Дом Ветра (СИ) - Савански Анна

— Простите, — Эдвард решил подойти к сыну.

Его снедала злость, он не понимал, как такое могло случиться, как его сын стал таким успешным. Виктор громко говорил, из его реплик Эдвард улавливал только несколько слов: «успех», «мое», «жена», «деньги». С лица Виктора сползла улыбка, вся компания замолкла.

— Господа, познакомитесь: это мой отец, лорд Эдвард, — прошло уже десять лет, за это время его сын превратился из зеленого юнца в мужчину. Он стал суровее, мужественнее, в глазах появилась сила. Виктор не скрывал наглой улыбки, говорил дерзко и фамильярно, нисколько не скрывая раздражения. — Отец, хочу представить вам моих друзей. Ну что ж, отец, как видишь я имею почти все, — его губы сложились в хитрой улыбке, — пойду, найду мою милую супругу.

Вечер был безвозвратно испорчен, Виктор зол, Диана это понимала, как и Мария. После торжества они решили посидеть вчетвером у Вильяма дома. Мария разлила вино, она до сих пор была в оцепенении. Восемь лет, восемь лет счастья. Когда уехала оттуда, она словно скинула с себя оковы, ей стало легче дышать, легче думать и мечтать, и тут она снова увидела их...

Пора смириться, ведь конфликт отцов и детей в их случае никогда не будет решен.

***

Лето 1924.

На улице бегали Теа и Чарльз, их счастливый смех наполнял все вокруг. Ветерок лишь иногда проносился между толстыми вековыми деревьями, а солнце выглядывало из-за плотных серо-фиолетовых облаков, что означало, что тучи уходят и дождя не будет. Дети катались по траве, что-то крича друг другу, а маленькая собачонка Теи — подарок Артура — весело подпрыгивала рядом с ними. Флосси тявкала, бегая за палочкой, что кидала ей Теа.

— Дети рады, — начала Урсула. — У нас с Артуром будет ребенок.

— Я рада за тебя, — прошептала Аманда.

— Прости, — пробормотала средняя сестра.

— Не за что, — Аманда вздохнула, — все хорошо.

Аманда правда была рада за Урсулу, просто расстроилась из-за того, что все вокруг беременеют, все, кроме нее. Семь лет у них ничего не получалось с Сайманом, он, конечно же, был готов ее любить и без второго ребенка, но она сама казалась себе неполноценной женщиной. Сайман души не чаял в Теи, его родители тоже любили внучку. Однажды Аманда услышала, как мать Саймана говорила о том, чтобы развести их, поскольку она бесплодна. Муж успокаивал ее как мог, но в один день все для нее изменилось.

Аманда стояла в их гостиной, смотря в окно, когда к ней тихо подошел Сайман. Это был как раз тот день, когда прошел очередной пышный банкет, устроенный Виктором, и Аманде было грустно после того, как она увидела счастливое лицо сестры. Сайман поцеловал ее в шею, кладя руки к ней на живот. Он вздрогнул, и она почувствовала это.

Она знала, что с ее женским здоровьем не все в порядке. После сложных родов все только и твердили, что все пройдет. С тех пор ее мучили боли, в те дни она даже с постели толком не могла подняться. Да и считать приход следующих ужасных дней стало почти невозможно, с ней явно что-то было не так.

В первые годы после появления Теи она и думать не могла о ребенке, эта мысль пришла года три назад, когда Виктор посоветовал родить еще одного малыша. Рим тоже строился не сразу, и еще год Аманда считала, что нужно просто подождать. Потом она начала беспокоиться и попросила помощи у Виктора, он ей дал много разных лекарств, и вот они привели к желаемому результату. Она была беременна!

Поистине счастливое лето; казалось, нет конца грезам, но еще никто не догадывался, что все это прекратится. Годы пацифизма безвозвратно уходили, надвигались годы великих потрясений...

Глава 16

Едва взглянув на него, забывала обо всем и тянулась к нему, как под воздействием магнита.

Пенни Джордан. «Лестница на седьмое небо»

Осень 1924.

