Польское Наследство - Владимир Романовский

– Возможно. И ты показала им Рагнара, не так ли. И намекнула, что именно он и есть Антихрист, и они, конечно же, поверили. – Он повернулся к Ликургусу. – Не стыдно? – И к Эржбете. – Вы же взрослые люди! Такие антихристы, как Рагнар, рождаются каждый год.

– Он действительно наш сын? – спросила Эржбета.

Сакр слегка помялся.

– Да, – сказал он.

– Почему он блондин, а не рыжий?

– Не знаю. Это не имеет значения. Даю вам слово, что он не Антихрист. Но суть не в этом, а в том, что Юстиния договор расторгнуть не может. Вы помните договор?

Эржбета пожала плечами. Ликургус молчал.

– Помните. Но не дословно. Договор у меня в мешке, вот тут. – Он поднял мешок, показывая. – Я бы хотел вам кое-что объяснить, но делать это здесь, в потемках, при этой … – Сакр поморщился. – Не желаю. Пойдемте на свет. Пойдемте, пойдемте.

Для людей отчаявшихся нет ничего более обнадеживающего, чем уверенность неглупого человека.

– Ты мне за это заплатишь, – сказала Юстиния грозно и закашлялась.

Сакр подошел к кристаллу, обхватил его руками, приподнял, и с размаху грохнул об пол. Последовала вспышка, будто искра попала на комок серы, и кристалл разлетелся в светящуюся пыль. Затем пыль погасла.

– Езжай к волхвам, – сказал Сакр, глядя грозно на Юстинию, которая сникла, опустила голову, попятилась, и села на ложе. – Нечего тебе здесь делать. А вы, оба – пойдем со мной. Есть тут неподалеку прелестная таверна.

– Ты вспомни, Сакр, – сказала Юстиния, не поднимая головы. – Вспомни, кому и чем ты обязан.

– Я не люблю воспоминания, – ответил Сакр.

Таверна действительно оказалась совершенно прелестна – на солнечной стороне многолюдной Пьяцца Романо. Сели втроем за столик. Сакр в длинном балахоне, Эржбета в строгом платье, и Ликургус в походной одежде – не привлекали внимания, поскольку на площади присутствовали, и сидели за столиками таверн, люди из сотни разных стран с разными традициями. Маринки нигде не было видно, а площадь выглядела иначе. Эржбета попыталась сообразить, почему площадь выглядит по-другому, и поняла – тени легли под другим углом. Она посмотрела на солнце.

– Мы, похоже, целый день там провели с Юстинией, – сказала она.

Сакр отрицательно покачал головой.

– Скорее наоборот.

– Что ты натворил, Сакр? Признавайся, – попросила Эржбета.

– Позавидовал Ликургусу.

– Вот как? – удивился Ликургус.

– Да. Ты все знал заранее, Ликургус.

– Не понимаю.

– Ты знал, что будешь служить Ордену.

– Я тогда не знал даже о существовании Ордена.

– И все-таки знал, что будешь ему служить. Это не уловка, это у тебя само собой получилось, но удобно – вроде бы подчиняешься кесарю, но кесарю особому, брезгливому, до смертоубийства не опускающемуся. Вот я и позавидовал.

– Праздные разговоры, – заметила Эржбета. – Если будешь ходить вокруг да около, Сакр, я тебя зарежу. Мне, в отличие от тебя, есть что терять.

– Да, – сказал Сакр. – Знаю. Хорошая у тебя дочка, Эржбета. И мучается тем, что бесплодна.

Эржбета опустила глаза.

– Ты поэтому и хочешь разорвать договор, – продолжал жестокий Сакр. – Чтобы дочка не мучалась. Как человек восточный, я тебе сочувствую весьма поверхностно. На востоке вообще много показного.

– Не философствуй, Сакр, тебе не идет, – сказал Ликургус. – Рагнар – не Антихрист?

– Нет, я ж вам говорил уже, – возмутился Сакр. – Впрочем, не знаю точно. – Эржбета и Ликургус нахмурились. – Нечего на меня так смотреть! Поведение его, конечно, оставляет желать лучшего. Кстати, все, что Юстиния наговорила вам про меня – ложь. Договор я не нарушил ни в одной букве. С этими договорами вечно какие-то несуразицы. Условия договора выполняются с точностью до наоборот. То есть, если Рагнар – Антихрист, то разрыв договора – не нарушение, а именно отмена – сведет на нет его сущность, он станет другим. Так получается. Но отменить договор нельзя.

– Все-таки тебя нужно зарезать, – сказала Эржбета.

– Зачем же. Я вам еще пригожусь.

Помолчали.

– Сакр, а скажи, для чего договор нужен был тебе? – спросил Ликургус.

Сакр вздохнул.

– Честно сказать?

– Если не затруднит.

– Ну, что ж … Началось все из-за женщины.

Он еще раз вздохнул.

– Ну, хватит стенать! – строго сказал Ликургус. – Что за женщина?

Сакр улыбнулся грустно.

