Наперстянка - Грейс Аделин

– Вы хотите привезти домой дикую лису? – спросила она.

– Буду ли я прав, если предположу, что у поместья Уэйкфилдов вас ждет экипаж? – Он поморщился, когда лисенок заерзал в руках. – Успокойся и перестань суетиться, мерзкая тварь. – Несмотря на резкость слов, в голосе Ариса звучала восхитительная ласка.

И Блайт пришлось преодолеть удивление, прежде чем она смогла ответить.

– Конечно. Но разве вам не хочется воспользоваться своим…

– И чтобы дикое животное испачкало его? – Он посмотрел на нее так, словно у нее вырос третий глаз. – Едва ли. Ваш вполне подойдет.

Блайт вышла из себя и сказала ему только, что он ужасно невежлив для принца, но он воспринял это как комплимент. Она держалась позади, ведя лошадей. Однако чем больше Блайт размышляла над его словами, тем отчетливее понимала, что, когда она приехала, то не видела ни одной кареты, которая могла бы принадлежать принцу.

Это заставило ее задуматься – а где же остальные члены королевской семьи? И почему она никогда раньше не слышала ни о принце Арисе, ни о Верене? Она попыталась вспомнить, видела ли его семью на балу в Вистерия Гарденс, но вся ночь была словно в тумане. Она помнила, как вошла туда. Помнила, как говорила с принцем и танцевала с ним… А потом они с Сигной сразу отправились домой в карете.

В ее памяти были пробелы, на которые она раньше не обращала внимания. Огромные, зияющие дыры, вселяющие беспокойство.

– Мы можем воспользоваться моей каретой, – сказала она наконец, с трудом выговаривая слова. – У нее не было времени размышлять о странных провалах в памяти и еще более странных парадоксах. Особенно в присутствии Ариса. – Мы оставим лошадей у конюха и… – Она осеклась, увидев, как один из конюхов Уэйкфилдов отвел лошадь Элизы в стойло. Похоже, Элизе сильно нездоровилось, чтобы продолжать прогулку верхом.

Возможно, ее так сильно потрясли события последнего года, или Элиза знала, что вполне могла жить с убийцей под одной крышей, но что-то во всей этой ситуации не давало Блайт покоя. Она крепко сжала поводья и поспешила к поместью, не дожидаясь возражений Ариса, и крикнула ему:

– Подождите меня в экипаже! Я пойду сразу за вами!

Глава 30

Блайт

Поместье Уэйкфилдов едва ли поражало воображение. Это было величественное здание, ухоженное и уютное благодаря насыщенным тонам и темно-красному дереву. Блайт посещала его несколько раз и всегда восхищалась простотой убранства. В нем не было ни странностей Торн-Гров, ни вызывающей красоты Вистерия Гарденс. Никаких захватывающих произведений искусства или пейзажей, вообще ничего, что выделяло бы его или создавало ощущение роскоши. Несмотря на свои размеры, поместье было до боли обычным домом.

Держась поближе к стенам, Блайт проскользнула внутрь и пошла на цыпочках, чтобы каблуки сапог не стучали по полу. Большая часть прислуги готовилась к возвращению мужчин с охоты. Дворецкий давал указания, и две молодые горничные, которых Блайт не узнала, выбежали из гостиной с подушками в руках.

– Полегче! – упрекнул его женский голос. – Мы хотим воспитать бедных девочек, а не распугать.

Блайт насторожилась, услышав голос невысокой женщины с розовыми щеками, выскочившей из комнаты с сервированным подносом в руках. В последний раз Блайт видела ее довольно давно, но сразу узнала. Это была Сорча Лемондс, камеристка Элизы.

Блайт как раз раздумывала, что делать дальше, когда Сорча заметила ее и чуть не выронила поднос с едой.

– Боже мой, мисс Хоторн! Вы обречете старую женщину на смерть от испуга, если будете вот так прятаться по углам. Что вы здесь делаете? – Слова звучали резко и отрывисто, с северным акцентом, который девушке всегда так нравился.

– Мы с мисс Уэйкфилд катались верхом, когда ей стало плохо, – начала Блайт, отходя от стены. – И я пришла ее проведать.

– Не стоит так беспокоиться. Она отдыхает в своей комнате. Приступ пройдет, как и все предыдущие.