«Гарден-Дейлиас» — как сладко звучали эти слова в голове. Спустя почти год с момента покупки Лейтоны наконец-то переезжали. Сад буйно цвел, гордые георгины царственно возвышались над другими цветами, и только розы бросали им вызов. На заднем дворе построили оранжерею и небольшую тепличку, чтобы растить первую зелень. Из Японии заказали сакуру, которая была еще саженцем. Старые яблони, груши, вишенки, черешни и сливы подлечили и посадили ароматный боярышник, дурманящий жасмин; оставили березки и дубки, клены и елки. Виктор приказал разбить розарии и установить беседки. Диана долго осматривала сад, пока Виктор не завел ее в дом. В последние недели они жили у Рамсея, пока перевозили вещи из квартиры, готовя жилье.

Виктор распахнул перед супругой витражные двери. Прихожая отдела красным деревом, зеркало во всю стену в позолоченной раме, бежевые пуфы, вешалки и обувницы. Диана прошла в гостиную, осторожно ступая по мраморным черно-белым полам, глядя на белоснежные стены, колоны, золотую лепнину. Белые диваны стояли полукружьем, а потом она заметила чехол на подиуме, который колоны отделяли от лестницы.

Справа гостиная плавно переходила в столовую, окно во всю стену, где из цветного стекла была выложена картина ирландский полей, которые так любил Виктор Лейтон. Стены обтянули песочным льном, что лишний раз напоминало о прошлом хозяина. В буфетах прошлого столетия Диана нашла расписные фарфоровые сервизы и хрустальные праздничные наборы. По длине всего окна стоял дубовый массивный стол с венскими стульями. Столовая переходила в кухню с темно-вишневой мебелью, можно было подумать, что это одна комната. Молодая хозяйка заглянула в громоздкий холодильник и ахнула: Виктор успел его заполнить.

Выйдя из кухни, она пошла прямо, отворила стеклянную дверь слева от входа в дом. Это была серо-жемчужная комната, назначение которой Диана не могла понять. Тяжелые атласные портьеры заслоняли не окно, как она подумала, а дверь в сад к маленькому бассейну. Она подняла глаза вверх, свет струился из-под плотного зелено-голубого облака, так никто до этого не делал... Напротив изящной софы висело белое полотно, и еще стояло какое-то оборудование, только присмотревшись, леди Лейтон, вспомнила, что видела такое в кинотеатрах.

Диана решила пойти по коридору за роялем. Она только открывала двери: одна комната была полностью зеркальной и пустой, другая — маленький темный кабинет без окон. Ей понравились кожаные диваны и стол, отделанный зеленым сукном, но еще больше — камин. За последней дверью оказалась библиотека, выполненная в чисто классическом регентском стиле[1], полки были пусты, но они с Виктором успеют заполнить их. Под лестницей находилась комната для прислуги.

Они поднялись по лестнице с красным ковром, как король и королева. В холле поместился небольшой зимний садик. Все спальни располагались полукружьем, а зимний сад выходил на террасу, откуда открывался потрясающий вид на Гайд-парк. В каждой спальне был камин и ванная комната, кроме того, присутствовали три уютных гостевые, а еще три были совсем пустыми, только выкрашенные стены. Виктор увидел немой вопрос в глазах Дианы.

Муж повел ее на третий этаж. Лиловый коридор перед резной дверью совсем маленький, она уже, как ребенок, ожидала, что же там ее ждет. Виктор закрыл ее глаза ладонями, осторожно заводя в их спальню.

Спальня занимала весь этаж. Комната была наполнена светом,

на белых глянцевых стенах играли солнечные лучи, проникающие через огромное окно, шириной от одного угла до другого, высотой от пола до потолка. Окно выходило на другие участки и бассейн, шелковый тюль взлетал от дуновенья ветра; Диана вышла на маленький балкончик, где стояли кофейный столик с плетеными креслами. Она потрогала бархатные зеленые портьеры, наслаждаясь духом спальни. Белая кровать со спинкой в форме ракушки, застеленная болотным покрывалом с вышитыми цветами, расположилась напротив входа. Над ней висела большая картина с красными розами. Справа от кровати, в углу, поставили белый туалетный столик с зеленым пуфом, а сразу же за столиком от одного угла до другого — гардеробные шкафы.

Диана поцеловала мужа в теплые губы, его ладони заскользили по