Черно-белый оттенок нежности - Юлиана Мисикова

Она хотела ответить что нибудь холодное и резкое, чтобы заставить его уехать, но в последний момент передумала и промолчала.

– Не бойся, садись, довезу тебя куда надо.

Снова предложил парень, явно теряя терпение.

После минутного колебания, она все таки решилась и сделав неколько шагов устроилась на переднем сидении, осторожно прикрыв за собой дверь.

– Ну вот, так то лучше. А теперь рассказывай, какая такая нужда заставила тебя покинуть дом в такое время суток?

Снова хохотнул он, высунув из окна руку и насвистывая модный мотивчик.

– Ничего я тебе не буду рассказывать.

Угрюмо буркнула она, уткнувшись взглядом в свои колени, так как за окном была чернильная мгла.

Мягкое, обволакивающее тепло салона и тихая музыка по радио подействтвали на нее расслабляюще и спустя несколько минут она расслабленно откинулась на спинку сидения и прикрыла глаза, мечтая провалиться в спасительный сон. Парень рядом еще что то говорил, но она уже не слышала, плывя по течению собственных мыслей.

Время пролетело незаметно и она открыла глаза только когда он осторожно коснулся рукой ее плеча, выныривая из нескончаемого потока воспоминаний.

– Мы уже в городе. Куда конкретно тебе надо?

Спросил парень, глядя на нее с нескрываемым интересом.

– На автовокзал.

Коротко бросила она, отвернувшись к окну.

– Так он в пяти минутах хотьбы.

Присвистнул парень и снова завел мотор. Через несколько минут они уже тормозили около огромных кованных ворот, за которыми находился автовокзал.

– Приехали.

Все так же весело бросил водитель и подмигнул ей.

Она молча вышла из машины, едва не забыв забрать сумку и молча направилась к зданию вокзала.

– Могла бы и спасибо сказать.

Крикнул ей вслед водитель. Она обернулась и без улыбки произнесла:

– Спасибо.

Парень подмигнул ей и вдавив в пол педаль газа скрылся за поворотом. Оставшись одна, она огляделась и увидев открытую дверь вокзала и свет в зале ожидания, направилась туда.

В зале ожидания было несколько человек, они сидели в креслах в ожидании своего автобуса, кто то читал книгу, кто то дремал, другие тихо переговаривались. В глубине зала работала всего одна касса, к которой она и направилась. За стеклянной перегородкой сидела немолодая женщина, тоже уткнувшаяся в книгу. Увидев ее, она подняла глаза и окинула ее недоуменным взглядом.

– Когда отправляется ближайший автобус в столицу?

– Женщина застучала пальцами по клавишам на комтьютере и назвала время.

Бросив взгляд на большие настенные часы над входом, она тихо произнесла:

– Один билет, пожалуйста.

Молча отдав последние деньги и получив билет, она устроилась в одном из кресел ближе к выходу, обхватив руками свою сумку и устало прикрыв глаза. До отправления автобуса оставалсь еще достаточно времени. Мучительно хотелось спать, но сейчас она не могла позволить себе такой роскоши. Сейчас ей нужно быть собранной, нужно быть начеку. Ее раздирали самые противоречивые чувства, которые она никак не могла успокоить. Мысли от Хаджи и его семье, сменялись мыслями о родителях, которых она так и не навестила, у которых так и не попросила прощения. А с мыслей о родителях, она вдруг перескакивала на мысли о Мире. А вдруг он ищет ее, вдруг тоже думает о ней в эту минуту? Но даже в порыве меланхолии она отчетливо понимала что вероятнось этого настолько мала, что не заслуживает ее внимания. Разумеется он не думает о ней и скорее всего давно уже забыл о ее существовании. Возможно он сейчас спит в своей постеле в обнимку с другой, такой же игрушкой, как и она, пешкой в его хитроумной игре, которой так же суждено сыграть свою роль в нужный момент. Таких девушек в его жизни будет много, очарованных его красотой и обаянием, обвораженных его загадочностью, утопающих в его бездонных глазах, но ничего не значащих в его каменном сердце. От мыслей о Мире на нее навалилась смертельная усталось, словно на душу положили непосильный груз, мешающий сделать глубокий вдох. Она явственно ощутила во рту кисловатый привыкус горечи, смешивающийся с жгучим чувством обиды и стыда. Она вдруг явственно почувствовала себя вещью, выбрашенной на помойку за ненадоностью. Все, кто хоть что то для нее значил выбросили ее из своей жизни, оставив совсем одну на этом свете. От этой мысли сердце до краев наполняла чернильная пустота, убивая стремление идти вперед, в неизвестность. В самой глубине сознания плескался страх перед неизвестностью и рядом не оказалось никого готового протянуть руку помощь. Единственный, кто готов был помочь ей, оказался Хаджи, но цена за его помощь оказалась слишком высока для нее. Она оказалась не готова заплатить такую цену за еду и крышу над головой. Нет, дороже пищи ей была свобода, которой она была лишена долгое время. Отныне никто не будет строить за нее ее судьбу, никто не будет диктовать ей что делать и куда идти. Она сама будет принимать решения, стоить свою жизнь, делать то, что приносит ей радость и не зависить ни от чьего мнения. Единственное, что она поняла проведя много времени в заточении – что хочет сама быть хозяйкой своей судьбы и прожить свою жизнь так, чтобы ни о чем не пожалеть в старости. Это ее жизнь и никто не вправе решать за нее какой она должна быть. Подобные мысли немного укрепили ее веру в будущее, позволяя смело шагать в неизвестность, навстречу своей судьбе.

Она открыла глаза только когда объявили отправление ее автобуса и подхватив сумку пошла на остановку. Около автобуса уже собралась небольшая горстка людей с сумками и чемоданами. Протиснувшись сквозь толпу, она поднялась в салон и заняла свое место у окна, достав телефон и вставив в уши наушники – подарок Хаджи. По барабанным перепонкам ударила оглушительная музыка плавно вливающаяся в ее затуманенное сонной дымкой сознание. Когда пассажиры расселись по своим местам автобус плавно тронулся с места, бесшумно скользя по темным улицам и унося прочь все страсти, мысли и надежды. Еще некоторое время она смотрела за окно на проплывающий мимо пейзаж, тонущий в чернильной темноте южной ночи, а потом с блаженством прикрыла глаза, полностью отдаваясь во власть музыке и позволяя автобусу уносить себя в неизвестность.