Первая чаша - Zarylene

через огород и загон с козами к неприметному запертому сараю, укрытому соломенной крышей. Арслан остановился, прежде чем отпереть дверь ключом, и осмотрелся.

– Сегодня особенно жарко. Надо помочь Зариме полить огород, – произнес он, и Орей в удивлении вскинул брови. Он же не ослышался и Арслан действительно только что назвал свою нелюбимую жену по имени, да ещё и хочет ей помочь? Это звучало очень подозрительно, как будто теперь в глазах монаха он хочет казаться лучше, чем есть на самом деле.

Селянин открыл сарай и впустил Орея внутрь.

Здесь было очень тесно – и одному развернуться негде, а для двоих и вовсе нет места.

Почти весь сарай занимал широкий добротный верстак, а на нем стоял сундук, к потолку были подвешены крючья, капканы, рыболовные снасти и три пустые клетки. Вдоль стены висела удочка. Орей с интересом рассматривал инструменты, прислонившись к косяку, и ловил себя на ужасной мысли, что с таким арсеналом и умением можно порезать кого угодно и как угодно.

– Я хочу извиниться перед тобой, монах, – вдруг произнес Арслан, опершись ладонями на верстак.

– За что?! – Орей сегодня не переставал удивляться этой разительной перемене, произошедшей с грубоватым и жадным селянином.

– Мы с Оттаром сначала действительно приняли тебя за блаженного… другого человека, – объяснился тот. – Поэтому и не сказали тебе всей правды.

– Это я должен извиниться! – в смущении воскликнул монах, впервые слыша искренность в голосе Арслана. – Я чуть не заподозрил тебя в убийствах и мне ужасно стыдно за это! Ведь ты спас меня… принёс в свой дом, дал мне кров и еду! А я… как я мог так поступить?.. – Орей такого стыда не ощущал даже перед сломанным грушевым деревом в монастыре, когда его отчитывал брат Мусаил. Впрочем, за Зариме он так не переживал, не беспокоился о своих чувствах. Пусть Арслан никого не убивал, но он всё равно плохо относится к жене. Или относился до сегодняшнего дня… Она же теперь не передумает убегать?

– Пойми, мы все напуганы… но неужели ты веришь, что я поднял бы нож против старшего брата? – хозяин дома стал совсем серьезным. – Смотри, – он достал из сундука длинный прямой кинжал. – Так выглядят наши именные ножи.

Орей увидел имя, вытравленное на стальном лезвии, рукоять была обмотана полосками кожи.

– Не столь богатый, как у старосты, но не менее острый, – с гордостью сказал Арслан, осторожно положив кинжал на верстак, и полез в сундук, вытащив из него свернутую кожаную подложку. Развернув её, он продемонстрировал Орею все ножи. Их было десятка два, разной формы и размера.

– Этот, – Арслан вытащил нож с загнутым как коготь острием. – Используется для снятия шкуры с туши, – потом он продемонстрировал короткий нож с небольшим треугольным лезвием. – Этим я делаю надрез на шкуре так, чтобы снять её без особых повреждений. А этот – он достал широкий нож-скобель, – для выделки перед дублением. Ножей так много, потому что они используются для разной по размеру добычи. Например, речная мышь – небольшой зверек, а полевой заяц… он гораздо больше. Птиц разделывают другими ножами, как и рыбу, – делился мудростью Арслан. – У каждого в деревне, кто охотится и рыбачит, есть похожие инструменты. Без них добычу не разделать правильно и много материала и мяса пропадёт. Но со временем ножи попросту стачиваются, особенно если часто пользоваться, – селянин показал нож, от которого осталась настолько тонкая полоска лезвия, что использовать его можно было разве что, как шило. – Этот нужно менять. Как только добуду достаточно шкур для торга, снова закажу у Урсана новый.

– Понятно. Это удивительно! – Орей с пониманием покивал, разглядывая сокровища Арслана. – Но раз у многих есть такой… э-э... набор для охоты, то каждый из них может быть убийцей твоего брата.

– Но кто бы стал так убивать, да ещё и воровать одежду?

– Я прислушался к Оттару, а зря, – сокрушался Орей. – Из-за этого я и начал подозревать людей. А нужно было довериться своему сердцу. Высшие до сих пор пытаются направить меня на верную дорогу. Я почувствовал это, когда в последний раз поднимался в обитель. Там и в Шадибе происходит что-то… жуткое…

– Не знаю, как для тебя, но как по мне убийца среди нас куда страшнее, чем неведомый монстр из… – Арслан не договорил и задумался. – А откуда берутся демоны?

– Из Межмирья, если верить Теории измерений.

Селянин постоял, нахмурившись, подумал над словами гостя, покрутил в пальцах источенный нож.

– Как можно выследить демона?

– Не знаю.

– Но он ведь должен оставлять какие-то следы, верно? – не отступал Арслан, и Орей тоже задумался об этом.

– Вроде тех, что были на теле Хасана? Нет, вряд ли. Думаю, отсутствие каких бы то ни было следов, это и есть след демона! – высказал монах весьма противоречивую мысль. Селянин вернул источенный нож на место и вдруг сказал:

– Я смогу понять, если это был человек.

– Твоя помощь была бы очень кстати. Когда я ходил к пойме, то не смог различить никаких следов, – монах вздохнул. – Но оно и понятно. Я ничего не понимаю в этом, я не следопыт.

– Ты прав, Орей, надо обязательно выяснить, что произошло с моим братом. Если это демон, тогда дело не в том, кто возглавит Шадиб, а кто вообще выживет… Если бы ещё Оттар-лаа прислушался к нам! – поразительно серьезные речи Арслана наполнили сердце монаха решительностью. – Идем! Не будем терять время!

Охотник вооружился своим именным ножом, привязав его к поясу, и они вместе с Ореем покинули двор.

Навстречу им иногда попадались другие мужчины, которых Арслан приветствовал, а монах бормотал им вслед благословение. Но когда рядом пробежали, пряча лица за складками платков, несколько женщин с корзинами, ни Арслан, ни Орей ни слова не проронили.

Одинокая ива, пышная и зеленая, корнями впитывающая влагу пойменной земли, впустила их в прохладную тень, показавшуюся монаху благословением Высших после прогулки по знойному Шадибу.

Арслан начал осматривать дерево и все, что вокруг него.

– Ты здесь был, да? – сразу спросил он.

– Да…

– Вот твои следы и остались, – усмехнулся охотник, указав пальцем на что-то на земле. – Да там где тело лежало… – он присел, осмотрел травы, раздвинул травинки