Первая чаша - Zarylene

мыслей. Кровь, однако, забурлила каким-то неестественно яростным опьянением. Наверное, от того, что изменить ничего уже было нельзя, и даже отомстить некому.

– Мы уже близко. Давай скорее! – торопил Арслан.

Монах догнал его недалеко от дороги, поворачивающей на Шадиб.

– Где-то здесь! Ищи имя.

Орей в панике закружился на месте, пытаясь высмотреть надписи в неровном свете факела.

От соседних надгробий на таблички падали тени.

– Не то, не то… – бормотал Арслан, бродя среди могил.

– Ничего не видно, – Орей безуспешно напрягал глаза, подсвечивая угасающим огнем. – Был бы здесь свет!..

И стал свет.

Монах чуть не взвыл от досады. Кто ж его за язык-то тянул?!

Озаряющее темное кладбище на несколько метров вокруг золотистым, почти солнечным ореолом сияние вспыхнуло в ночи, как внезапный рассвет.

– Вот… ифрит! – выругался Арслан, увидев это. Лицо селянина исказилось от страха и гнева. – Ты что, колдун?!

– Нет… я… я… – на глаза Орею сразу попалась новенькая табличка с именем «Нарина Мас Харун, почтенная мать рода». – Я нашёл! – вскрикнул он.

– Плевать, что ты нашел! Бежать надо! – селянин ткнул факел в песок и быстро затоптал пламя ногами.

– Куда бежать?! – Орей резко присел, положил руки на могилу. По виду никто её не тревожил, все аккуратно сложенные камни были на месте.

– Обратно! Домой! – Арслан, позабыв про дело, кинулся в темноту, а монах приподнял несколько камней с насыпи, чтобы накрепко убедиться в том, что никто из этой могилы не выбрался.

Холм был нетронут. Никто, кроме Орея, никогда к этой могиле не прикасался, и он снова ощутил стыд. И к ответам его это не привело, и покой почившей старухи он потревожил.

– Сюда! – раздался далекий крик со стороны Шадиба – Там кто-то есть!

Сердце Орея рухнуло в пятки. Вдалеке мерцали три рыжих огонька факелов – на кладбище бежали стражники, заметившие вспышку с аванпоста.

Свет вокруг монаха вмиг погас. Он кинулся прочь, куда глаза глядят, примерно вспоминая направление, откуда они с Арсланом пришли. Но хитрого селянина уже и след простыл.

В темноте на бегу Орей петлял, слабо различая очертания могил. Боялся, что его настигнет местное правосудие и люди неверно истолкуют его мотивы.

– Сюда! – прозвучал призыв за его спиной. Монах обернулся на возглас, не останавливаясь, и на всей скорости врезался в каменный холмик. Ощутив резкую боль в колене, он упал и растянулся между двумя могилами.

Надгробие, сложенное из камней, рассыпалось на части, под ногой что-то предательски громко хрустнуло. От этого звука сердце Орея едва не остановилось, в тот миг он понял, что всё пропало. Он раздавил глиняную табличку со старой могилы. Наивно понадеявшись, что следы его преступления не найдут, он наспех вернул камни надгробия на место, приставил к нему разломанную пополам табличку и пополз, скрываясь позади захоронений.

Огоньки факелов двинулись куда-то в другую сторону. Один отделился от группы и бежал в деревню. Монах боялся подняться на ноги, страх пригибал его к земле. К тому же, он потревожил покой мертвецов. Как скоро последует расплата за это?

В темноте ему мерещилось, что вокруг рыщут пробудившиеся духи. А когда он прислушивался к тишине, силясь различить голоса преследователей, слабый ветер доносил до слуха исходящий из-под земли гул, будто покойники начали ворочаться, распутывая саваны для того, чтобы выкопаться и покарать чужака, осквернившего священное место. Над одним из таких надгробий Орею померещилась бледная торчащая из могилы рука, тянущаяся к нему. А по кладбищу за ним неотступно следовала черная шелковая тень из снов, видимая одному только монаху. Он всей кожей чувствовал её присутствие, но даже она сейчас так его не пугала, как преследующие стражники.

Кое-как, ползком на четвереньках Орей вернулся в заросли и помчался по тропе, сминая ракитник. Ветви яростно били нарушителя покоя мертвецов по лицу, расцарапывали щеки, сдирали кожу.

Монах бежал, беспорядочно махал перед собой руками в тщетной попытке раздвинуть ветви, но получал в ответ ещё сильнее.

Одна из ветвей хлестнула его по глазам. Орей вскрикнул, зажмурился и остановился. Было очень больно, по окровавленным щекам полились слёзы.

Ослепленный зарослями, он шатался, закрыв лицо ладонями, пока снова не ощутил боль. На сей раз в ноге – он сошел с тропы и угодил в капкан. Все пошло не по плану. Его дурацкий свет всё испортил.

Слёзы лились по щекам не переставая, особенно сильно из поврежденного глаза. Орей не сразу понял, что это кровь.

В сердце ещё теплилась надежда на возвращение в дом Арслана, но лучше бы сейчас было сбежать в Полуденные Врата и там залечить свои раны. Если бы он только мог хоть что-то увидеть!

Полуслепой, в кромешной тьме Орей сел в кустах, на ощупь нашел ловушку, в которую угодил и разжал руками челюсти капкана, высвободив ногу. Расцарапал о края все пальцы. Одним глазом разглядел тропу и выполз на неё.

– Орей! – раздался шепот Арслана. – Тебя видели?

– Не знаю, – хрипло отозвался монах.

– Ну и ну… как же ты так… Вставай! – селянин хлопнул Орея по плечу и протянул руку помощи. – Отлежишься пока дома, скажем, что ты заболел… О Высшие! Хоть бы всё обошлось!

– Я попал в капкан.

– Я уже понял, услышал щелчок и твой голос, – Арслан говорил вполне спокойно, будто всё так и было задумано. Орей ухватился за его руку и тяжело встал.

– Ничего-ничего, – успокаивал селянин. – Я предполагал, что может произойти что-то плохое, но чтобы так… Почему ты не сказал мне, что умеешь так колдовать? Я уже давно понял, еще когда твой плащ увидел…

Орей бормотал какие-то невнятные ответы, пытался доказать, что не знает, откуда берется этот свет и куда пропадает плащ, но похоже Арслану было это неважно.

Вместе они выбрались на дорогу, оставалось только перейти улицу и, наконец, оказаться в безопасности. Орей жаждал этого всей душой.

Но их окликнули. Суровый голос Оттара внезапным громом встряхнул тихую ночь.

– Арслан! Что ты тут делаешь?

Глава семейства стоял посреди дороги, преграждая путь к дому. Селянин отодвинулся от прихрамывающего и наполовину слепого монаха.

– Пытаюсь помочь тебе, брат!

– Помочь?! – удивлённо переспросил Оттар, скрестив на груди руки. – Как? Подняв на уши весь посёлок и опозорив нас?!

– Нет, выслушай, Оттар-лаа! – тон селянина сделался шелковым. – Это была нелепая случайность… Мы просто отправились разложить