Наперстянка - Грейс Аделин

Ангел смерти появился только тогда. Он налетел с порывом ветра, от которого задрожали окна, обрушился на поместье, прижав духа к стене и сковав его тенями. Когда он поднял руку, прогремел гром, и ночь превратилась в косу в его ладонях. Он не произнес ни слова и не дал съежившемуся духу даже мгновения, перед тем как нанести удар. Но клинок замер над головой женщины в последнюю секунду, перехваченный тенями Сигны. Когда Ангел смерти повернулся к ней, его глаза горели яростью.

– Она пыталась убить тебя, – рявкнул Ангел, надавливая сильнее и проверяя, крепко ли Сигна держит косу. – Ты понимаешь, сколько энергии требуется духу, чтобы прикоснуться к живой душе? Она должна умереть за то, что осмелилась напасть на тебя.

– Гандри забрал бы ее, – возразила девушка, стараясь говорить спокойно.

– Глупая девчонка! Гандри не может забирать духов!

Сигна усилила хватку, когда пес заскулил.

– Не забирай ее, – сказала она, уверенно глядя Ангелу смерти в глаза, пока его плечи не расслабились, а ярость не утихла ровно настолько, чтобы Сигна смогла отозвать тени, надеясь, что он исполнит ее просьбу.

Ее зубы стучали, когда девушка заставила себя подняться на дрожащие ноги. Ей очень хотелось предстать перед этой женщиной во весь рост, но пришлось поднять с пола одеяло и завернуться в него в отчаянной попытке согреться. Сигна покачнулась и, хотя на этот раз не кашляла кровью, краем глаза заметила, что ее волосы снова седеют. Она подумает об этом позже.

Сосредоточившись исключительно на спасении собственной жизни, Сигне не удалось как следует разглядеть духа. Стоя перед ней сейчас, Сигна увидела, что женщина была не так уж стара, чуть старше шестидесяти лет. У нее был выразительный вдовий мыс и хмурое выражение лица, из-за которого вокруг рта и на лбу образовались глубокие морщины. Тонкие губы были малинового цвета, а во взгляде читалось презрение.

Наконец Сигна спросила:

– Кто ты?

– Я двадцать лет ждала, когда ты войдешь в эти двери. – Голос духа был хриплым и жестким и так сильно напоминал покойную тетю Магду, что внутри Сигны все перевернулось.

– У тебя два варианта, – начала Сигна, чувствуя, насколько естественно звучат ее слова, подпитанные злостью и струящимися через нее силами. – Ты оставишь этот мир и перейдешь в загробную жизнь, или тебя уведут силой. Если выберешь второй, знай, что твоя душа будет навсегда уничтожена.

Дух не отрывал взгляда от Сигны, когда произнес:

– Как только он отпустит меня, я попытаюсь убить тебя еще раз, и еще, если потребуется, пока ты не присоединишься ко мне на другой стороне.

Сигна была благодарна за одеяло и за то, что уже дрожала, так что дух не мог догадаться об эффекте своих слов.

Возможно, с ее стороны было глупо не осмотреть оставшуюся часть поместья перед сном. Учитывая, что в каждой вещи чувствовалось присутствие родителей, Сигне хотелось найти свое собственное место и поселиться там. Но сейчас речь шла не только о ней, и, вздрогнув, Сигна подумала об Элейн, которая была совсем одна в помещении для прислуги, и, случись что, никто не смог бы ей помочь.

Сейчас Сигна не чувствовала в себе сил Жизни. Она была настоящим жнецом, когда посмотрела на Ангела смерти и приказала:

– Забери ее, – а потом вышла из комнаты, не дожидаясь, когда опустится его коса.

Сигна сбросила одеяло и побежала в крыло для прислуги. Снаружи бушевала гроза, а небо было таким темным, что Сигна не имела ни малейшего представления о том, который час. Она сбежала по лестнице, холодный пол под босыми ногами не помогал унять дрожь, но ничто не могло остановить ее, пока наконец девушка не увидела Элейн, сидевшую за столом рядом с кухней, все еще в ночной рубашке, и потягивающую дымящийся кофе. Женщина чуть не вскрикнула, когда заметила Сигну.

Одна. Элейн сидела в совершенном прекрасном одиночестве.

