Собрание сочинений в 4 томах. Том 2 - Николай Погодин

Барабинский. Так говорится между барышней и кавалером.

Мариша. Ну, еще поговорите. Люблю слова.

Барабинский. Вы, Мариша, вынесли бы папиросочку.

Мариша. Вот какой невнятный. Нельзя. Хозяева всю прислугу выдворили.

Барабинский. А часто они так вас выдворяют?

Мариша. А вам-то что? Чего хотят, того и требуют. Самостоятельные люди. Голой рукой не возьмешь. Обещаются забрать меня с собой за границу. Советуете?

Барабинский. Соглашайтесь. Все равно брешут.

Мариша. Брешут, конечно. Но до чего задаривают! Одних чулок хватит на всю жизнь.

Барабинский. Туфли ихние?

Мариша. Хозяйкины. Два раза надевала и бросила. Мужики у них попроще, а бабы до чего привередливы… Перед каждой едой хозяйка платье новое сменяет. А ест, паразитка, пять раз в день. (Вздохнула). При таком достатке и я бы стала паразиткой.

Барабинский. Завидуешь?

Мариша. Будьте поинтеллигентней. Я вам пока не «ты».

Барабинский. Не буду, извините. (Глядя в сторону.) Вот и уходят ваши гости. Папиросочку, а?.. Симпатия…

Мариша. Злодей вы с женщиной… Уговорите. (Уходит.)

Локкарт и Рейли прощаются с Моршаном. Тот, опасливо оглядываясь и нахлобучив шляпу, удаляется.

Локкарт (вслед, с усмешкой). Рене Моршан, Рене Моршан — невероятный трус.

Рейли. Зачем его пригласили? Доверительное совещание — и репортер.

Локкарт. Не беспокойся, его трусость гарантирует молчание. До свиданья…

Рейли. Постой. За нами ходит хвост. Я третий раз вижу (в сторону Барабинского) эту фигуру.

Локкарт. Где?.. Этот?.. Хочешь с ним поговорить? Глупый русский детектив. Служил в охранке, теперь у них. Наивен до безумия и голоден, как все они. Я его кормлю, даю на папиросы, он носит мне газеты.

Рейли. Не увлекайся. Я его сам сейчас прощупаю. Чем ты занимаешься, любезнейший?

Барабинский. Слежу за господином Локкартом.

Рейли. О, это интересно. Кто же тебя послал?

Барабинский. Дзержинский.

Рейли. Глупо. Он не мог тебя послать.

Барабинский. Правильно, не мог. Вы, значит, разбираетесь.

Рейли. А говоришь — Дзержинский.

Барабинский. Он возглавляет, он, значит, и послал. Тоже надо понимать.

Рейли. Тебя следить послали или охранять господина Локкарта?

Барабинский. Их охраняют постовые, а я слежу.

Рейли. Но ты же провалился, как же ты можешь следить?

Барабинский. Почему — провалился? Я не провалился.

Рейли. Ты же сказал господину Локкарту, что ты за ним следишь.

Барабинский. Господин Локкарт не слепой, сам видит.

Рейли. Какая же тут слежка, братец?

Барабинский. Какая-никакая, а нам не переучиваться. Господин Локкарт, угостите папироской.

Локкарт дает папиросы.

Рейли. А я возьму и позвоню в ЧК.

Барабинский. Ну что ж, оставите без куска хлеба.

Рейли. Служил в Третьем отделении?[66] Жандарм или филер?

Барабинский. Филер.

Рейли. Сочувствуешь большевикам?

Барабинский. Если б они обеспечивали… а то фунт селедки на неделю — вот и сочувствуй.

Рейли. Что же ты им сообщаешь?

Барабинский. Что видим, то и пишем.

Локкарт (весело). Что же вы напишете сегодня?

Барабинский. Напишу, что господин Локкарт был в гостях. Засиделись… Вы куда пойдете?

Локкарт. К себе на квартиру.

Барабинский. Попрощались с неизвестным господином и пошли на свою квартиру ночевать.

Рейли. Ты невнимателен… был третий.

Барабинский. Да он человек, не стоящий внимания.

Рейли. Почему?

Барабинский. Мелкий человек. Не то что, скажем, вы.

Рейли (Локкарту). Он не лишен наблюдательности.

Локкарт. Да, любезнейший, такая информация стоит твоей селедки.

Барабинский. Могу быть свободным?

Локкарт. О да!..

