Библия в истории европейской культуры - Геннадий Геннадьевич Пиков

принадлежащими …селениями» (1:6). Они не признают мирную жизнь в принципе, ибо смеются над царствами (1:10), разрушают всю сложившуюся социально-политическую структуру. У них богатый военный опыт, захватив много народов, они научились брать крепости, и отсидеться за стенами городов от них не удастся. Фактически они занимаются геноцидом, нанося удар по всей общественной структуре. Предателей не ставят во главе подчиненных областей, как делали многие другие народы. Основой войска у них является конница и это значит, что они воюют исключительно ради грабежа (1:9). «Сила его – бог его» – слова эти свидетельствуют о том шоке, который испытывали все «культурные» народы перед натиском голой силы. Аналогичный шок европейцы испытают в XIII в., когда «бескультурные» монголы в одночасье захватят все то пространство, которые христиане не могли подчинить себе «словом» в течение полутора тысячелетий.

В целом, по мнению Аввакума, этот народ выполняет позорную роль тюремщика и палача (1 : 12). И он закономерно ставит вопрос о том, почему Бог поставил над народами Передней Азии не свой избранный народ, а халдеев, которые несут всем народам зло, безбожие и несправедливость (1 : 12–13). Фактически здесь прослеживается спор между двумя вариантами дальнейшего развития – месопотамским и иудейским. Оба «протомира» создали мощные культуры и заложили возможность их трансляции во времени и пространстве. Пророк понимает определенную слабость «избранного народа», но видит и неизбежную победу иудейской парадигмы в будущем, ибо она основывается на более сложном, ориентированном на все «человечество» комплексе идей. Поэтому и говорит, что Иудея с помощью Яхве восторжествует:

«Ты выступаешь для спасения народа Твоего, для спасения помазанного Твоего. Ты сокрушаешь главу нечестивого дома, обнажая его от основания до верха» (3 : 13). Очень часто комментаторы книги Аввакума считают, что он, как и пророк Наум, был лжепророком, ибо говорил не о грядущей опасности, а о близкой гибели Вавилона. Однако имеет смысл говорить, что его занимают не только традиционные проблемы пророческой литературы, но и судьбы межцивилизационного общения и, следовательно, не ближайшая, а далекая перспектива. Он действительно не выражал интересы определенного класса, что некогда было обязательным атрибутом любого пророка, но думал обо всем человечестве. И в этом плане можно говорить о развитом у него историческом сознании.

Своими сетованиями и устами Бога Аввакум осуждает объединение человечества с помощью силы и во главе с «бескультурным» этносом, ибо это ведет к уничтожению существующих культур. Он за конвергенцию и соревнование этих культур. Не сила должна объединять, а только слово. Одна из ярких особенностей иудаизма – вера в созидательную мощь слова. Мир сотворен 10 речениями Бога (Быт 1), они соответствуют 10 Заповедям (Исх. 20 : 2-17). Это положение ляжет и в основу «совести Запада». Эта идея в пору становления более масштабных цивилизаций найдет свое отражение, в частности в новозаветной максиме о том, что как словом и обманом Дьявол вошел в этот мир, так словом он и должен быть побежден. Поэтому мир должен быть следствием «суверенного изрекания законов законодателем».

Налицо мощный импульс к развитию апокалиптического сознания, достаточно явственного в то время в древнееврейской культуре. Древнееврейский этнос практически на всем протяжении своей истории сталкивался с угрозой иноземного порабощения, «плена» и даже уничтожения. Впоследствии даже появится символ этой опасности – Холокост. Не случайно именно в эпоху национальных бедствий Израиля появилась первая апокалиптическая литература футурологического плана. Чем мрачнее исторический горизонт, тем сильнее становилась потребность в апокалипсисе. Эта литература основывалась на идее суда Божьего, который вначале понимался как историческое возмездие народам за грехи, но постепенно был осмыслен как конечное торжество благой воли Творца над мировым злом (Ис. 27 :

1; 51 : 9–10). Возможно, Книга пророка Исаии как первый из апокалиптических текстов Ветхого Завета уже вводит тему суда и воскрешения: «Вот, Господь опустошает землю и делает ее бесплодною; изменяет вид ее и рассеивает живущих на ней (Ис. 24, 1); Оживут мертвецы Твои, восстанут мертвые тела! Воспрянете и торжествуйте, поверженные в прахе; ибо вот роса Твоя – роса растений, и земля извергнет мертвецов (Ис. 26, 19);…ибо вот, Господь выходит из жилища Своего наказать обитателей земли за их беззаконие, и земля откроет поглощенную ею кровь и уже не скроет убитых своих» (Ис. 26, 21).

Аввакум, быть может, не осознает всю опасность так называемой актуальной эсхатологии, т. е. ожидания «конца света» для культуры, но проблему видит и по-своему пытается решить ее. В Ветхом Завете четко вырисовывается три варианта космически-исторической эсхатологии. Первый явственно прослеживается в книге Бытия и будет активно использован некоторыми пророками. Бог как Судья проявляет свою волю в форме экологической катастрофы («всемирный потоп»), а впоследствии она мыслится как космическая очистительная буря (Авв. 3 : 3 сл.; Соф. 1 : 14 сл.). Здесь еще заметны следы страха человека перед миром природы. Поэтому День Господень назван у пророков Амоса и Софонии днем тьмы. Но цель Бога здесь не просто уничтожение зла. Мир будет очищен для нового творения, в результате коего воцарится гармония между Богом и людьми, между человеком и природой (Ис. 11 : 6 сл.; 45 : 8).

Со временем в библейских текстах эсхатологическая проблематика занимает все большее место и все чаще говорится не о происхождении и / или причине зла, а о его конечной гибели, когда будет властвовать Мессия (Дан 7; Прем 3:8). Иудейская традиция подчеркивает именно катастрофический аспект спасения. Чтобы перейти от нынешнего состояния мира к другому, необходимо разрушение всего того, что мешает развиваться «избранному народу» по «пути Господнему». Поэтому не удивительно, что мессианизм порождал многочисленные восстания, начиная с восстания Маккавеев и кончая антиримским восстанием, закончившимся поражением Израиля и разрушением Иерусалимского храма.

Эти два варианта, продолжая сосуществовать как самостоятельные, в то же время все чаще начинают объединяться в новой конструкции, которая непосредственно повлияет на соответствующие христианские представления. Для многих иудеев мессианское эсхатологическое Царство начинает отождествляться с возрожденной и преображенной ветхозаветной церковной организацией. Стоит обратить внимание и на то, что в проповеди пророков уже говорится о связи с этими процессами всех народов земли. Заметно, что процесс фабрикации исторического времени в пророческой традиции зашел предельно далеко, хотя и не был завершен. Любопытно, что эти варианты в какой-то степени будут продолжать существовать и в новое время. И. Кант в работе «Конец всего сущего» (1794), давая классификацию возможных понятий конца всего сущего, выделяет три его вида.

1). Естественный конец света, который подразделяется на:

а) возникающий по законом морального порядка;

б) возникающий по законам физического порядка.

Естественному противостоит неестественное:

2). мистический (сверхъестественный) конец под воздействием причин,