По праву крови - Кирилл Малышев

когда он покидал Радоград через Бирюзовые ворота, главные в столице, к нему приблизилась одна из её подруг. Молча протянула белый платок, вышитый васильками. Княжич не успел даже что-либо спросить, как посланница уже исчезла, растворившись среди провожавших дружину горожан.

Так Олег, замерев, и стоял, сжимая в руках этот кусочек материи, пока его не окликнул Весемир.

Воспоминания вдруг посыпались на него, словно осколки чужой жизни. Сколько воды утекло с тех пор! Что с Ириной теперь? Княжич надеялся, что она сдержит обещание, но поход затянулся, а люди меняются. Даже самые искренние клятвы со временем блекнут, как высохшие чернила на старой грамоте. То, что когда-то звучало твердо, может стать лишь эхом далёкого прошлого, утратившего свою силу перед лицом перемен.

Да и сам он уже не тот, что прежде. На войне не до веселья – поводов для смеха мало. Кажется, он и улыбаться уже разучился.

Княжич попытался изобразить усмешку, разглядывая своё отражение на тёмной поверхности воды. Гримаса получилась кривой и уродливой. Он тут же перестал, неприятно удивлённый увиденным.

«Время не щадит никого…»

Голова всё еще ныла, но уже не так сильно. Вздохнув, Олег приложил влажные ладони к лицу. Прохлада освежала. Мысли постепенно прояснялись.

Вдруг он вспомнил, что видел сон. Да, точно. Но что именно? В памяти всплывали лишь размытые белые и зелёные пятна, чья-то улыбка, красивое женское лицо, обрамлённое светлыми волосами, протянутые к нему руки… Образы, обрывки, тени, не желающие складываться в единую картину. Мужчина покачал головой и снова умылся, отгоняя бесплотные видения.

Одевшись, он вышел из шатра. Было темно. Заря только занималась – кроваво-красная полоса на востоке напоминала языки пламени, пожирающие небосвод.

Лагерь ещё не проснулся. Грязно-серые матерчатые домики, наскоро возведённые накануне, были уставлены щитами, покрытыми засохшей кровью и грязью. Дружинники еще не успели их почистить. Кое-где медленно брели воины, ковыляя из нужника. Дозорные, при оружии, с сонными лицами вяло прохаживались вдоль временных, неуютных походных жилищ.

Прохладный, сырой воздух тут же пробрался под плащ, заставив княжича поёжиться. У выхода его ожидал Святослав, кутаясь в тёплое шерстяное одеяло. Парень нетерпеливо переминался с ноги на ногу.

– Ну, что стряслось, шлында? Зачем командующего будишь ни свет ни заря? – хмуро спросил Олег.

– Не гневайся! Ночью гонец прибыл. Из самого Радограда… – затараторил мальчишка.

Его пронзительный, высокий голос вызвал у Олега неприятную боль в висках.

– Стой. Кто тебя прислал? – он поднял руку, прерывая рынду. – Где вестник?

Святослав осёкся, но тут же заговорил снова:

– Весемир послал. Гонца на придорожном карауле остановили, в версте отсюда. Воевода велел тебя будить, а сам отправился посмотреть, кто это к тебе так спешит. Сказал что лично приведёт его.

– Давно он ушёл?

– С полчаса как.

– Ладно, подождём.

Шумно выдохнув, Олег опустился на сырую колоду, используемую для колки дров. Юный оруженосец не унимался:

– Это ж надо! Год целый из столицы никто не приезжал! Видно, весть важная… Может, конец походу? Скоро третий год, как банды давим. Эх, хоть бы конец! – мечтательно добавил он.

Княжич не слушал парнишку, хотя его мысли пошли тем же путём, что и у помощника.

Последним, кто приезжал из Радограда, был его младший брат Владимир, второй сын в княжеской семье. Тогда отец прислал его с тремя сотнями свежих дружинников. Но с тех пор прошёл уже год.

А теперь – гонец, да ещё прибывший под утро! Значит, скакал всю ночь, без отдыха. Другой бы остановился в каком-нибудь селе, да по дневному свету и поехал. Но этот – нет. Спешил, значит. Важные вести вёз. Неужто и правда конец походу? Плохо, если так.

Мишка-разбойник, атаман всех бандитских шаек, всё ещё жив и не изловлен. Если сейчас перестать его давить – к весне вновь воспрянет. Станет ещё сильнее прежнего.

«Худо, если так, худо…»

Заря разгоралась всё ярче, заливая розовым светом постепенно просыпающуюся стоянку. Воздух был наполнен множеством звуков – криками десятков разных птиц, не успевших покинуть Радонию на зиму, шумом ветра в кронах деревьев, кряхтением поднимающихся после недолгого сна дружинников, привыкших вставать с первыми лучами солнца, даже если не предстояло похода.

Погружённый в раздумья, Олег не заметил, как из-за матерчатых крыш палаток показались три всадника.

– Едут! Едут! – пронзительно запищал Святослав, нетерпеливо подпрыгивая на месте и тыча пальцем в их сторону.

Олег прищурился, вглядываясь в утренний сумрак. Впереди – Владимир. Плащ бирюзовый с серебром, тут не ошибёшься. Позади – Весемир, второго такого великана во всём княжестве не сыскать. А между ними – кто-то в тёмном походном плаще, да ещё и в шапке, натянутой по самые брови. Видимо, это и есть тот самый вестник.

Когда всадники подъехали ближе, княжичу показалось, что он где-то видел этого человека. Но где именно? Наверное, встречал в Радограде… Одежда небогатая, но добротная. Кобыла хорошая, но не для родовитого боярина. Да и с чего бы знатному человеку ночью перевозить донесения?

Не лазутчик ли?

– Приветствую тебя, командующий! Пусть Владыка железным мечом покарает врагов твоих! – громко произнёс гонец, не слезая с коня.

Олег поднялся навстречу.

– Спасибо за доброе слово. Тебе известно, кто я. – Он нахмурился, скрестив руки на груди. – Я же с тобой не знаком. Кто ты, откуда и с чем прибыл?

– Я из Радограда. Тимофей Игоревич, посадник столичный, отправил меня с донесением две недели назад.

– Донесение? – прищурился княжич. – Какое?

Олег повернулся к Весемиру.

– Что там у него?

– Не говорит, – буркнул воевода. – Велено только тебе передать.

– Что ж, я перед тобой. Только негоже вести разговор с наследником престола сверху вниз. Слезай с кобылы, здесь твоя дорога окончена.

Все трое спешились. Владимир – ловко, молодецки. Гость – медленно, тяжело.

«Спина затекла… Долго был в пути. Видно, не врёт что из Радограда ехал», – заметил княжич.

Весемиру пришлось сложнее, чем остальным. Он долго пытался сползти с лошадиной спины, опираясь на здоровую ногу. И только когда коснулся земли, аккуратно достал стопу из стремени.

– Ну, говори. Не для того ты такой путь проделал, чтобы меня томить.

Вестник шагнул вперёд, запуская руку под плащ. Олег резко вскинул ладонь.

– Стой. Ближе не подходи, если жизнь дорога. Что там у тебя?

– Письмо, княжич, – растерянно пробормотал тот, замерев.

– Обыскали мы его, оружия нет, – проворчал Весемир.

Недоверчиво прищурившись, княжич вытянул вперёд руку. Посланник аккуратно вложил в его ладонь небольшой, сложенный втрое, серо-жёлтой клочок бумаги. Олег удивлённо поднял брови. Даже ему, первенцу князя, не часто доводилось держать её в руках. Ввозимая в Радонию ликайскими купцами, она, как и многие другие