Ермак. Князь сибирский - Сергей Егорович Михеенков

Девлет Гирея сожгли Москву. Московский Иван держался еле-еле. Толкни надёжным копьём, и падёт его власть и в Астрахани, и в Казани, и в городках по Оке. Вот когда можно было бы восстановить в русских улусах силу Золотой Орды. И воеводами в западных краях до самого Смоленска и Киева сидели бы сейчас его, Кучума, мурзы. А даруги возили бы целыми караванами русскую дань. Шейхи и сеиды[42] в сопровождении бухарских всадников проповедовали бы мусульманство и заменили бы русскую веру в Христа на благородный ислам.

Кучум хорошо разбирался в политике. Был осведомлён о том, что происходит в европейских странах, и в Речи Посполитой, и на её русских окраинах. Ливония, Швеция, Венгрия, Турция, Крым, Персия, Ногайская Орда, Астрахань, Казань – всё входило в круг забот Кучума и его двора. И все его мысли завязывались вокруг одной и всепоглощающей жажды – вернуть былое величие Золотой Орды и стать её повелителем. А для этого нужно было разрушить последнюю стену – московскую. Здесь, в Сибири, он все препятствия устранил, все дела устроил. Осталась Москва, князь Иван, самонадеянно называющий себя царём, чего никогда не признают они, чингизиды.

Но момент был упущен.

Глава третья

Четыре с половиной века спустя: Русь и Сибирь

Верно заметил Р. Г. Скрынников, что Зауралье и Сибирь для русских людей не были «землёй незнаемой». Ещё в ХII веке предприимчивые новгородцы, которым нипочём были снега и морозы, проникли через уральские ущелья («щели»), добрались до югорских зимовий и кочевий и обложили местные племена данью. Новгородцы вывозили с зауральских рек мороженую рыбу, меха и всё, что имело в русских городах цену серебра. И было время, когда Новгород освоился в новых землях настолько, что объявил обширный и богатый край Югры своей волостью. В следующем, ХIII веке по Западной Сибири кровавым вихрем промчалась монгольская конница с девятибунчужными[43] хвостатыми штандартами Чингисхана. Этот поток устремился на запад и вскоре достиг Дуная. Край был подвергнут невиданному разорению. Выжившие были включены в состав Монгольской империи. Югра была вытеснена на север, в менее благоприятные для проживания, но более спокойные места. В период угасания могущества Золотой Орды в Сибири возник город Тюмень. «Когда недруг Руси хан Тохтамыш потерпел поражение от среднеазиатского завоевателя Тимура, – пишет Р. Г. Скрынников, – он искал спасения в Тюмени. Местные татарские мурзы не пощадили своего неудачливого хана и убили его»[44]. В орде вообще не любили неудачников. В 1480 году великий хан Большой Орды Ахмат потерпел поражение от русских войск на реке Угре («Великое стояние на Угре»). Он отступил в степи, распустил своё войско. Мурзы со своими всадниками разъехались в зимовья. Тюменский хан Ибак из рода Шибанидов, сговорившись с ногайцами, среди ночи напал на ставку хана Ахмата и убил его[45].

В эпоху правления Ивана III московские воеводы чаще стали ходить за Камень и какое-то время собирали дань с югорских племён. Усилиями царских воевод Москве была подчинена Великая Пермь. В Приуралье был выстроен город-крепость Чердынь – столица княжества Пермь Вычегодская. Притом что русские воеводы ходили по рекам Тавде, Тоболу, Иртышу и Оби, Иван III и тюменский хан Ибак оставались скорее союзниками, чем врагами: Иван III приказывал своим воеводам не трогать владений хана Ибака даже тогда, когда на Оби был взят в плен непокорный хан Молдана, другие лучшие его люди и повоёвана вся Югорская земля.

После этого похода хантский князёк Пыткей отправился в Москву и бил челом русскому царю от имени земли Кодской и Югорской с просьбой освободить пленников. Иван III выслушал Пыткея и в просьбе ему не отказал. Сибирские князьки быстро поняли свою выгоду: лучше приклониться к «белому царю» и платить ему посильную дань, чем терпеть грабежи усиливающихся чингизидов.

Когда чингизид Ибак стал проявлять активность, стремясь забрать под свою руку Астрахань, Казань, древнюю столицу Золотой Орды Сарай и Тюмень, тайбугины, чувствуя опасность возвышения тюменского «царя», улучили момент и убили его. Произошло это в 1495 году. Ибаку не давала покоя кровь чингизидов, которая текла в его жилах. Но возмечтал он о невозможном. Куда там Казань и Сарай, у себя под носом, в Тюмени, хан не мог добиться единства и подчинения, где всяк стремился к власти и ковал свои ковы. Первенство в Тюмени взял преемник Ибака Мамук. Тень повелителя Золотой Орды не давала покоя и ему. Сговорившись с ногаями, Мамук захватил Казань, изгнал московского воеводу, но продержался там недолго. Иван III, узнав о кознях тюменцев, быстро снарядил войско числом до четырёх с половиной тысяч человек во главе с опытными воеводами князем Семёном Курбским и Василием Бражником Заболоцким. Войско состояло из надёжных удальцов из северных земель – с Двины, Ваги, Пинеги, Вычегды, почти полторы тысячи воинов дал один только Великий Устюг. Не зря его Великим прозвали, звание своё держал соответственно. Рядом с русскими в войске Курбского и Заболоцкого были остяки и казанские татары.

На этот раз выступили зимой, по снегам, на лыжах. Припасы везли на санях. Шли кратчайшим маршрутом, через ущелье, которое обступали высокие хребты Уральских гор. Летописец потом передал изумление участников похода так: «А Камени в облаках не видати, только ветренно, ино [горы] облака раздирают». Поход был удачным, по результатам, как сказали бы сейчас, широкомасштабным. Одних только князьков набрали в плен пятьдесят восемь. Все они были приведены к покорности Москве и шертовали (присягали) «белому царю» «по их вере».

Казалось, Сибирь покорно легла у ног могущественной Москвы. Но, как известно, новые земли мечом и копьём можно разве что добыть, и то не надолго, а освоить их, закрепить власть можно лишь путём медленной колонизации: вначале идут отряды казаков, ставят остроги, где несут свою годовую службу, за ними приходят охочие люди, распахивают залежи, делают засеки, разводят домашний скот, отстраивают зимовья, которые постепенно формируются в деревни и сёла, заводят ремёсла, осваивают природные богатства края. В осваиваемые земли за своей выгодой приходят торговые люди, маркитанты и купцы, устраивают солеварни, разрабатывают рудники и прииски, начиная промышленное освоение новых территорий.

Р. Г. Скрынников весьма точно заметил: «Сколь бы внушительными ни выглядели военные демонстрации русских войск в Зауралье, они не поколебали господства ордынских феодалов в пределах Западной Сибири. Гибель хана Ахмата и свержение ига Золотой Орды обнаружили тот факт, что Россия обладала перевесом сил над татарским миром. Русское государство имело возможность нанести поражение тюменскому “царю” в Сибири. Но оно вынуждено было на время отказаться от активной политики на востоке.

Русским пришлось пролить много крови, прежде чем Смоленск был воссоединён с прочими великорусскими землями. Большая орда поддерживала Литву против России. Тюменские “цари” вели войну с Большой ордой. По этой причине Иван III предпочитал поддерживать мир