– Мисс Фэрроу! – Элейн прижала одну руку к сердцу, а другой чуть не расплескала кофе. – Вы меня напугали! – Должно быть, она заметила, что Сигна дрожит, потому что ее глаза сузились. – Что-то случилось? Боже мой, что вы сделали с волосами?

Сигна попыталась убрать серебристые пряди за ухо.

– Да, – медленно ответила девушка, не подумав об этом заранее. Она ожидала, что раз на нее напал дух, то и Элейн пришлось несладко. Сигна встряхнула головой, чтобы прийти в себя, и прикусила нижнюю губу. – Прошу прощения, что врываюсь. Я услышала ужасный шум и решила проверить, все ли у тебя в порядке.

Элейн расслабилась.

– Уверена, это просто гроза. – Она потянулась к руке Сигны, но та отпрянула. Девушка использовала свои силы всего несколько мгновений назад, и если они еще текли по венам, то меньше всего ей хотелось причинить вред Элейн.

– Поместье большое, – мягко продолжила Элейн, ничуть не обидевшись. – И это ново для нас обоих. Признаюсь, я тоже плохо спала. Но уверена, что скоро наступит день, когда мы обе будем чувствовать себя здесь комфортно, особенно когда… Мисс Фэрроу, вы слышите звуки пианино?

Конечно же, над ними раздавался характерный звук ненастроенного инструмента.

Сигна почувствовала себя одной из марионеток Рока судьбы, невольно улыбнувшись.

– Как ты и сказала, я уверена, что это всего лишь гроза.

– Может, стоит проверить? – мрачно спросила Элейн, привстав. Но Сигна жестом велела ей сесть обратно.

– Я бы предпочла, чтобы ты приступила к приготовлению завтрака, как только покончишь с кофе. – Было еще слишком рано, и девушку тошнило от еды. Но нужно было чем-то занять Элейн, чтобы та не отправилась на поиски источника звука.

К счастью, горничную не пришлось долго уговаривать. Элейн, казалось, была более чем счастлива выпить чашечку крепкого кофе и притвориться, что ничего не слышит, а Сигна поспешила наверх.

В гостиной расположились три духа. Двое из них сидели на мебели, не тронутой временем, – судя по виду, мать и отец. Женщина была старше, с пышными формами и толстым слоем косметики, которая виднелась даже на прозрачной коже. Волосы были уложены почти комично высоко на макушке, и Сигна поймала себя на том, что удивляется, как эта прическа вообще держится.

Дух рядом с ней был невысоким, худощавым мужчиной. Он носил очки, низко сидевшие на переносице его орлиного носа, и щурился сквозь них, пока смотрел на третьего призрака, девушку, сидевшую на скамье у пианино и наигрывавшую жуткую мелодию с мастерством, которого Сигна и не надеялась достичь. Внешне она была примерно ровесницей Сигны, у нее была длинная, стройная шея и маленькое овальное личико, которое вытягивалось, когда она сосредотачивалась на клавишах. Пока девушка играла, ее полупрозрачные пальцы ни разу не коснулись толстого слоя пыли. Под скамейкой лежала крыса, давно мертвая, и от нее остался лишь скелет, рядом с которым парила лодыжка духа.

Мать и отец девочки с гордостью наблюдали за происходящим, пока женщина не повернула голову на скрип половицы под ногами Сигны. Она ударила по плечу мужчину, которого Сигна посчитала ее мужем, чтобы привлечь его внимание. Пианино сразу же смолкло.

– Это та девушка, – прошептала пожилая женщина, поднимаясь со своего места, чтобы получше разглядеть Сигну. – Это ведь она?

– Неужели пришло время? – удивился мужчина. – А где муж?

Девушка крутанулась на скамейке у пианино и заметила высоким гнусавым голосом:

– Не похоже, что у нее есть муж. На пальце нет кольца!

Если они хотели верить, что Сигна их не видит и не слышит, она не станет их переубеждать. Не глядя ни на кого из призраков, Сигна подошла к пианино, словно проверяя, не доносится ли оттуда музыка, которая только что играла.

– Без мужа? – Мужчина усмехнулся, подойдя слишком близко, так что Сигна почувствовала себя неуютно. – Хочешь сказать, она унаследует этот дом одна?

– Возможно, сейчас такие законы, отец. Безусловно, это была бы приятная перемена.

– Нас должны были предупредить о ее приезде. – Теперь заговорила женщина, и по ее голосу стало ясно, насколько она недовольна присутствием Сигны. – Прислуга должна была подготовить дом.