Черно-белый оттенок нежности - Юлиана Мисикова

отсюда выбраться. Но на этот счет у нее не было никаких мыслей. Первое, что ей пришло в голову, когда ее арестовали – позвонить родителям. Но подумав немного, она отмела эту мысль. Отношения с родителями у нее не складывались с самого начала, а после знакомства с Миром и регулярного посещения мечети, она и вовсе перестала существовать в их глазах. Узнав, что она арестована родители скорее всего не удивятся, а может быть даже обрадуются, но уж точно не поспешат прийти ей на помощь. Значит рассчитывать она может только на себя.

От размышлений ее оторвал скрежет открывающейся двери. На пороге возник молодой офицер.

– На выход!

Громко произнес он, лишенным всякого выражения голосом, глядя на нее с плохоскрываемым презрением, как на насекомое под микроскопом.

В первую секунду она бессмысленно уставилась на него, словно не понимая смысл его слов, потом медленно поднялась и сделала несколько шагов навстречу, чувствуя легкое покалывание в затекших от долгого сидения ногах.

– Лицом к стене!

Снова скомандовал он, а когда она не подчинилась, грубо толкнул ее и развернув к стене, завел руки за спину и быстро защелкнул на запястьях наручники.

Проделав все это с молниеносной скоростью, он взял ее за локоть и вытолкал из камеры. Пройдя длинными душными коридорами и поднявшись по лестнице, они наконец, оказались около обшарпанной двери, открыв которую, он грубо втолкнул ее в тесное, плохо проветриваемое помещение, отдаленно напоминающее кабинет.

За таким же обшарпанным письменным столом сидел молодой мужчина. Закинув ноги на стол он разговаривал по телефону, время от времени крутясь в кресле. Второго мужчину, она заметила не сразу, так как он стоял чуть подаль у окна и неторопливо курил истлевшую почти до фильтра сигарету. Увидев ее, он аккуратно потушил окурок в пепельнице и сделал несколько шагов навстречу. Когда он принес из другого конца кабинета свободный стул и поставил около стола, на его губах появилась пакостная ухмылка. Второй мужчина к тому времени закончил разговор и тоже растянул губы в улыбке, которая ей совсем не понравилась.

– А вот и наша подозреваемая. Проходи, садись.

Наигранно вежливо произнес он, жестом указав на принесенный стул. Она сделала несколько неуверенных шагов и плюхнулась на стул, так как от волнения ноги подкашивались.

Офицер, который привел ее, давно скрылся за дверью, и она осталась один на один с двумя мужчинами, находящимися в кабинете. Их взгляды были обращены на нее, словно они и впрямь верили, что она вдруг заговорит и ответит на все их вопросы.

– Надеюсь у тебя было достаточно времени, чтобы подумать о всей серьезности своего положения?

Начал первый, поигрывая мобильным телефоном. Второй привалился к стене около окна и молча наблюдал за ней, словно сканируя ее мозг. Его проницательный взгляд нервировал ее, заставляя ерзать на стуле.

– Что вам от меня надо?

Тихо, едва слышно спросила она, хотя еще недавно уговаривала себя не бояться и держаться уверенно. Но вся ее бравада вдруг куда- то испарилась, стоило только ей оказаться в этом кабинете, наедине с этими мужчинами, для которых она была как муха на стекле, которую приходится терпеть, он от которой так хочется избавиться поскорее.

– Что нам надо? – насмешливо переспросил первый полицейский, – не так уж много – имена твоих подельников. Кто дал тебе тратил и где ты собиралась его взорвать?

От этого вопроса она вздрогнула, как от пощечины. Ее щеки покрыл легкий румянец.

– Будешь продолжать играть в молчанку?

Усмехнулся ее собеседник, явно наслаждаясь ее смятением.

– Я уже говорила вашему коллеги вчера что это не мое. Я не собиралась никого взрывать и не знаю как это вещество попало в мою косметичку.

Терпеливо произнесла она, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно и не дрожал.

Мужчины переглянулись и засмеялись.

– Значит не знаешь?

Насмешливо спросил тот, что сидел за столом, доставая из открытой пачке на столе новую сигарету и неторопливо закуривая. Она подняла глаза, глядя на слабо мерцающее пламя его зажигалки и ей на ум невольно пришла странная ассоциация, что ее жизнь подобно этому пламени, едва теплится, готовая потухнуть в любой момент, от неосторожного движения.

Занятая своими невеселыми мыслями, она не заметила, как один из следователей, достал из ящика стола папку с документами, вытащил оттуда один лист и положил перед ней. Она скользнула по нему взглядом, снова увидев ту самую фотографию Мира, где ему было лет восемнадцать, не больше.

– Расскажи нам про Мирзу Далаева. Как вы познакомились и в каких отношения состояли?

Произнес он, делая неторопливые затяжки и выпуская вверх замысловатые кольца дыма.

Она молчала, не зная, что сказать. Как рассказать им про Мира? Она не имела представления что можно говорить, а что нет, но чего на точно не хотела – это навредить ему своими словами. Они обвиняли его и его семью в ужасных вещах, но она до сих пор не могла поверить, что все, что написано в их отчетах – правда и что Мир причастен ко всем этим преступлениям. Но даже если это и так, она не вправе судить его… Она не хотела становиться его палачом. Но и врать полиции она тоже не хотела.

– Вас с ним часто видели выходящими из мечети, после пятничной проповеди.

Снова произнес следователь, решив упростить ей задачу.

– За мной следили?

Только и смогла спросить она, удивленно вскинув брови.

– Спецслужбы следят за твоим дружком уже несколько месяцев. Он у нас под колпаком и его арест – это только вопрос времени. Так что, можешь говорить все как есть.

Она молчала довольно долго, лихорадочно подбирая слова и беспокойно ерзая на стуле, со скованными за спиной руками.

– Мы познакомились случайно. Я сидела на скамейке напротив мечети и вдруг он подошел сзади…

Запинаясь и путаясь в словах, она рассказала историю их знакомства, убедив себя в том, что ничего компрометирующего Мира в ней нет. Тысячи таких историй случаются в городе каждый день, люди знакомятся, общаются, встречаются, находят общие интересы, сближаются…

– Очень хорошо, и что было дальше.?

Спросил один из следователей, не переставая курить и улыбаться.

– Ничего. Мы просто общались. По пятницам ходили в мечеть, гуляли по набережной или в парке, разговаривали.

– О чем он говорил?

– О религии.

– Конкретнее.

– Он рассказывал мне про ислам. Объяснял некоторые суры из Корана, смысл которых я не понимала. Рассказывал про жизнь и учение пророка Мухаммеда, про его деяния и заповеди.

Она пожала плечами, не видя во всем этом ничего предосудительного.

– Значит, он пытался обратить