Персона - Максим Жирардо

было времени на разговоры, что нам было только на пользу. Определение порядка зависело от поведения этих праздных зевак. По нескромным взглядам, сердечным улыбкам и душевными взмахам руками выявлялись цели, которых следовало избегать. Затем она добавляла манеру поведения, чтобы никогда не ходить к любезным, услужливым торговцам, потому как это слишком опасно.

Свою работу писца Фрэнк неизменно заканчивал составлением рассчитанного по минутам плана, с помощью которого они могли бы очистить сейфы французского банка, не привлекая к себе посторонних взглядов. Настоящая суперспособность.

– А потом она резким движением поднимала на меня глаза и говорила: «Идем». Мы шли к прилавкам всяких грубиянов и ворчунов, к тому же, как правило, самых нечестных. Помимо прочего, они все, как я сейчас понимаю, были старики. Затем, ни слова не говоря, мы протягивали написанный на третьей странице список и никогда не торговались. Ни «здравствуйте», ни «до свидания», ни улыбки, ни дружественного жеста. Мы были эфирными созданиями, исчезавшими из памяти сразу после ухода, и в целом превращались в настоящих парижан. Могли бы прямо на рынке совершить преступление, и ни один потенциальный свидетель не смог бы ни описать нас, ни даже вспомнить. Вот чем я долгие годы занимался по субботам утром в компании мамы, тренируя глаз замечать все особенности человеческого поведения. Это для меня стало такой же потребностью, как дышать, и превратилось в жизненно важное действие, которое я теперь повторяю автоматически, при этом оно ведет меня вперед, будто оракул. Вот почему я послушал вас, когда вы предложили мне свою помощь. За этим нет никаких великих откровений, лишь шестое чувство, которое мама привила мне за пятнадцать лет.

Эльга не знала, что на это сказать. После рассказа Фрэнка ей захотелось узнать побольше о его матери, так не похожей на других, движимой первородной любовью к своему ребенку.

– А кем работала ваша мама? Ведь для нее это, видимо, представляло еще одну проблему.

Услышав весьма уместный вопрос Эльги, Фрэнк улыбнулся, из глубин его памяти всплыл образ матери в длинном бежевом непромокаемом плаще, которая посылала ему воздушный поцелуй, а потом захлопывала за собой дверь квартиры и отправлялась в мастерскую.

– Она была одной из первых женщин-танатопрактиков, – с гордостью ответил он.

– Танатопрактиков! Вы хотите сказать, что она готовила покойников к захоронению?

– Совершенно верно.

– Эта женщина будет моей героиней! Когда человек преодолевает столько препятствий, как личных, так и профессиональных, это очень вдохновляет.

– В основном она работала ночью, что позволяло ей не пересекаться с коллегами. К тому же я думаю, что при общении с мертвыми она отдыхала сознанием. Да и потом, чтобы пробиться в сферу похоронных услуг, требовались весьма специфические навыки.

– Да, я вполне могу представить, что работа с покойниками обеспечивала ей передышку, позволяя хоть какое-то время не обращать внимания на живых.

– В самую точку! Вот за это, Эльга, я вас и ценю. Вы умеете слушать, смотреть и понимать примерно так же, как моя мама, с той лишь разницей, что вам не приходится прятаться.

– Спасибо, будем считать это комплиментом.

– Это и есть комплимент. Ну что, я ответил на ваш вопрос?

– Думаю, да. Не уверена, что это оправдывает мое присутствие здесь, но, по крайней мере, мне теперь легче вас понять. С другой стороны, теперь мне хочется узнать о вашей маме побольше! – произнесла она, сопровождая свои слова любопытным взглядом.

– Возможно, когда-нибудь я расскажу вам о родительских собраниях в школе или о каникулах, которые мы проводили в Вандее. У меня в запасе есть и другие истории из жизни иллюзионистов, когда нам приходилось становиться для всех невидимками, но пока нас ждут дела поважнее.

Глава 24

Когда Фрэнк переступил порог, в зале, где проходили совещания созданной им команды, не хватало только его. Кроме своих людей, он увидел и приданые силы, явившиеся для бесперебойности межведомственных контактов. Эльга предпочла забиться в угол, сделавшись совершенно невидимой. Янн, застрявший на полпути меж двух миров, выделялся чуть больше. Фрэнк встал за шаткий пюпитр и сказал:

– Благодарю, что вы все пришли. Сейчас нам предстоит обобщить все данные о Виржини Дебассен, о связях между двумя жертвами, о мотивах и, наконец, о подозреваемых. Я хочу, чтобы вы, покидая эту комнату, четко представляли, что будете делать в последующие несколько дней.

Фрэнк оглядел несколько человек, не сводивших с него глаз, и почувствовал, что все сосредоточились, к чему он стремился на каждом совещании.

– Давай, Лоране, начинай.

Пригласив к пюпитру свою правую руку, Фрэнк подошел к первому свободному стулу в переднем ряду и сел.

– Нашу вторую жертву зовут Виржини Дебассен. Ей сорок три года, она замужем и имеет четырехлетнего сына.

Лоране нажала на небольшом пульте кнопку, и на проекционном экране за ее спиной, пришельце из другого века, появилась фотография жертвы. Снимки иллюстрировали ее слова, в этих стенах не практиковались ни цензура, ни меры предосторожности.

– Работает коммерческим директором газеты «Фигаро». В прошлом за ней ничего не замечено, по картотеке не проходит, одним словом, ведет совершенно нормальную жизнь. Сегодня утром ее обнаружили дома после звонка мужа. В результате пыток ей нанесли многочисленные раны, в основном в районе грудной клетки и ступней. Кроме того, ампутировали правую руку, а также пробили шею между третьим и четвертым позвонками, вызвав полную тетралгию.

Она говорила монотонно, как больничный врач.

Через приоткрытую дверь Эльга увидела, что в отдел, где расположилось подразделение Фрэнка, вошла Ариана. Ее спину отягощал внушительного вида рюкзак, который она сняла, поставила на пустой стол и огляделась по сторонам. Эльгу, наблюдавшую за ней в окно зала для совещаний, девушка не заметила, решила, что ее никто не видит, дала волю любопытству и оглядела передвижные стенды, висевшие на стенах помещения. На них лоскутным одеялом виднелись разрозненные элементы расследования, в том числе и копии фотографий, которые в этот момент показывала Лоране. Улыбка, до этого любознательная, будто у туристки, с лица Арианы тут же сползла. Снимки ударили ее, будто обухом по голове. Она на несколько мгновений отвела взгляд, чуть ли не пытаясь от них спрятаться. Эльга опять сосредоточилась на демонстрации Лоране и с вызовом посмотрела на ступни, на культю и на шею. Крупные планы и яркий свет не оставляли места тени.

– Ее супруг, Артур Дебассен, в настоящий момент вместе с сыном находится в больнице Питье-Сальпетриер. С ними работают психологи. В этом деле нам помогает Карл Дюкре.

Фрэнк встал, желая внести дополнение:

– Хочу добавить, что анализы и психологическая экспертиза Артура Дебассена подтвердили наше первоначальное