Наперстянка - Грейс Аделин

Сигна согласилась, что уже успела надышаться пылью в своем поместье.

– Мы всегда знали, что этот день настанет. – Мужчина снял очки и подышал на них, прежде чем протереть стекла и надеть обратно. Учитывая, что в его легких не было воздуха, это мало что изменило. – Такой дом не может пустовать долго.

Женщина, стоявшая позади него, положила руки на прическу, как бы выравнивая ее, и подошла ближе.

– Даже по прошествии стольких лет ты по-прежнему высоко ценишь вкус семьи Фэрроу. Ты был архитектором в два раза лучше, чем можно мечтать. И забыл, что именно из-за них мы застряли здесь?

– Мама права, – добавила девушка. – Возможно, ей стоит об этом напомнить. Этот дом принадлежит нам гораздо дольше, чем его законной владелице. – Девочка выплюнула последнее слово, словно какую-то гадость, и подбежала так близко к Сигне, что ей пришлось призвать всю свою выдержку, чтобы не вздрогнуть. – Нужно лишь хлопнуть парой окон, скрипнуть половицами, и она тут же сбежит.

– Мы можем преследовать ее в зеркалах, – добавила мать. – О, я это просто обожаю. Девочка не сможет оставаться здесь, если у нее не будет прислуги. Мы просто отпугнем их.

– Я и близко не подойду к служанке, которую она привела, – прошипела девушка. – Только не сейчас, когда она так выглядит. Тебе придется самой преследовать ее, мама.

Сигна прикусила внутреннюю сторону щеки, чувствуя, как в ней закипает гнев. Одно дело – играть с ней, но не давать покоя Элейн?

– Единственное, что ты можешь сделать, – это бросить музыку. – Сигна направилась прямиком к пианино и захлопнула его. – Боже милостивый, ты можешь себе представить, что было бы, если бы кто-нибудь услышал, как ты играешь, а на скамейке – ни единой живой души? И не смейте даже думать о том, чтобы кого-то преследовать.

Духи были так ошеломлены, что долгое время не произносили ни слова. Женщина взглянула на мужа и тихо прошептала:

– Она разговаривает с…

– С вами? – Сигна уперла руки в бока. – Конечно, с кем же еще.

Вокруг них повисла тяжелая тишина, прежде чем мужчина прочистил горло, а дочь проговорила писклявым недоверчивым голосом:

– Ты нас видишь?

– По-твоему, я разговариваю со стенами? – Сигна скрестила руки на груди. – А теперь послушайте меня, потому что этот дом может стать нашим или моим, но определенно не вашим. Если вы хотя бы скрипнете половицами, я прикажу своей собаке выкопать твои погребенные кости, чтобы сжечь их и развеять прах. Это понятно?

– Вы дочь мистера и миссис Фэрроу? – спросил мужчина. – Малышка Сигна?

– Да. – В ее голосе послышалась едва заметная дрожь. – И я пытаюсь устроить здесь свою жизнь, так что больше никакого пианино.

Девушка нахмурилась, убирая костлявые руки с клавиш.

– Но мы играем уже много лет…

– Я в этом не сомневаюсь, – кивнула Сигна. – Но не хочу, чтобы люди подумали, будто мой дом населен привидениями.

– Но он населен, – заметил мужчина. Сигна повернулась к нему. Хотя он не мог пить, но помешивал ржавой ложкой в старой чайной чашке, стоявшей рядом с ним, повторяя привычные движения. Жидкость давно испарилась, оставив только темное кольцо на стенках.

– Я знаю. – Сигна раздраженно провела рукой по волосам. – Но мне не нужно, чтобы весь город считал меня сумасшедшей, болтающей с призраками.

Духи переглянулись, и Сигна снова нахмурилась.

– Не важно. – Она помахала девушке, сидевшей за роялем. – Хватит. Прекрати! Я больше этого не потерплю.

– Тогда что ты предлагаешь нам делать? – потребовала девушка, и в ее глазах вспыхнул такой гнев, что на мгновение Сигна приготовилась к худшему. – У нас мало способов развлечься!

Именно тогда Сигна почувствовала на коже холод от присутствия Ангела смерти. Глаза духов расширились, когда они сбились в кучу, подальше от жнеца, которого Сигна не могла видеть. И все же одного его присутствия было достаточно, чтобы ее поддержать.

