Дважды кажется окажется - Елена Николаевна Рыкова

Не помню, сколько часов пролежала я на холодном полу пещеры. Я проклинала свою идею отправить тебя в Крым и последовать за тобой и мечтала вернуться в то время, когда мы тихо жили в Москве, как обычные люди. Я думала, что увижу сына, что верну тебе родителей, что сделаю тебя счастливой. Но вышло так, что я сотворила необратимое зло.

Я очнулась оттого, что ощутила подземные толчки. Землетрясение! Я кинулась в лагерь. Обернувшись ящерицей, я металась от корпуса к корпусу в тщетной попытке найти тебя. К вечеру, когда всё окончилось, я услышала от кого-то из ребят, что ты могла быть в сгоревшей столовой. Я испугалась, что потеряла и тебя. Я почувствовала, что схожу с ума. Я осталась в лагере на ночь, надеясь получить какие-то новости. И на этот раз мои надежды сбылись! Я услышала, как Василий Викторович говорит Тине и Лизе, что ты жива, что мама твоей новой подруги везёт тебя в Москву.

В Москву! Перед глазами встала картина: ты возвращаешься домой, а меня нет.

Я бросилась в пещеру за вещами, потом в аэропорт и еле успела тебя опередить. Поэтому ты видела мою сумку в коридоре в день своего возвращения: я зашла в квартиру за десять минут до тебя.

Марта, это вся моя история, всё, что я могу тебе рассказать.

Сможешь ли ты простить меня?

3

Баб Мена замолчала. Марта сидела каменная. Она видела по лицу бабушки, что та готова ко всему. И вряд ли она понимала, какое облегчение испытала внучка, наконец-то услышав правду.

Марта тряслась мелкой дрожью, глупая улыбка выплыла на лицо. Она закрыла глаза, и слёзы потекли сами.

Бабушка тоже заплакала.

– Марта, я, кажется, отыскала способ, – сказала она, всхлипывая, – для него не нужно открывать разлом. Мне только надо найти Хорту и Буэра. Когда-то я вдохнула в них жизнь и, думаю, смогу забрать её и отдать твоим родителям.

– Но так нельзя, – растерянно прошептала Марта. – Хорта и Бугу такие хорошие. И потом, Мишаевы говорили, что Хорта погибла.

– Хорту не так просто убить. Упавший потолок не причинит ей большого вреда, – отозвалась баб Мена. – И да. Они хорошие. Но это единственный способ. По крайней мере, другого я не знаю. И ехать нужно прямо сейчас. Когда ты вошла на кухню, ты застала меня за приготовлением зелья. В нём есть один редкий ингредиент. Я его еле достала. Плата была несложной – пришлось опоить кое-кого травяным отваром, чтобы он сделал один документ, загранпаспорт… – Бабушка тряхнула головой. – Не важно, не важно! Проблема в том, что этот ингредиент больше не достать. А тот, что я добавила в зелье, испортится через три дня.

– Я не могу, – удивилась Марта. – Я тоже хотела тебе кое-что сообщить. Соня рассказала мне, что видит сны. Ей снится та сторона. Она говорит, что Цабран в беде. И он в Москве, ну то есть в Москови, по ту сторону. А сразу же после этого на неё напали какие-то странные типы в чёрных костюмах.

– В какой беде Цабран? – насторожилась бабушка.

– Она говорит, его похитил Ахвал.

Баб Мена выпрямилась на табуретке.

– Я не очень верю, – сказала Марта. – Ахвал помогал нам. Он… Ребрикову спас, когда на неё Ламия напала. Балама усмирил, Урсу. Благодаря ему всё, в общем, хорошо закончилось. Могло же быть хуже. Намного хуже. И он растил тебя как дочь, ты же сама только что рассказала.

– Он хочет вернуть себе могущество, – сказала баб Мена, – чтобы снова стать богом. Это единственное, что он когда-либо любил. Не меня, не Ламию – а власть и трепет, преклонение и страх.

– Когда мы расставались, Ахвал обещал найти книгу заклинаний. Он сказал, там есть подходящее, чтобы лишить нас с Цабраном особенных сил, чтобы мы стали простыми людьми и смогли жить вместе, по любую из сторон.

Бабушка смотрела на неё с жалостью:

– Марта, такого заклинания нет. Вы с Цабраном никогда не будете простыми людьми. А вот настоящую книгу он действительно ищет. Он задумал принести вас обоих в жертву в зиккурате на Красной площади.

– То есть он спас нас от Балама только для того, чтобы самому сделать то же самое? Как такое может быть? Разве на Красной площади есть зиккурат?

– Мавзолей Ленина построен в форме зиккурата. Звали его Владимир Ильич. Инициалы – В. И. Л. Вил, или Ваал. Длинные очереди, чтобы увидеть мумию. Все эти люди, входившие в мавзолей, сами не зная того, поклонялись огненному богу Ваалу в его ритуальном храме. У Ахвала там намоленное место.

– Почему ты так уверена?

– Я уже думала про это. Лучше места для старика не найти во всём мире.

– Но…

– Марта, послушай меня. Теперь нам тем более надо уехать. Ахвал ничего не сможет совершить без тебя, даже перейти на нашу сторону. Единственное, что мы сейчас можем сделать для Цабрана, – это держаться подальше от Москвы. Пока старик не заполучит тебя, он не тронет твоего брата. Мы завтра же едем в Крым. Я почти уверена, что смогу спасти твоих родителей. И когда мы будем вместе, вчетвером, мы что-нибудь придумаем. Я обещаю.

4

В комнатах всё вверх дном. Собранная баб-Менина сумка лежала у двери. Бабушка переливала сваренную кашицу из кастрюли в бутылочки. Марта поняла, что она всё давно решила.

– А ты не можешь меня здесь оставить, а сама поехать? – робко спросила она. – Я у Майки поживу.

– И речи быть не может! Оставить тебя одну в городе, где по ту сторону бродит Ахвал? Марта, ты понимаешь, что это слишком опасно?

– Но дело не только в этом! Соня! Они с мамой пропали! Их унёс одноглазый и крылатый! Потом школа, учёба, теннис…

– Школа – не смеши меня!

– Но…

– Марта, я не пойму, – бабушка резко обернулась к ней, глянула с упрёком. – Ты что, не хочешь спасти своих родителей? Впервые у нас появился шанс! Если только этот проныра Плутовский не обманул и продал то, что надо.

– Кто?

– Не важно. – Баб Мена на секунду задумалась, глядя в стену. – Я уже купила билеты. Вылет завтра утром. Иди собери вещи.

5

Высовывать клюв наружу мог только Столас. Они так договорились. Ворокот приносил им еду и одежду.

Сколько предстоит сидеть взаперти, не представлял никто. В первый день Соня с мамой вымыли полы, вытерли везде пыль. На этом дела закончились. Соня видела, что Соловей мается. Он с трудом переносил клетку. Она тоже. Только мама с виду была всем довольна. Из рухляди, валявшейся в шкафу, она смастерила куколку в голубом платьице и повесила над дверью под одобрительное хмыканье Столаса.

Мама с Соловьём, судя по всему, хорошо поладили.