Первая чаша - Zarylene

ним, а еще он обеспокоился, что теперь из комнаты долго не выйдет – селяне не дураки, заметят, что глаз поврежден.

Не выдержав бездействия, Орей снова сел на лежаке. Хлебнул ещё вина, но только раззадорил аппетит. Чтобы скоротать время до завтрака, взялся читать «Теории измерений», благодаря Высших за то, что не ослепили его полностью.

От напряжения сразу разболелась голова, строки с трудом воспринимались, а попытки докопаться до сути трактата только ухудшили его состояние.

Пока у порога его комнаты, позади занавески, не появилась Зариме.

– Орей…мне страшно. Ты… – она не успела договорить, монах уже поднимался, борясь с собственным телом.

– Что случилось? – выпалил он, открыв комнату. От резкого подъема закружилась голова, а слова жены Арслана звучали глухо, будто издали.

– Пришёл Гурам… он… говорит, отец не вернулся ночью домой…

– Что?! – Орей качнулся, перед взором резко потемнело, и он рефлекторно ухватился за плечо Зариме. От неожиданности она на миг замерла, а потом вся сжалась и опустила голову. И теперь Орей заметил, что сын Оттара стоит в комнате и прекрасно видит, как монах трогает жену его дяди. Он испуганно отшатнулся от Зариме, но даже одним глазом заметил, как на лице юноши проступили краски смущения.

– Где дядя Арслан? – сурово, очень по-мужски спросил Гурам. – И что с тобой, святой человек?

– Я… в порядке. Просто ветка по глазу ударила.

– Мой муж ушёл на охоту, а после обещал пойти к брату… – скромно отозвалась Зариме, не поднимая глаз. Орей в этот миг был готов оторвать себе руки за то, что прикоснулся к ней. Его порывистость и слабость снова толкают их в пламя вечного позора.

– Я отправлюсь домой ждать дядю, – торопливо сообщил юноша и умчался прочь так, словно стал свидетелем преступления.

– Орей, – Зариме вдруг подалась вперёд и заключила лицо монаха в свои ладони. Мягкие неожиданные прикосновения шокировали его, а ещё ему было очень больно от этого. Но ради спасения женщины он готов был стерпеть эту боль.

– Мы пропали! – она не сдержала слёз. – Я боюсь… боюсь, что это Арслан… – её голос стал едва различимым шёпотом.

– Убийца? – выдохнул Орей. – Ты уверена? Ты же говорила, что он не мог…

– Теперь не знаю, что и думать. Он пришёл поздно… он… его руки были в крови… и кровь будто бы была не его… он сначала забежал в пристройку, я слышала плеск воды, я… я… – она задохнулась рыданиями, отпрянула от Орея и закрыла лицо ладонями. – Не знаю, как быть...

Весь мир Орея сделал очередной кульбит. Вчера он уверился, что Арслан ни в чем не виновен, сегодня оказалось, что он нагло лгал монаху в лицо, да еще, наверное, и демонстрировал орудия убийства. А убивать он вполне способен, и может быть, даже этим наслаждается.

Но зачем убивать братьев? Ответ пришел на ум сразу.

– Зависть, – процедил Орей сквозь зубы. – Он мог убить сына старосты и Хасана из зависти. Но… Оттар. Может быть, Оттар жив? Может быть, он просто ушёл из посёлка? Я должен удостовериться.

– Нет, Орей! – закричала Зариме, обливаясь слезами. – Они убьют тебя! Они все свалят на тебя! Никто не поверит в то, что это Арслан!

– Мас Харуны поверят. Он покупал у них ножи. Они тоже подозревают его… Но должно же быть что-то… доказательства, одежда… – монах осекся. – Плеск воды? Ты сказала так? Колодец…

Орей целенаправленно похромал на улицу. Сердце рвалось наружу от волнения. Он обогнул дом, ворвался в пристройку, заметив при свете дня кровавые следы на стенах и свою нестиранную рясу в бадье.

– О Высшие… помогите мне, – взмолился монах. Подошел к колодцу и опустил туда руку, ощущая леденящий ладонь холод. Но до воды он не дотронулся. Слишком глубоко. И все равно нужно проверить.

Ведра рядом Орей не заметил, поэтому скинул рясу, сложил её и нырнул вниз, скользя по неровным каменным стенам.

Колодец уходил вниз всего на полтора его роста и был наполовину пуст – вчера потратили много воды на полив огорода.

Он присел и ему на шею будто накинули ледяную удавку. Пошарил руками по дну и порезался.

Об острую кромку ножа.

Выдернув руку и воды вместе с лезвием, он увидел именной кинжал, точь-в-точь такой же, как у Арслана, но в полумраке, да одним глазом, имени прочесть не смог. Еще пошарил руками внизу и нащупал какую-то тряпку, развернул, понял, что это рваная рубашка.

Монаха трясло от холода и жуткого открытия, но теперь у него есть доказательства и надо выбираться отсюда. Сначала он выбросил из колодца кинжал и найденную вещь, потом подпрыгнул и подтянулся на руках.

Имя на кинжале он увидел сразу, как только оказался в пристройке и на оружие упал дневной свет.

«Оттар».

– Что? – Орей задрожал, не веря своим глазам. – Этого не может быть!

Он схватил оружие и кинулся прочь от колодца. Арслан – братоубийца и от него нужно поскорее спасаться! И ему, и Зариме придется бежать из Шадиба и из Гортазии, иначе им грозит смерть. Не просто так охотник намекнул монаху о том, что его могут казнить за колдовство!

Добежать до дома Орей не успел, остановился у порога, встретившись взглядом с разъяренным Арсланом. Он стоял у калитки, а за его спиной – взволнованный Гурам, хмурый дядя Фархат и готовые к бою стражники. Монах замер у дверей, сжимая в руке именной кинжал Оттара. Молчание долго не продлилось, на всю деревню раздался озлобленный крик.

– Убийца!

Кричал Арслан, указывая на оружие в руках Орея.

17. Не поддавайся отчаянию

«Далеко не всегда в ситуации, когда спорящие не могут примириться и разойтись в согласии, кто-то из них лжец или глупец. Иногда они оба не знают правды».