– Предыдущие? – Блайт была на целую голову выше женщины, и все же едва поспевала за горничной, которая быстро поднималась по ступенькам, не пролив ни капли чая на поднос.

– У нее головные боли, дорогая. Они участились. Я постоянно твержу ей, что нужно отдыхать, но она только лепечет о необходимости подыскать хорошую партию в первый же сезон. По-моему, это нелепо. Но она, конечно, меня не слушает.

Только услышав это, Блайт осознала, что в последнее время молодая женщина часто выглядела болезненно-зеленой или настолько бледной, что казалась призраком, и постоянно жаловалась на боль в желудке. Взгляд Блайт остановился на клубах пара, поднимавшихся из чайника.

Они так и не нашли отравившего ее человека. Персонал отозвали, и в конце концов она полностью выздоровела, но… что, если преступник переключился на Элизу?

– Значит, они не прошли? – Блайт ступила на незнакомую территорию, не обладая навыком деликатно получать информацию. Ей хотелось взять Сорчу за плечи и потребовать ответов, но семья Уэйкфилдов всегда отличалась манерами. Одно неверное движение, и они найдут повод вежливо вышвырнуть ее из поместья. – Как давно они начались? Кажется, прошла целая вечность.

– Они начались как раз перед смертью ее дяди, хотя, клянусь могилой покойной матери, с той ночи они только усиливаются. – Женщина перекрестилась. – Я думаю, это из-за волнений. Никогда не видела ее в таком состоянии.

Блайт прижала руки к бокам, чтобы скрыть дрожь.

– Почему бы мне не отнести ей чай? Если Элиза так подавлена, уверена, компания ей не помешает.

Сорча крепко сжала поднос, когда Блайт попыталась его отобрать. Было ясно, что она хочет отказать, но тут из кухни донесся грохот. Горничная крепко зажмурилась, бормоча что-то себе под нос на незнакомом Блайт языке, а потом сдалась.

– Очень хорошо, мисс Хоторн. Вы помните, где находится ее комната?

– Дальше по коридору, третья дверь направо. – Блайт одарила Сорчу обаятельной улыбкой и поспешила вверх по лестнице. Только убедившись, что осталась одна, Блайт прислонилась к ближайшему углу, прерывисто дыша. Ее руки дрожали так сильно, что чайник зазвенел, и ей пришлось сползти по стене и поставить поднос на пол, чтобы никто не пришел на шум.

В глубине души она понимала, что у нее нет другого выбора, кроме как попробовать чай. И все же, несмотря на все усилия, ее сердце билось так неистово, что она отступала всякий раз, когда подносила чашку к губам.

– Вы всегда прячетесь в коридорах чужих домов, мисс Хоторн?

Блайт вздрогнула, услышав голос Ариса, и вскочила так резко, что точно опрокинула бы чайник, если бы не схватила его за носик. Девушка судорожно выдохнула, когда кипяток обжег ладонь.

– Что вы здесь делаете? Где лиса?

– Спит в карете. Кучер отказался уезжать без вас, поэтому я подождал десять минут, прежде чем отправиться за вами лично. Чем вы занимаетесь?

Блайт чувствовала, как сильно она дрожит, и понимала, что врать бессмысленно. У Ариса было одно-единственное достоинство – его не было в Селадоне, когда она заболела, а значит, он не мог стоять за покушением. Если она собиралась кому-то довериться, то только ему.

– Не так давно меня отравили. – Девушка запнулась, сама мысль о яде всколыхнула какую-то боль, которую она похоронила глубоко в душе. – И я беспокоюсь, что теперь то же самое происходит с Элизой.

Арис поджал губы.

– Если это так, то сможете ли вы узнать вкус яда? Или, возможно, запах?

От одной мысли о белладонне у Блайт скрутило живот. Она прижала к нему руку, борясь с тошнотой.

– Я даже не могу поднять чайник, чтобы налить чай.

– Но вы распознаете яд, если попробуете?

В любой другой момент она бы рассмеялась над нелепостью такого вопроса.

– Не думаю, что я когда-нибудь смогу его забыть.

Вместо ответа она услышала звук льющейся жидкости и развернулась, чтобы посмотреть, как Арис наливает чай. Он осторожно держал чашку, взбалтывая жидкость.