Наперстянка - Грейс Аделин

Шарлотта поджала губы, наливая себе еще чашку чая.

– Часами слушать, как лисы кричат в агонии… Не понимаю, как человек может выносить подобное зрелище.

– Большинство женщин не могут, – согласилась Элиза, намазывая масло на круассан и добавляя немного варенья. – Вот почему это преимущественно мужской вид спорта.

– Преимущественно? – Блайт оживилась. – То есть женщинам разрешается участвовать?

Элиза оглядела ее с ног до головы, очевидно удивленная таким интересом.

– Да, хотя немногие решаются.

– Вы позволите мне прийти? – настаивала Блайт, не обращая внимания на вздернутый носик Дианы и долгий вздох Шарлотты. – Я не буду флиртовать, обещаю.

– Тебе не понравится, Блайт, – вмешалась Шарлотта. – Тебе не хватит духу заниматься таким отвратительным спортом.

– Но Элизе ведь хватает? – Шарлотта была права – охота на лис была последним занятием, в котором Блайт хотелось участвовать. Ее это ничуть не интересовало. Но вот что касалось поместья Уэйкфилдов, она не могла и мечтать о лучшей возможности поближе присмотреться к Эверетту или остаться с Элизой наедине, где та, возможно, с большей готовностью объяснила бы, что именно означал тот взгляд, которым они обменялись с Шарлоттой.

– На самом деле, я участвую в ней с детства. – Элиза отложила круассан. – Приходи, если хочешь попробовать. Но если ты делаешь это ради мужчин, то напрасно стараешься, они становятся слишком азартными, чтобы обращать внимание на что-то еще, помимо охоты. Понятия не имею, о чем думал Эверетт, когда решил вот так помочь мне.

– Я приду, – пообещала Блайт, сдерживая улыбку. – Если в скором времени мне предстоит называть тебя тетей, то нам пора сблизиться.

Диана расплескала чай, Шарлотта, тихо поперхнувшись, прикрыла рот, а Элиза сверлила Блайт яростным взглядом.

– Если не будешь осторожна, – пригрозила она, – то завтра я позабочусь о том, чтобы ты стала лисой, на которую мы все охотимся.

Глава 28

Бальный зал Фоксглав занимал весь верхний этаж особняка. Сигна стояла снаружи, в метре от двойных дубовых дверей, за которые, как она видела, проскользнул дух.

От одного прикосновения к изящным дверям с вырезанным на них изображением резвящихся в саду оленей по телу пробежала дрожь. Сигна не могла прийти в себя, ее трясло так сильно, что она прижалась к противоположной стене, схватившись руками за горло и изо всех сил пытаясь втянуть воздух в легкие. Она словно упала в ледяное озеро и оказалась в ледяном плену.

Она никогда еще не сталкивалась с таким количеством духов в одном месте. Где бы ни бродил Ангел смерти, его здесь не было, и она тоже всем существом стремилась убежать отсюда. Что, если она не сможет защитить себя? Если в нее вселятся духи и этот ужасный холод внутри никогда не пройдет?

Сигна не сразу поняла, что суровая женщина, изображенная на портрете у дверей бального зала, не кто иная, как юная тетя Магда, и не могла представить себе худшего предзнаменования.

Под дверями мерцал бледный свет. За ними слышался шум, смех, шуршание юбок, звон бокалов и слова, которые она не могла разобрать. Сигна не осмеливалась показать духам, какой эффект они на нее оказывают, так что ей пришлось крепко стиснуть зубы и сосредоточиться на том, чтобы унять дрожь в теле. Невозможно было совсем успокоиться, но почувствовав себя увереннее, она тут же взялась за серебряную ручку. Голоса внутри смолкли.

В первую очередь Сигна обратила внимание не на изящные голубые арки бального зала и панели цвета слоновой кости и не на цветочную роспись на сводчатом потолке. Будь у нее время, она бы заметила, что хрустальная люстра не уступает той, что висела во дворце королевы, или что каждый сантиметр этого великолепного поместья был украшен заботливыми руками ее отца. Вместо этого она обнаружила около дюжины духов, которые одновременно повернулись и уставились на нее. И только когда поскользнулась от удивления – заметила, насколько гладкий здесь пол.

Сигна упала на спину, и копчик пронзила острая боль. Несколько духов подплыли поближе, чтобы посмотреть, в чем дело, и Сигна тут же вскочила.

