Генри VII - Милла Коскинен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Самое странное, что история показала отсутствие всякой преданности Уильяма Стэнли непосредственно делу Ричмонда, им руководили совершенно другие соображения. Тем не менее, Генри Ричмонда он спас, чтобы потом, через несколько лет, оказаться казненным королем Генри VII. Что ж, годная расплата, но в этой истории не одна единственная правда. Другая правда в том, что нельзя купить преданность человека, имеющего свои убеждения. И трудность политики заключается в том, что угадать эти тайные убеждения ох как непросто. Король Ричард не смог проникнуть в мысли Уильяма Стэнли, за что и поплатился. Генри VII, учтя ошибку предшественника, и пытаться не стал, разобравшись по принципу «нет человека — нет его тайных мыслей».
5
Так пишется история: героический и мужественный Ричмонд на коне, среди павших, на поле боя. И всё — ложь, от первого до последнего штриха.
Похоже на то, что на этот раз мы сумеем, наконец, выбраться с поля сражения, потому что Виргил пишет, что король Ричард был убит практически в тот момент, когда на его отряд напали силы Стэнли. На самом деле, никто не знает, как он погиб — если только не поверить балладе, что толпа сражающихся оттеснила его в болото, в котором утонули и его конь, и он сам, после чего немедленно пошёл дождь, который не прекратился, пока не смыл со шлема короля коронет. Другая баллада утверждает, что попавшего в болото короля убил какой-то валлиец алебардой. Валлийские баллады, впрочем, отдавали эту честь решающего удара разным лидерам, сходясь только в том, что это был кто-то из Рисов.
Скидмор же обратил свое внимание на рассказ некоего Джеймса Ли от 1610 года, который утверждал, что его прадед, Генри Ли, рассказывал, что он находился совсем рядом с Ричмондом в момент атаки короля Ричарда, и видел, что тот был убит Томасом Вудшоу, арендатором в поместье, принадлежащем сэру Роберту Уиллоуби де Броку. Кстати, человек по имени Томас Вудшоу действительно был щедро награжден королем Генри VII. Ему дали должность бейлифа в лордстве Беркесвел, Уорвикшир, и дополнительно сделали там лесничим.
Так или иначе, все источники, достаточно враждебные к королю Ричарду III в общем и целом, поют дифирамбы его последнему бою. Потому что смерть его была идеальной смертью средневекового рыцаря, умершего на поле боя, в атаке, с мечом в руке. Со времен битвы при Гастингсе, король Англии не погибал на поле битвы. Можно смело сказать, что с гибелью Ричарда III закончилась целая эпоха — к добру или к худу.
Реакция Генри Ричмонда на известие о смерти короля Ричарда была простой и понятной. По словам Виргила, он был “amazingly overjoyed”[69], то есть, в переводе с официального на человеческий, чуть не лопнул от нежданного счастья. В следующем издании работы Виргила, текст в этом месте был уже изменен. Теперь граф Ричмонд “immediately gave thanks to Almighty God with many prayers for receiving the victory he had won”[70]. Да, именно так пишется история и по сей день. В когорту красивых слов можно записать и слова поэта Барнарда Андрэ о печали Ричмонда “when I behold the deaths of so many brave men, whom I would like to commit to a decent burial. In particular, I am of the opinion that the body of King Richard should be buried… with all due reverence”[71]. Будем реалистами. Генри Ричмонд не знал людей, которые слегли на поле боя, и если смерть короля Ричарда, который был для него смертельно опасным врагом, и вызвала у него какие-то эмоции, то это были эмоции облегчения и радости. В общем, история пишется для выживших, а среди них было много тех, кого было неразумно оскорблять откровенной радостью по поводу смерти Ричарда Плантагенета и тех, кто сражался на его стороне. И тех, кто был потрясен той бесцеремонностью, с которой тело Ричарда было доставлено в Лестер — а в тот век люди были привычны ко многому.
Что касается не менее прелестной истории о найденной в кустарнике короне короля Ричарда, которую протянул ему Уильям Стэнли, Виргил рассказывает её по-другому. По его словам, пока победители добивали побежденных заканчивали битву, Ричмонд отправился на то возвышение, где стоял лагерем Томас Стэнли и толпились наблюдатели из близлежащей деревни Сток, для которых всё происходящее внизу было просто шикарным зрелищем на огромной гладиаторской арене. Именно там Стэнли нашел коронет короля Ричарда, среди добычи, которую то ли принесли ему для дележки солдаты, то ли она была экспроприирована лордом у добрых жителей Стока, которые кинулись грабить трупы. Это, кстати, объяснило бы присутствие деревенщины на территории военного лагеря. Жителей Стока быстро организовали кричать «король Генри, король Генри!», и под эти нестройные крики Томас Стэнли возложил коронет на голову графа Ричмонда. Но куда же подевался в этой истории Уильям Стэнли?
Каннингем тоже пишет, что «короновал» Генри Ричмонда на поле битвы Томас Стэнли. Хэммонд ограничивается упоминанием атаки Уильяма Стэнли и факта, что сэр Уильям не был новым королем награжден. Но это не совсем так — Генри VII сделал в 1485 году сэра Уильяма Лордом-камергером. Вообще, у меня имеется четкое впечатление, что эта часть истории с короной сильно почищена. Раньше повсюду человеком, который подал Генри Ричмоду корону короля Ричарда, назывался Уильям Стэнли, и именно Уильям Стэнли обозначен в “The Great Chronicle of London” (которые писались современником событий, лондонским олдерменом Робертом Фабианом, и включены в списки документов по битве при Босуорте[72]).
До недавнего прошлого, отношение к хроникам Полидора Виргила было довольно амбивалентным, и, строго говоря, они не считались надёжным источником, и совершенно правильно не считались как минимум в этом эпизоде. Виргил прибыл в Англию в 1502 году, уже после казни Уильяма Стэнли, и свою хронику он начал писать только лет через десять после этого. Мог ли он упомянуть государственного изменника как человека, который, по сути, стал кингмейкером новой династии? Скидмор, впрочем, предлагает компромиссный вариант: Уильям Стэнли мог поспособствовать обретению коронета в нужный момент, но старшим членом семьи
