Правила Мерджа - Остап Иванович Стужев

– Ну хорошо, тогда давай к делу, – Кольцов снял плащ и сел на стул спиной к окну.

– Картины, о которых может идти речь, находятся не в Швейцарии, а в Москве, они попали туда по линии республиканского правительства, но не во время эвакуации музейных ценностей, – медленно, как будто по слогам, проговорил он и замолчал.

В тишине повисшей паузы через приоткрытое окно было слышно, как порывы ветра срывают последние оставшиеся листья с деревьев и гонят их по асфальтовым тротуарам.

– В Москве много картин, – задумчиво сказал Кольцов. Он даже почувствовал какое-то облегчение, подумав, что скорее всего Рома Чекарь прав и все эти конспирологические идеи о связи этой возни с кокаином и консолидацией пакета акций Северного холдинга – пустой бред, рожденный в мозгах персонального пенсионера, изнывающего от безделья.

– Фамилия Додолев вам о чем-то говорит? – вопрос Васкеса, прозвучавший в полной тишине, заставил его вздрогнуть.

– Что? Что ты сказал? Откуда ты о нем знаешь? – спрашивал генерал, у которого от сонного невнимания к стоящему напротив агенту не осталось и следа.

– Судя по вашей реакции, я могу предположить, что старший майор госбезопасности Додолев Арсен Борисович, комендант поезда, который вез испанское золото в СССР и попал под бомбежку, успешно вложил доставшееся ему богатство в продвижение своих потомков, – сказал Васкес с саркастической усмешкой.

– Ты меня вконец запутал. Не очень понятно, при чем здесь золото, и совсем непонятно, при чем тут этот старший майор? В конце концов, вполне вероятно, что это просто однофамилец, такое тоже может быть, – ответил он, хотя знал наверняка, что Васкес все проверил, перед тем как вызывать его на встречу.

– Хорошо, я попробую помочь вам разобраться. Как всем известно благодаря массированной пропаганде в вашей стране, СССР помогал республиканскому правительству Испании во время гражданской войны. Это была помощь вооружением и небольшим количеством военных специалистов, откомандированных советским правительством. При этом пропаганда старалась избегать, а зачастую просто замалчивала цену, по которой поставлялось это вооружение. Так вот, две трети золота, привозимого конкистадорами из Америки в течение трехсот с лишних лет, то есть до получения колониями независимости, было отправлено в СССР, где бесследно растворилось навсегда.

– Ну то есть одна-то треть осталась у Испании? – спросил внимательно слушавший Кольцов.

– Не совсем так. Оставшееся золото было передано Франции, но там просто заморозили ответные поставки. Хотя следует признать, после окончания войны вернули все до грамма.

– Так, понятно, французы, как обычно, кинули республиканцев и просто забрали у них монеты, – сказал Кольцов и от радости хлопнул в ладоши. – При чем тут Вуколов и наши с тобой полотна?

– Сегодня, точнее вчера днем, я держал в руках итоговый документ по проведенному моим дедом расследованию, порученному ему после взятия Мадрида. Никакой бомбардировки не было, два вагона были отцеплены и с другой маркировкой ушли в Россию. Представляю, каково было удивление этого старшего майора, когда в одном из вагонов вместо золота он нашел склад непонятных для него рисунков!!! Ха-ха! – сказав последнюю фразу, Васкес горько рассмеялся.

– Интересно, как им удалось протащить это незаметно? Впрочем, в тридцать шестом году еще можно было проехать по Европе, но это сейчас не так важно. Скажи, это могут быть эти картины? – спросил Кольцов, доставая поляроидные снимки из кожаного футляра. – Я получил их вчера днем и не успел переправить в лабораторию, – добавил он.

Васкес придвинул настольную лампу и стал внимательно разглядывать глянцевую поверхность переданных ему карточек. На большинстве из них было сфотографировано сразу несколько полотен, и разобрать в таком качестве что-либо было невозможно. Это могло быть все что угодно: таможенный или милицейский конфискат, копии или картины, ценность которых была слишком низкой, чтобы серьезно заниматься их продажей. Фотографий было много, и некоторые, хорошо получившиеся, Васкес откладывал в сторону, пока не просмотрел всю стопку.

– Это могут быть они. Смотрите, вот эта, видите изображение Арлекина? По стилю очень похоже на известных Арлекинов, написанных Пикассо, но я лично не видел ни одного, с точностью похожего на этого, – сказал Васкес и протянул по-прежнему сидящему на стуле Кольцову поляроидную карточку. – Если это те самые пропавшие шедевры, то их нельзя ни продать, ни выставить в музее, поэтому условия сделки вполне логичны. У вас есть выход на людей, предлагающих эту сделку? – Васкес наконец решился задать самый главный вопрос, тревоживший его все это время.

– Друг мой! Когда-то давным-давно мы договорились, что ты не станешь задавать мне таких прямых вопросов, не связанных с уточнением деталей получаемых тобой заданий, – сказал Кольцов, вставая и разминая затекшие ноги.

– Да это было действительно давно, и сейчас не следует об этом вспоминать. Ваш успех зависит от моей лояльности по отношению к вам, а моя лояльность может быть только результатом коммерческой сделки. Я хочу не меньше трети, выражающейся в стоимости полотен, которые мы сможем добыть тем или иным путем, – ответил он.

– Трети от чего?

– От того, что мы получим вместе с вами.

– Зачем ты мне нужен? Все, что знал, ты уже сказал мне, – Кольцов постарался придать ответу шутливый тон. Он не собирался сейчас ссориться с молодым агентом, просто хотел выведать, нет ли у того еще сведений, важных для продолжения игры.

– Или мы ударим по рукам на моих условиях, или в ближайшие дни станет известно, в подвале чьего дома на Рублево-Успенском шоссе гниют мировые шедевры, похищенные коммунистами у народа Испании. По крайней мере, это принесет мне моральное удовлетворение.

– Ну хорошо, накладные расходы пополам.

– Нет, накладные расходы ваши, у меня нет денег. Потом вычтем их из общей суммы в пропорциях один к трем, – твердо сказал Васкес, почувствовав близкую и неминуемую победу в торге.

– Пикассо забираю я! – Кольцов не собирался отступать, ничего не получив взамен.

– Пятый Арлекин может быть дороже всех остальных полотен, – вяло возразил Васкес, которому, впрочем, ничего не оставалось, как согласиться. – Ну да будь по-вашему. Так у вас есть выход на этих людей? – повторил он свой вопрос.

– Думаю, да. Мне все-таки надо вернуться в отель и немного поспать, мы захватим с собой моего партнера и втроем нанесем визит одной немолодой уже леди. Встретимся в старом городе, – сказал он и, собрав поляроиды, направился к двери. – Жди звонка, – добавил он, уходя.

Проспав не более пяти часов, Вадим Вениаминович проснулся с сильной головной болью и ощущением полного провала. Даже если продать все его движимое и недвижимое имущество, то этих денег никак не хватит для покрытия тех расходов, которые уже понес его партнер. Иконки неотвеченных вызовов от Григория Леонидовича, появившиеся только что на экране смартфона, добавили горечи к этим размышлениям. «Отключу мобильный и поеду жить на дачу, а если этот урод пришлет своих горилл, то напишу