Графиня по вызову - Ольга Куно

Оказали горе-мстителям и более весомую помощь, а именно – помогли проникнуть во дворец. Передали одежду, в которой это проще было сделать. Сообщили, какому стражнику на каких воротах можно дать взятку, чтобы пройти на охраняемую территорию без соответствующего разрешения. И даже план дворца предоставили.

Все это быстро выяснилось в ходе допроса. Беда заключалась в том, что этими фактами полученная информация практически исчерпывалась. Отсутствовала главная деталь – имя злоумышленника. Этот человек работал осторожно и свое инкогнито не раскрыл. Сведения передавались в виде анонимных писем. Не было ни одной встречи не то что с самим «информатором», но даже с его представителем, которого можно было бы опознать.

Также оставались невыясненными мотивы человека, подтолкнувшего троицу к действию. Рассчитывал избавиться их руками от принца? Это казалось маловероятным. Вряд ли этим идиотам удалось бы осуществить план. Риск, конечно, существовал, но гораздо больше шансов имел совсем другой итог: резня посреди дворца, несколько убитых (включая небезызвестную графиню Ортэго), а далее – арест или гибель этих троих. Сам принц бы не пострадал. Тогда зачем все это было нужно? Злоумышленник понадеялся на авось? Раз есть невысокий риск избавиться от наследника престола, почему бы не попробовать? Вряд ли. Ведь он не мог не понимать, что после этого случая охрана принца только усилится. Что же тогда? Мне лично казался наиболее вероятным другой вариант: Рикардо просто хотели запугать, продолжая таким образом то, что было начато несколько недель назад, в салоне гадалки. Но кто и зачем – этого я, понятное дело, не знала.

Однако от мыслей на эту тему я отвлеклась очень быстро. И отвлек меня от них Арман, предложивший мне ни больше ни меньше… работу!

– Аделина, мне нужно поговорить с тобой об одном деле, – сказал он, когда мы сидели за столом в гостиной и по-семейному пили чай. Немного помялся, подбирая слова, и продолжил: – Одним словом, я хотел бы тебя нанять.

– Вот как? – Это показалось мне любопытным. – А ты, оказывается, ведешь чрезвычайно бурную жизнь! Возникло что-то еще, помимо альтинга и Лидии?

– Нет, – покачал головой Арман, – дело не в этом. Откровенно говоря, помощь нужна не лично мне, а другому человеку.

– Еще интереснее! – воодушевилась я. – И что ему понадобилось? Ты только предупреди своего знакомого: если он хочет, чтобы я изображала его жену, может выйти конфуз.

– Вообще-то это не мужчина, а женщина, – фыркнул Арман.

– В таком случае я даже боюсь предположить, что потребуется ей, – отозвалась я, но затем вернулась к серьезному тону. Все-таки клиентура и дела требуют серьезного подхода. – Расскажи, кто это и о чем идет речь. И, кстати, ты вполне уверен, что данное дело не вступает в противоречие с твоими интересами?

– Уверен, – подтвердил Арман. – Ладно, я все объясню, а ты решай, захочешь в этом участвовать или нет. Вчера я разговаривал с Лидией, – принялся рассказывать он, – и она попросила меня о помощи. Не для нее самой. Для одной ее приятельницы, здешней фрейлины, дочери некоего виконта. Ее выдают замуж за местного дворянина, графа Мурильо. Решение приняли родители, помолвка уже состоялась, но сама девушка категорически против этого брака, и Лидия на ее стороне. Подробностей я, честно говоря, не знаю. Просто, сама понимаешь, слухи распространяются быстро. О том, как ты разобралась с бароном Рохасом, знают уже достаточно многие. Лидия в их числе. Она-то и подумала, что, быть может, ты сумела бы помочь и ее подруге. Я ничего ей не обещал, но сказал, что поговорю об этом с тобой.

– Надо же, обрастаю клиентами прямо во дворце, притом не успев закончить первое дело! – гордо констатировала я.

– Только есть один нюанс. – Арман прикусил губу. – Видишь ли, Лидия не знает, что я нанял тебя как профессионала. Она думает, ты просто моя знакомая, согласившаяся оказать мне услугу. Соответственно и подруга Лидии тоже не знает, чем ты занимаешься. Собственно, в ее представлении ты и вовсе моя законная жена. Было бы несвоевременно раскрывать сейчас все карты…

Последняя мысль была красиво сформулирована, но глаза говорили значительно проще: «Не выдавай меня».

– Поэтому с ними речь о найме и о деньгах не пойдет, – завершил свою мысль Арман. – Думаю, фрейлина вполне готова заплатить, но ей будет элементарным образом неловко заговаривать о деньгах с графиней. Так что на женской половине речь пойдет просто о помощи. Но я готов тебе заплатить, если ты возьмешься за это дело.