– Женщина, ради которой мне пришлось иметь дело с волхвами … и с вами … таких женщин не бывает. Нигде, никогда. Власть ее надо мной была безгранична.

Сакр умолк. Эржбета еще раз оглядела площадь. Причины, по которым Сакр ввязался в дело с договором, ее не интересовали. Ликургус проявляет праздное любопытство.

– А ты не стесняйся, – поощрил Сакра Ликургус. – Здесь все свои. Говори, раз уж начал.

– Я не стесняюсь.

И Сакр рассказал – о том, как он спокойно смотрел на убийства его друзей по приказу этой женщины, на…

– Она с неприкрытым цинизмом меня использовала, как наушника, как спьена…

И при этом стремительно возвышалась. (Эржбета улыбнулась насмешливо). Пришел срок, кончилось терпение, Сакр объявил, что выполнил все свои обещания и требует награды. Над ним посмеялись.

Нельзя потерять душу полностью при жизни. В тот момент, когда Сакр до конца понял, что его обманули, душа дала о себе знать – все, что он позволил сделать, и что сделал сам, за минувшие пять лет, предстало ему в отчетливо очерченной совокупности. Стало тоскливо.

Сакр бросился вон из Египта на север…

– Позволь, – прервал его Ликургус. – Из Египта? Из Египта…

– Что-то не так? – Сакр с улыбкой смотрел на Ликургуса.

– Хамза-египтянин! – вспомнил Ликургус. – А, хорла!

– Ты не знал, что он Хамза? – мрачно осведомилась Эржбета.

– Не знал. Все эти годы. Был слеп!

– Мог у меня спросить.

– Ты знала?

– Разумеется.

– И не сказала мне!

– Вы были вместе в трех походах – я была уверена, что ты знаешь.

– А теперь он, наконец-то, меня вспомнил, – Сакр подмигнул Эржбете.

– Глупость какая, – пробормотал Ликургус.

– Почему ж? – спросил Сакр. – Помимо того, что я родился в Персии, и кличку мне придумали совершенно зря, где ж глупость?

– Если бы я знал, что ты Хамза, никакие договоры я подписывать не стал бы. Никакие! Ты – виноват во всем. Ты обманул меня, Хамза-египтянин, и ее тоже – ты скрыл причины своего участия в договоре!

– Ничего я не скрыл! – рассердился Сакр. – Ты меня не спрашивал, и в момент подписания я понятия не имел, что ты – Ликургус!

– Врешь!

– О том, что ты Ликургус, я узнал год спустя!

– Врешь! Между последним походом и договором прошло два года, я был твоим начальником в походе, я наказывал тебя за твои мелкие пакости – и ты меня не узнал!

– Ты тоже меня не узнал.

– У меня было затмение!

– Не затмение, а сдвиг души. Как и у меня. А потом мне подсказали, кто ты.

– Мы ставили на договоре подписи!

– Да, ставили.

– Ты видел мою подпись!

Сакр усмехнулся, вытащил из сумы свиток, и протянул его Ликургусу.

– Что это? – спросил тот.

– Договор.

Ликургус схватил свиток и развернул его. Первая подпись – латинские буквы – «Erszbetha». Вторая подпись, арабские каракули. И третья, по-гречески – «Iαβαη».

– Чтоб меня лешие разорвали! – Ликургус с досадой бросил парчу на столик. Ему захотелось задушить Сакра.

– Отметим, – сказал Сакр, – что все три участника, изгилявшиеся во время оно перед волхвом, выбрали себе конспиративные имена для подписания. Девушка наша постаралась больше всех – нашла себе имя, которого нет в природе.

И еще помолчали.

– Оставим это, – Эржбета хотела было закинуть ногу на ногу, но вовремя вспомнила, что на ней женское платье. – Продолжай, Сакр.

– Продолжать?

Сакр насмешливо посмотрел на Ликургуса. Ликургус отвернулся. Сакр продолжил.

Некоторое время его носило по свету, и занесло в конце концов в Константинополь, где он сперва повоевал в войске Базиля…

– Под твоим командованием, – с удовольствием подчеркнул он еще раз. И почему-то очень повеселел. Возможно, импровизированная исповедь благотворно влияла на его настроение.

Ликургус прорычал что-то невнятное.

…а затем «некие» волхвы, скрывавшиеся от гнева Владимира в месте, где никому бы не пришло в голову их искать, предложили ему, Сакру, избавиться от душевных мук, или, как говорят некоторые, «угрызений совести». Так появилась мысль о договоре. Но почему-то волхвам понадобились еще двое – с одним Сакром договор заключать они отказывались.

– По ассоциации с Троицей, – проворчал Ликургус.

– Возможно! – согласился радостно Сакр. – Волхвы – вообще народ темный, как любые колдуны. Не знают, как они делают то, что делают.

По заключении договора Сакр действительно перестал ощущать душевное беспокойство.

– Думаю, это и вас убедило, обоих. Вам тоже стало легче.

Он посмотрел поочередно на Ликургуса и Эржбету. Оба с неохотой кивнули.