Случай из практики-2 - Кира Измайлова

— Про ребенка он знает? — поинтересовалась я. Жалко было девчонку, влюбившуюся в мужчину вдвое себя старше, если не больше, но сколько таких я повидала на своем веку!

— Нет… не говорила пока… — покачала головой Сана.

— А кому другому?

Женщин в этом доме я вроде не приметила, но мало ли, должна быть хотя бы служанка какая-то! Не нейровой же любовнице грязь возить и за скотиной ходить!

— Только Райну, — созналась Сана. — Он мне как брат, росли вместе…

— Райну? — повторила я. Вспомнила дрожащие руки мальчишки, упавшую тарелку… — Ах ты!

Я скатилась по ступенькам вниз, огляделась.

— Где он?!

— Кто?.. — опешил мельник.

— Мальчишка! — рявкнула я. — Райн!

— Только что тут был, — огляделся мельник. — Вроде на двор вышел…

— Лауринь!..

Звать не было нужды — капитан сорвался с места вслед за мной, только дверь взвизгнула на петлях.

Во дворе — никого. Мы выбежали наружу, огляделись. Я заставила огонек-спутник взлететь повыше, осветить окрестности. Так и есть! По берегу реки, проваливаясь в снег, удирал Райн.

— Это он? — Лауринь не отставал. За лошадьми возвращаться смысла не было, пока выведем, мальчишка успеет спрятаться так, что не разыщем!

— Он! — выдохнула я, вспомнила о "дорожке", и бежать стало легче. — Помните, я сказала, что вызвавший Гончих, скорее всего, в деревне или поблизости? Ну так он из деревни, а здесь… Всех встречных проверять — никаких сил не хватит, да и кто б мог подумать на этого сопляка!

— Стой! — крикнул Лауринь. Мы были уже в нескольких шагах от Райна. — Стой, кому говорят!

— Осторожно, Лауринь! — я схватила его за плечо, но было поздно.

Райн вдруг остановился, повернулся к нам, медленно, очень медленно. Откуда-то накатывало странное ощущение, не страх, но близко к тому…

— Вы меня не поймаете, — сказал он дрожащим голосом. — Я не дамся…

— Зачем ты это сделал? — спросила я. — Зачем вызвал Гончих? Что тебе сделал нейр Ильзор?

— Я хотел жениться на Сане, — просто ответил мальчишка. — Нам бы мельница осталась, жили бы… Она согласна была, пока… пока этот не появился… на коне, с золотыми цацками!

Мы с Лауринем коротко переглянулись. О, все боги этого мира, вот так поворот!

— Я думал… он наиграется и бросит ее, — продолжал Райн. Лицо его было белее снега, в темных глазах стояла детская обида. — И тогда она точно согласится, чтоб за меня замуж… А он все не бросал и не бросал! А потом… потом она сказала, что ребеночек у нее будет, и она еще сильнее его любить стала… И я…

— Ты вызвал Гончих, — завершила я. — Ты, наверно, давно собирался, да?

— Давно, — согласился Райн. Теперь он казался странно спокойным, этот худенький светловолосый парнишка со смешными веснушками на носу. — Еще когда он только Сану… Но я все ждал, вдруг бросит, вдруг бросит… А он не бросал!

— Значит, ее слова стали последней каплей, — тихо произнесла я и снова обратилась к Райну: — Откуда ты знаешь, как вызывать Гончих?

— Бабка научила, — отозвался он. — Она умела всякое такое. С головой у нее неладно было, но — умела… Я еще маленький был, она сказала, дай научу. Мол, если обидят сильно, сделай вот так, собачки плохих людей накажут, только пожелай. Я сам не думал, что всё запомнил… — Райна явно несло. — Сперва хотел так его подстеречь, но он всегда с Бакко ездил, да и сам… Если только стрелой достать, но я не умею толком. Или отравить, но тогда обвинят Сану и отца ее… И тогда я вспомнил! Вспомнил про собак! Они правда явились… и наказали… Я всё видел. Всё…

Райн наклонил голову. Темнота вокруг словно бы сгустилась, даже свет моего огонька-спутника не помогал.

— Лауринь, не двигайтесь, — сказала я сквозь зубы, почувствовав, что капитан обернулся. — Ради всех богов, не двигайтесь… — Я снова крикнула Райну: — А второй раз ты их зачем вызывал?

— Я не вызывал, — удивился он. — Они пришли сами, я не звал, я просто шел на мельницу. Наверно, волк был поблизости, и они явились меня защитить…

"Как бы не так!" — подумала я.

— А теперь я женюсь на Сане, — сообщил Райн. — Мы с ней счастливы будем. Главное, чтобы никто не узнал! Поэтому…

Они явились. Точно такие, как я запомнила: здоровенные темные псы, корноухие, тупорылые… Безглазые морды обратились в нашу сторону, приоткрылись страшные пасти — на этот раз добычу не нужно было загонять, она пришла сама…

Я прижалась спиной к спине Лауриня, почувствовала, как его рука дернулась к эфесу, перехватила его ладонь, стиснула изо всех сил. Оружие тут не подмога.

— Не шевелитесь… — повторила я и почувствовала ответное пожатие.

Гончие подходили все ближе. Казалось, даже редкий снег стал падать медленнее, такой ужас разливался в морозном воздухе. Я ощущала, как вздрагивает спина Лауриня, и отчаянно надеялась, что ему хватит выдержки не броситься прочь сломя голову, как это сделал Ильзор. Меня и саму пробирала дрожь, подгибались колени.

— Сана не пойдет за тебя замуж! — сказала я Райну. Он моргнул, уставился на меня. — Ты что, не понял? Ты убил человека, которого она любила! Она и сейчас его любит, его, не тебя! Ты ее несчастной сделал, понимаешь?

Что-то дрогнуло в застывшем лице мальчишки.

— Несчастной? — тихо переспросил он и сам себе ответил: — Она так плакала… Сана…

Он то ли вскрикнул, то ли всхлипнул и вдруг бросился бежать, увязая в глубоком снегу, то и дело падая и поднимаясь.

Гончие остановились, насторожили уши. Они все еще окружали нас с Лауринем, и я изготовилась поставить защиту, когда они бросятся. Чтобы справиться с ними, потребуется время и немалые силы, и жаль, что я не одна, — придется смотреть, чтобы они не добрались до капитана!

Слепые псы все еще стояли неподвижно, а потом самый крупный, вожак, должно быть, испустил вой, от которого у меня сердце ушло в пятки, а уж что творилось с Лауринем, боюсь даже представить… Свора, повинуясь этому сигналу, ринулась прочь от нас.

Бежать псам пришлось недалеко — они словно стелились над сугробами бесплотными тенями и легко нагнали Райна. Своего хозяина…

Вожак сбил мальчишку с ног — когда нужно, Гончие могут быть вполне материальными. Свора слилась в один темный клубок.

Я не расслышала ни звука. Если Райну повезло, он умер от страха…

Минута, может, чуть больше, и свора исчезла. Только на снегу осталось темное пятно, и меня не тянуло подходить ближе.

— Лауринь, — я повернулась, отчаянно сдерживаясь, чтобы не стучать зубами. — Лауринь, вы как?

— Флоссия… — на капитане лица не было, но держался он молодцом. — Если вы… как вы сказали… в юном возрасте вызвали это…