– С чего бы это? – удивилась я.

– Ради Лидии. Она принимает эту историю близко к сердцу. А я вполне могу себе такое позволить. Но, – Арман вытянул вверх указательный палец, и его взгляд стал строгим, – только при условии, что ты не станешь заламывать тройную цену.

– Ну что ты, – рассмеялась я. – Не стану, можешь быть в этом уверен.

– Почему? – подозрительно нахмурился он, помня о нашей первой (и основной) сделке.

– Клиент, который приводит других клиентов, чрезвычайно ценен, – наставительным тоном объяснила я. – Ему, наоборот, полагается скидка.

– А-а, – разочарованно протянул Арман. – А я-то думал, ты скажешь, что делаешь мне скидку как другу.

Я усмехнулась.

– Как другу я тебе вообще, по-хорошему, должна была отказать.

– Почему? – удивился он.

– Потому что вести дела с друзьями нельзя, – пояснила я. Но тут же махнула рукой, оставив наставительный тон. – Ладно, давай я встречусь и поговорю с этой несчастливой невестой. Посмотрим, что у нее за проблема и как ей помочь. Лидия сказала, где и когда мы сможем встретиться?

Правила правилами, но нельзя забывать и того, что это они работают на нас, а не мы на них.

Приятельницей Лидии, желающей отделаться от жениха, оказалась леди Иветта Кальдерон, знакомая мне по женской половине. Одна из более молодых фрейлин, старавшихся вести себя как можно тише и скромнее в обществе леди Милони и леди Крэнбери. Затягивать с помощью подруге леди Кальво не хотела, и мы втроем встретились вечером того же дня, когда Арман рассказал мне о сути дела. Теперь мы с девушками пили чай за круглым столом, застеленным белоснежной скатертью, и обсуждали подробности. Точнее сказать, я довольно-таки дотошно расспрашивала Иветту.

– Кто договаривался о вашем браке?

– Мои родители, главным образом отец, виконт Кальдерон. Мать полностью его поддерживает, но все предварительные переговоры с графом вел именно он.

Я хмыкнула. Звучит, словно речь идет о деловом соглашении. Впрочем, так ли это далеко от истины?

– В чем интерес ваших родителей? – продолжила расспрашивать я.

Раз это деловая сделка, то и вопросы нужно задавать соответствующие.

Иветта поморщилась.

– Во-первых, он граф, а это хоть небольшое, но повышение социального статуса. Им лестно заключить такой союз. К тому же они считают, что меня пора выдавать замуж, а граф – подходящая кандидатура. Холостой, состоятельный, знатный. Живет в этом городе, стало быть, я далеко не уеду после свадьбы. С их точки зрения, всего этого достаточно.

– А с вашей – нет? – прищурилась я. – Леди Иветта, вы не могли бы уточнить: а почему вы, собственно, не хотите выходить замуж за лорда Мурильо?

Это был не праздный вопрос. О подобных вещах лучше знать, прежде чем ввязываться в историю с расторжением помолвки. Браки, договоренность о которых заключается родителями, далеко не всегда неудачны. Даже напротив. Родители по-настоящему заботятся о счастье своих детей значительно чаще, чем принято думать. Однако в данном случае – вряд ли. Иначе мнение дочери хоть сколько-нибудь бы их интересовало.

Так или иначе, пока я понятия не имела, чем именно не устраивает Иветту этот брак. Что, если причины совершенно нелепы? Быть может, девушке просто не нравится тот факт, что жених – не принц на белом коне, а всего-навсего завалящий граф? Стоит ли в этом случае идти у нее на поводу? В конце-то концов, принц в Эрталии всего один, и отдавать его в мужья кому попало мы не собираемся.

Лицо Иветты приобрело брезгливое выражение.

– Во-первых, он на девятнадцать лет старше меня. Мы с графом знакомы, и я отлично вижу, что у нас даже нет общих тем для разговора. И уж ни о каком уважении с его стороны не идет и речи. Он относится ко мне как к забавному маленькому ребенку. Или зверушке, вроде кошки, которых он так любит. Это, кстати сказать, тоже причина, хоть и второстепенная. У него в доме четыре или пять кошек, а я их терпеть не могу, к тому же у меня от кошачьей шерсти начинают слезиться глаза. Но главное другое. Он неприятен мне чисто физически, – призналась она, понизив голос. – Мне страшно даже подумать о том, чтобы оказаться с ним в одной постели. Даже объятия будут неприятными, а уж остальное… – Ее передернуло. – У него потные ладони и блестящая лысина, а еще он толстый и вообще… Словом, я не хочу выходить за него замуж, – заключила она, чеканя слова.