– Вы всегда можете перейти в загробную жизнь, – отрезала она. – Уверена, там есть чем заняться. Я слышала, что можно даже перевоплотиться, если захотите. – Все еще в ночной рубашке, с растрепанными волосами, Сигна была совершенно не готова к этому разговору, не говоря уже о сложившейся ситуации. В горле пересохло, отчего голос стал хриплым и напряженным.

Заметив ее дрожь, женщина спросила:

– Что с тобой случилось?

– Это я и пытаюсь выяснить. – Сигна снова бросила взгляд в дальний конец коридора, чтобы убедиться, что Элейн все еще находится в помещении для прислуги. Она присела на скамеечку для ног напротив них, обхватив себя руками. Холод немного отступил и был не таким пронзительным, как если бы призрак овладел ею. По крайней мере, ей было чему радоваться.

– Сколько же духов живет в Фоксглав? – Сигна очень хотела услышать обнадеживающий ответ, и не была готова к правде, слишком быстро сорвавшейся с языка мужчины.

– Где-то около двадцати, полагаю, – сказал он. Сигна еще крепче обхватила себя руками, когда тошнота захлестнула ее, и ей захотелось взглянуть в лицо Ангела смерти. Двадцать. А ей показалось странным видеть троицу духов вместе. Конечно, она натыкалась на места, где духи бродили свободно. Земли, когда-то служившие полями сражений и госпиталями. Но чтобы двадцать духов жили под одной крышей? Это просто нелепо.

– Где они? – настаивала Сигна. – Почему я их не видела?

– У каждого свои любимые места. – Мужчина сдвинул очки к переносице. – Нам нравится жить здесь, вдали от всего этого сброда. Большинство остается в бальном зале, хотя есть и те, кто бродит по коридорам.

У Сигны кровь застыла в жилах. Конечно, они остались в бальном зале.

– Остальные должны знать, что я здесь. – Ее голос стал скрипучим и едва слышным. – Почему никто больше не искал меня и почему они не тронули мою горничную? – Казалось неразумным сообщать им, что на нее напали всего несколько минут назад. Не стоило подавать им идею.

Чего Сигна не ожидала, так это того, что они снова обменяются взглядами.

– В чем дело? – Она подвинула скамеечку для ног, устроившись к призракам ближе. Духи на диване отодвинулись, но вместо того, чтобы посмотреть на Сигну, пожилая женщина уставилась поверх ее головы в сторону комнат прислуги.

– Я бы и близко не подошла к твоей горничной, даже если бы мне заплатили. У нее что-то не так с кожей. Никто из нас не видел этого раньше, и никто не хочет узнавать первым, что это значит.

– Что ты имеешь в виду? На ее коже ничего нет.

– Она светится, – добавила девушка с таким искренним рвением, что показалась еще моложе, чем была на самом деле. – Разве ты не видишь? Она вся в этом сиянии, и оно становится серебристым, когда кто-нибудь из нас оказывается рядом.

Сигна заставила себя сохранять спокойствие под пристальным взглядом духов, не желая выдавать своего беспокойства. Возможно ли, что ее силы что-то сделали с Элейн, а она этого не осознавала?

Ангел смерти, должно быть, приблизился, и чего бы только Сигна не отдала, чтобы сейчас услышать его голос. Если бы он заметил что-то странное в поведении Элейн, то наверняка поделился бы с ней.

– Мы вас не побеспокоим, – пообещал мужчина, хотя его взгляд был прикован к точке чуть выше плеча Сигны, где, вероятно, стоял Ангел смерти. – Но не можем говорить за остальных.

Окна в гостиной распахнулись от резкого порыва ветра. Тьма сгущалась, и хотя Сигна не могла различить отдельные тени, ей показалось, что они приближаются к духам, когда темнота двинулась на них, поглощая весь свет в комнате.

Мужчина отвел семью в сторону, встав перед ними, как щит.

– Мы никому не причиним вреда! – пообещал он на этот раз тверже.

Сигна поверила ему. И все же ей следовало быть осторожной. Все духи существовали в мире смертных за счет сильных эмоций или страстных желаний. Например, Таддеус мечтал прочитать все книги в библиотеке, в то время как Лилиан хотела спасти дочь и найти ее убийцу. Магда осталась, потому что была озлобленной женщиной. Неудивительно, что некоторые из тех, кто погиб здесь, в Фоксглав, могли подпитываться энергией злости.