Барабинский. Что видим, то и пишем… (Уходит к лавочке, где ждет его Мариша).

Рейли. И эти краснокожие хотят создать свою разведку.

Локкарт и Рейли пожали друг другу руки и разошлись.

Мариша. И не совестно просить папиросы у таких господ?

Барабинский. Я вожу знакомство с господином Локкартом.

Мариша. Ишь ты, поди ж ты!

Барабинский. Ничего не «ишь ты». Служу при них телохранителем. Время бойкое, а личность заграничная.

Мариша. Если не врете, то правду говорите. Я хоть и глупая, а чувствую, что человек вы очень хитрый. Пойдемте пройдемся по свежему воздуху.

Барабинский (вздохнул). Пойдемте.

Мариша. Если вы не хотите, я вас силой не тащу.

Барабинский. Говорю же вам, что я теперь у ваших ног.

Идут.

Мариша. А я сказала, вы на лицо взирайте, на ноги нечего.

Барабинский проходит мимо стоящего Иволгина и встречается с Моршаном.

Барабинский (Моршану). Разрешите прикурить?

Моршан. Извините, я не курю.

Барабинский. Жаль, жаль. (Отходит и стоит поодаль.)

Иволгин. Рене Моршан?

Моршан. Да, Моршан! Меня знает вся Москва.

Иволгин. Корреспондент французской газеты «Фигаро»?[67]

Моршан. Да, я корреспондент французской газеты «Фигаро»!

Иволгин. Желтая газета.

Моршан. Что?

Иволгин. Желтая газета.

Моршан. Что вам угодно?.. Если не скажете, буду кричать.

Иволгин. Вам кричать невыгодно. Мне — тоже.

Моршан. Но вы меня терроризируете.

Иволгин. Это становится смешным. Успокойтесь. Вы вчера присутствовали на важном совещании у Пулла, где был Брюсс Локкарт, ваши французы и некий Сидней Рейлинский.

Моршан. Я не был там!

Иволгин. Как же не был, если я могу напомнить вам, в какое время вы оттуда вышли, как озирались по сторонам, подымали воротник пальто и нахлобучивали шляпу.

Моршан. Кто вы? Откуда вы?

Иволгин. Я один из участников офицерской организации «Союз защиты родины и свободы»[68], лично связан с господином Рейлинским. Спросите у него, знает ли он Краснянского?

Моршан. Что вам надо от меня?

Иволгин. Видите ли, в чем дело, Моршан. Вы, может быть, впутались в их рискованные дела как журналист, а для нас решается вопрос жизни и смерти. Дело в том, что мы не верим этому Рейлинскому. Он — авантюрист. Мы хотим точно знать, правда или нет, что он действует здесь, в Москве, от имени великих держав или он нам лжет. Я не боюсь быть откровенным с вами до конца. Моей группе Сидней Рейлинский поручил взрыв двух мостов под Петроградом с понятной целью сорвать подвоз хлеба в Петроград.

Моршан (невольно). Да? (Подумав.) Все, что вы говорите, похоже на правду. Так или иначе, но я в ваших руках. Я готов вам рассказать все, что мне известно. Только, пожалуйста, ничего не записывайте. Вас могут арестовать, и я погиб. Но если вы тот, за кого себя выдаете, то можете успокоиться. Рейлинский — это Сидней Рейли, один из китов английской разведки. Что касается Локкарта и Пулла, то я назвал бы их главными дирижерами того огромного оркестра, в котором Рейли играет первую скрипку… Все, что я говорю, святая правда. Взрыв мостов и, значит, голод в Петрограде лишь часть какого-то большого плана. Я его не знаю, можете мне поверить. Вчера у них речь шла о том, чтобы при первом подходящем случае, который еще не найден, устроить вооруженный путч, захватить вождей Советской власти и покончить с ними где-то там на Западе.

Иволгин (сорвалось). А ваше мнение?

Моршан (долгое молчание). Я вижу, вы подосланы ко мне Лубянкой. Пусть это так, но неужели ВЧК не оценит моих сведений? Умные люди за такие вещи платят деньги.

Иволгин. Моршан, опомнитесь, разве Локкарт вам не платит?

Моршан. Мне?.. Никто. Я влез в эту историю, как идиот. Серия фельетонов в «Фигаро» в случае переворота. Сенсация. Таинственный заговор Локкарта в Москве. Понимаете? Я не хочу никого убивать. Кролика в жизни не зарезал.