Черно-белый оттенок нежности - Юлиана Мисикова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Хочешь зайти?
Позади нее стоял молодой человек, ровесник, или может быть на пару лет старше. Его красивое бледное лицо обрамляли густые темные волосы, пронзительно темные глаза с поволокой, смотрели умно и проникновенно, словно заглядывая в душу. Выражение его лица было серьезное и даже немного скорбное, не похоже было что он шутит. Он стоял, засунув руки в карманы брюк и неотрывно смотрел на нее, ожидая ответа. Она с ног до головы окинула его оценивающим взглядом, скользнув по пухлым алым губам, шее, на которой висела изящная золотая цепочка с маленьким полумесяцем, фирменному спортивному костюму и новеньким кроссовкам. Потом снова перевела взгляд на лицо и удивленно вскинула брови.
– Ты же смотрела на мечеть.
Небрежно произнес он, пожав плечами.
– Да, но я не… Просто она очень красивая. Вроде я вижу ее каждый день, но раньше не замечала всей красоты и величия этого старинного здания.
Растерянно проговорила она, словно оправдываясь и отвела взгляд.
Казалось, его не удивили эти слова, произнесенные неловко и только для поддержания разговора. Он немного помолчал, глядя прямо перед собой и словно размышляя о чем то, потом молча взял ее за руку и повел в сторону массивных металлических ворот, которые сейчас были открыты настежь. Смешавшись с толпой людей, они оказались в тесном предбаннике, где толпились женщины, приглушенно переговариваясь.
Она не сопротивлялась, послушно следуя за ним и стараясь попадать в такт его быстрых, уверенных шагов, и немного удивилась, когда они остановились.
– Тебе надо надеть вот это.
С этими словами он снял с вешалок, расположенных у входа черный хиджаб и протянул ей. Некоторое время она не знала стоит ли взять его, но после недолгого колебания все-таки взяла и вздохнув принялась крутить в руках.
Видя ее сомнения, он произнес с улыбкой:
– Я помогу тебе.
С этими словами он одел на нее темный кусок ткани, скрывший ее длинные волосы. Аккуратно расправив ткань на лбу и зафиксировав на затылке, он критически осмотрел ее со всех сторон и похоже остался доволен.
– Вот теперь идеально. Пойдем.
Они протиснулись вперед, обходя толпу, и наконец оказались внутри просторного молитвенного зала, до отказа заполненного людьми. В зале царил легкий полумрак, а в густом раскаленном воздухе слышался жаркий шепот молитв. Она завороженно рассматривала высокие полукруглые своды и от ее внимания не укрылась ни одна деталь богато декорированного интерьера. В отделке помещения гармонично сочетались белый, голубой и зеленные цвета, стены, потолки и свод купола были расписаны цитатами из Корана. Изнутри центральный купол поддерживали мраморные колонны, с потолка спускалась роскошная хрустальная люстра. Она скользнула взглядом по михрабу в восточной стене здания, потом по минбару, с которого имам начал читать пятничную проповедь. При звуках его голоса, сотни тел, одетых в черное, одновременно, словно по мгновению волшебной палочки вдруг склонились к полу, замерев в позе наивысшей покорности. Сквозь узкие окна-бойницы в основании купола проникал тусклый дневной свет, выхватывая из полумрака молитвенного зала фрагменты тел, обмотанных в темные одежды. Их дыхание, шепот, движения, мельканье тюбетеек и хиджабов, звук аятов, усиленный мощными динамиками под потолком – все это создавало причудливую, почти нереальную картину какого-то великого таинства, которое она не понимала, но которое приносило ей умиротворение. Все эти люди безоговорочно верят в то, что делают, верят каждому слову имама, верят в святую благодать, снисходящую на них во время молитвы. Для нее весь этот ритуал был всего лишь набором определенных действий, красивым, таинственным, величественным, но малопонятным и чужим. И тем не менее ее сердце замирало в восхищении, всякий раз, когда имам делал небольшую эффектную паузу, прежде чем продолжить молитву.
Они не участвовали в коллективной молитве, стоя за одной из колонн и безучастно наблюдая за происходящем в молитвенном зале. Ее взгляд был намертво прикован к сотням тел, распростертых на пестром пушистом ковре на полу, но она кожей чувствовала его проникновенный взгляд, обжигающий ее изнутри, не дающий пошевелиться и лишающий свободы. Он стоял всего в шаге от нее, не сводя с нее глаз, ловя каждое движение, выражение лица, оттенки ощущений, эмоции. Ей казалось, что он читает ее как раскрытую книгу, знает о чем она думает, в чем сомневается, чего хочет и чего боится. По выражению глаз он видел ее сомнения, по блеску в глазах чувствовал ее восторг и упоение.
В какой-то момент она потеряла счет времени, перестав понимать, где и зачем находится и ощущая только его взгляд у себя на затылке. Ей мучительно хотелось повернуться и заглянуть в его глаза, чтобы убедиться, что все это происходит на самом деле, что это не сон, но она не смела нарушить священное таинство происходящего неосторожным движением или неуместным словом, поэтому продолжала молча смотреть в полумрак зала, пропуская через душу непонятные, но священные слова.
Когда имам замолчал, в зале повисла неправдоподобная тишина. На секунду ей показалось, что она вдруг оглохла, что все звуки вдруг исчезли из окружающего мира, перестав существовать и оставаясь лишь плодом ее воображение. Но спустя несколько минут люди стали подниматься и неторопливо потянулись к выходу. В основном выходили женщины, мужчины же оставались в зале, сидя прямо на ковре на полу и негромко разговаривая.
Только сейчас она позволила себе пошевелить затекшей шеей и повернулась к своему собеседнику, наткнувшись на непонятный взгляд.
– Понравилось?
Тихо, одними губами спросил он. Она молча кивнула, не зная, что еще сказать.
– Честно говоря я первый раз оказалась в мечети и тем более на молитве. Но это было впечатляюще. Очень красиво и величественно.
Произнесла она и это было правдой. Она действительно была поражена этим зрелищем, мимолетным оттенком ощущения, возникшим у нее во время проповеди. Это было слепое, безумное, отчаянное повиновение одному человеку, одному богу, одному культу. Всех этих людей объединяло одно – святая вера в создателя. И это подчинение создавало удивительный эффект сплоченности и возвышенности над всем миром, что-то настолько сильное и могущественное, частью чего ей на миг захотелось стать.
Она не стала говорить ему обо всем этом, но в этом не было необходимости. Ей показалось, что все это он и без слов прочитал в ее
