно становится призом.

Второе. Куда-то по своим делам, к примеру, во Францию, идёт американское судно. На борт поднимаются англичане, товар объявляется контрабандой… Ну, понятно, в общем. Грабёж под вывеской борьбы с контрабандистами. Выгодно и капитану, и морякам, и адмиралу, под чьим руководством ходит капитан.

Согласно Навигационному Акту торговлю в британских портах могли вести только британские же корабли. После того, как Штаты завоевали себе независимость, они перестали быть подданными короны. Естественно, ввозить товары в британские порты они уже не могли. Но ведь как это работает? Если нельзя, но очень хочется — дай взятку. И эти взятки кормили толпу народа, от мелких таможенников до высоких чинов из Адмиралтейства.

В принципе, Нельсон поступил как истинный англичанин. Он нашёл стабильную экономическую цепочку, и начал её грабить, оперируя законом.

Естественно, «заинтересованные лица» не воспылали любовью к исполнительному капитану. Зато захваченные «призы» неплохо пополнили карманы самого Нельсона и его команды. Естественно, от большой любви к родине и чувства истинного патриотизма (а не понимания, что с этим задохликом в карманах звенят монеты) матросы потом пообещали Горацио служить и дальше под его началом.

Примерно в то же время Нельсон познакомился с принцем Уильямом (будущим королём Вильгельмом).

В принципе, Нельсон стал неоднозначной фигурой. Он точно не был трусом — трус не полезет на абордаж, не потеряет в идиотской попытке десанта руку и не словит маслину, лишившись зрения на один глаз. Не был он и бездарью — успехов на море у него хватало. Зенитом его славы стало сражение при Абукире, где его корабли наголову разгромили французскую эскадру. Правда, основную задачу Нельсон не выполнил — французы всё равно высадились в Египте.

Неаполитанский палач

Кроме «славных моментов» были и ещё один, о котором англичане не очень любят вспоминать.

В 1798 году при дворе неаполитанского короля Горацио Нельсон ознакомился с Эммой Гамильтон.

На тот момент Эмма поработала деятелем искусства (была натурщицей, а так же выступала обнажённой в театре, тогда это было аналогом онлифанс), и уже семь лет была замужем за Уильямом Гамильтоном, послом Британии в Неаполитанском королевстве. На момент знакомства будущих супругов Эмме было 18, сэру Гамильтону 56. Такая вот искренняя любовь дочки кузнеца, красавицы и всячески одарённой творческой личности к старому богатому мужику.

В 1798 году женатый на тот момент Нельсон «влюбился» в очередной раз, и с попустительства престарелого куколда Уильяма завёл роман с Эммой. «Жрица искусства» дружила с королевой Неаполя, да и была женой английского посла — видимо, ей не очень понравилось бежать на Сицилию от республиканцев в январе 1799 года.

В июне 1799 года в Неаполе восстали сторонники монархии. Поддержали монархистов люди Ушакова (для точности скажу, что под руководством Фёдора Фёдоровича был союзный русско-турецкий флот). Командовал дерзким рейдом Григорий Григорьевич Белли, урождённый Генри Белли — российский капитан второго ранга шотландского происхождения.

Сторонники республики и их покровители-французы заперлись в крепости. И французам, и республиканцам уже было понятно: подмоги не будет, и их возьмут либо долгой осадой, либо кровавым штурмом. Кардинал Руффо, возглавивший сторонников неаполитанского короля, вежливо и культурно договорился с осаждёнными об их капитуляции. 21 июня французы и республиканцы сдали оружие. Под актом капитуляции поставили подписи республиканцы и французы с одной стороны, и кардинал Руффо, русские и турецкие офицеры — с другой.

А вот Нельсон под этим не подписывался. Как и одна известная лярва, Эмма Гамильтон.

Поэтому 24 июня благородный джентльмен заявил, что клал он на договоры. Руффо и Белли предложили вернуть французам и республиканцам оружие — и пусть британцы дохнут на стенах замка. До Нельсона дошло, что дело пахнет палёными британскими транцами, и дал заднюю.

Сложивших оружие отпустили. Они погрузились на корабли, и уже в море благородный джентльмен арестовал поверивших его слову республиканцев и французов.

Собственно, началась форменная резня — как среди захваченных на море, так и в городе. Многие были или убиты «при попытке к сопротивлению», остальные повешены или сосланы на каторгу. Имущество наспех казнённых или арестованных изымалось в пользу неаполитанского короля.

По разным данным, правосудие было принесено