– Не подходите! – Она пожалела, что у нее не хватило предусмотрительности захватить с собой нож. Конечно, против призраков он был бесполезен, но острый предмет в руке придал бы ей уверенности.

– Это она, – прошептал ближайший к Сигне дух, хотя никто из остальных, казалось, его не слышал. Этот призрак был одним из самых прекрасных, которых Сигне доводилось видеть прежде, и она узнала в ней женщину с портрета. Ту самую, которая, скорее всего, и привела ее сюда. Ее голос был таким приторно-сладким, что на мгновение Сигна забыла, зачем пришла.

Словно почувствовав, что Сигна была просто пугливым олененком, который умчится прочь от треска ветки, дух подлетел ближе и наклонился к ней.

– О, я не могу поверить, что это действительно ты! – Женщина протянула руку, словно хотела погладить Сигну по щеке, но в последнюю секунду вспомнила, что это невозможно. – Я долго ждала, чтобы снова увидеть твое личико, мисс Сигна. Боже, какой красавицей ты стала. – Женщина наклонилась еще ближе, и Сигна удивилась, что не дрогнула, повинуясь инстинкту.

– Только посмотри. – В ее голосе слышалось благоговение. – У тебя подбородок Римы. И такой же суровый взгляд. И о да! Да, именно так! Я видела такое же раздражение на лице твоей матери столько раз, что и не сосчитать. Хотя твои руки кажутся мягкими. Прямо как у твоего отца. И такой маленький вздернутый носик – тоже его. Как чудесно!

Сигна продумала невероятное количество сценариев, когда стояла у дверей бального зала. Но никак не ожидала растаять от сладких речей.

– Мой отец? – с трудом повторила она срывающимся голосом. Как бы мало она ни узнала о своей матери за эти годы, об отце сведений было еще меньше. Самой очевидной чертой, которую она отметила, было то, что он был далеко не таким общительным, как Рима.

– Кто ты? – Сигна была недовольна собой, что сразу не задала этот вопрос. Весь боевой настрой испарился, как только она вошла в бальный зал.

– Мы с твоей мамой были лучшими подругами, хотя, полагаю, мне не следует удивляться, что ты этого не знаешь. Кто бы тебе рассказал – Магда? – Она откинула голову назад со смехом, таким нежным, что Сигна не поверила, что разговаривает с духом. – Меня зовут Эмити.

Прежде чем девушка успела спросить что-нибудь еще, внимание Сигны переключилось на другого духа, который подошел слишком близко, прячась за Эмити. Ее глаза были пустыми и ничего не выражали, пока она переходила от одного столика к другому, перекладывая бальную книжку из кармана в карман. Хотя лицо молодой женщины было когда-то милым, правая часть черепа была проломлена, в волосах запеклась кровь, оставшаяся после того, как она, должно быть, разбилась при падении насмерть. Сигна подумала, не пыталась ли она убежать из бального зала и перелетела через перила. Боже, такого она даже представить себе не могла.

Эмити проследила за любопытным взглядом Сигны, и ее плечи поникли.

– Это Бриар. Прости, мне следовало догадаться, что для тебя это слишком. Я так привыкла к ее внешности, что не подумала…

– Все в порядке. – Сигна не верила своим словам и не понимала, что на нее нашло. И о чем, черт возьми, она только думала, утешая духа? – Поверь, я видела и похуже.

– Да, я слышала, что ты видишь духов! И рада, что мы можем общаться, но как, наверное, было страшно в детстве видеть призраков вроде Бриар. Жаль, что меня не было рядом, чтобы помочь тебе.

– У тебя нет причин сожалеть, – решительно сказала Сигна. Слова прозвучали странно, как будто она не совсем понимала, как их сформулировать. – Ты не несла за меня ответственность.

– Возможно, не совсем так, – вздохнула Эмити. – Я твоя крестная мать. Или была ею, полагаю. – В голове Сигны помутилось, и Эмити продолжила, не оставляя времени обдумать новость, ее волнение возрастало с каждым словом. – Мы познакомились в выпускном классе. Твоя мама ненавидела это место. Я была идеальной ученицей, пока не появилась она со своими грандиозными планами. Рима всегда заставляла нас тайком удирать посреди ночи, чтобы посетить в городе балет или цирк. И многое другое, что она любила в то время. – Глаза призрака заблестели при воспоминании о былом. Но потом блеск исчез, когда она снова посмотрела на Сигну с легкой усталой улыбкой.