Огненный воздух - Александр Александрович Тамоников

от преследователей практически невозможно. По крайней мере, на первом этапе выполнения задуманного плана.

В стареньком плаще было жарко, пот заливал глаза, но Коган шел вперед, стараясь не привлекать к себе внимания излишне торопливой походкой или, наоборот, неуместно медленным шагом. На улице почти не было прохожих, машин. Несколько жильцов соседних домов украдкой выглядывали из дверей, окон и калиток, пытаясь понять, какая опасность им грозит. В конце улицы пятеро солдат и офицер допрашивали пожилых мужчину и женщину, которые собирались покинуть поселок. Там же остановили мужчину, возвращавшегося на велосипеде в поселок. Коган нахмурился. Нападать на солдат сейчас нельзя, потому что пострадают простые гражданские люди.

Но вот офицер отпустил мужчину на велосипеде, которого предварительно тщательно обыскали. Ну вот! Теперь и пожилая пара уныло поплелась назад в поселок, а офицер продолжал что-то ей говорить и делать жесты, как будто подгонял словаков. Солдаты собрались в круг, что-то обсуждая, но офицер, видимо, сделал им замечание, и они снова встали цепью поперек улицы, глазея по сторонам. Немцам здесь явно было скучно. Им вообще было скучно в протекторате. Вот они и Когана увидели, и один из них, судя по погонам, ефрейтор, призывно замахал рукой и стал приказывать подойти. Коган улыбнулся, насколько мог приветливо, и охотно закивал.

Восемьдесят метров, семьдесят, шестьдесят. Рано! Надо подойти ближе. Только бы они не приказали вытащить руки из карманов и не начали придирчиво рассматривать одежду подходящего к ним человека. Можно многое понять и о многом догадаться, если ты осторожен. Но эта группа немцев, к счастью, осторожность почти потеряла. Пятьдесят метров, сорок, тридцать! Ладони в карманах плаща вспотели, и разведчик вдруг ощутил, что ему уже сложно держать гранаты, прижимая уставшими, начавшими неметь пальцами предохранительную скобу.

Коган сделал то, что ему пришло в голову мгновенно, когда уже можно было бросать гранаты. Он споткнулся и чуть не упал на глазах немцев. И солдаты дружно расхохотались, выкрикивая какие-то оскорбительные эпитеты на немецком языке. Коган остановился, повернувшись к немцам боком, и вытащил руки из карманов, одновременно наклонившись вниз, будто хотел завязать шнурок на ботинке. Не все, а может, никто и не успел разглядеть, что зажато в руках у этого нелепого человека. Но то, что дальше произошло, стало для уверенных в себе и собственной безнаказанности немцев полной неожиданностью.

Коган, одновременно выпрямляясь, бросил гранату правой рукой, а потом, перехватив вторую гранату из левой, швырнул и ее, одновременно падая вбок на землю. Он видел, как немцы схватились за винтовки, но поняв нелепость этих движений, с криками «граната!» попытались разбежаться и укрыться. Но сделать этого посреди улицы было негде. А Коган, уже оторвав рывком пуговицу, распахнул плащ и дал первую очередь по немцам. Два взрыва один за другим окутали улицу пылью и седым дымом от взрывчатки. Пара осколков впились в плетеный забор недалеко от Когана, а он уже поднялся на одно колено и стрелял короткими очередями в тех, кто пытался все же схватить оружие и направить его против незнакомца. Разведчик успел свалить офицера и еще одного солдата, когда слева из-за забора огорода стали стрелять подпольщики.

Вскочив и бросив взгляд на пустынную улицу позади, Коган бросился к грузовику. Он увидел, как открылась дверь и прошитый пулями на землю вывалился водитель, как Томаш подбежал к кузову сзади и повел автоматом, но стрелять не стал. Видимо, под тентом никого не было. Ладислав и Шелестов уже заталкивали в кузов немецкого инженера, а Томаш прыгнул в кабину и завел мотор. Шелестов сел с ним рядом, убедился, что Коган уже в кузове, и крикнул:

– Гони!

Сделав крутой поворот и, зацепив крылом чей-то забор, машина понеслась по улице, а потом выскочила за пределы поселка. Сзади стали слышны выстрелы, но ни одна пуля не пролетела рядом. Томаш ловко крутил руль, выбирая путь поровнее напрямик через открытый участок местности. Еще немного, и машина выскочит на дорогу, а там несколько километров в объезд и можно пробиться к Буторину и Сосновскому, которые защищают самолет на болоте. Жалко, что Шелестов не успел получить последних сведений о том, как идет бой на болоте. В поселке они слышали артиллерийскую стрельбу и винтовочные выстрелы. Потом все стихло, и неизвестно, чем закончился бой. Оскар Бицек обещал привести побольше вооруженных подпольщиков, которые умеют держать в руках оружие. Но успел ли он? А если не успел? И тогда получится, что Шелестов привезет своих товарищей прямо в лапы немцев, да еще и с подарком в виде похищенного немецкого инженера. Сомнения одолевали, но Максим рассчитывал, что, чем ближе они будут подъезжать к реке и болоту, тем понятнее будет ситуация.

– Мотоциклисты! – закричал из кузова через откинутое заднее стекло в кабине Коган.

Шелестов обернулся, а потом открыл дверь и, держась за кабину, встал на подножку и снова обернулся на дорогу. Через шлейф пыли, который оставляла их машина на дороге, он увидел несколько мотоциклов с колясками, несшихся следом. Их было пять или шесть. Но и это еще не все. Дальше, в нескольких сотнях метров, за ними маячили два грузовика. Значит, посадили солдат и в погоню. Наверняка есть и рация. И по рации немцы могут вызвать подкрепление, заблокировать путь беглецам.

– Максим! – снова закричал сзади Коган. – Подпусти мотоциклистов поближе, а мы их встретим и угостим.

– Патроны надо беречь, – поморщился Шелестов. – Может, еще оторвемся.

– А я тебе не сказал, что у нас тут сюрприз? – рассмеялся Коган. – Немцы приехали в поселок не налегке, а с боезапасом. Видать, рассчитывали не на один день операции, а на возможное сопротивление и бой. Тут в кузове ящик патронов для карабина и ящик – для «шмайсеров». А это почти полторы тысячи патронов. А еще два ящика-укладки с гранатами по шестнадцать штук в каждой.

– Серьезно? – Удивленный Шелестов даже привстал с сиденья, чтобы взглянуть через заднее окошко в кузов. – А ну-ка, приготовьтесь там, ребята. Мы сейчас найдем местечко, где можно сделать резкой поворот, и остановимся за укрытием. Пусть они на нас выскочат, и тогда мы обрубим этот хвост.

Дорога медленно сворачивала в лесной массив. Шелестов приказал словаку:

– Томаш, по грунтовой дороге вправо за деревья – и остановись! Боря, приготовились!

Машина вильнула в сторону и исчезла из поля зрения мотоциклистов. Немцы, не сбавляя скорости, неслись по грунтовке, надвинув на глаза мотоциклетные очки. Наверняка они думали уже, что догонят подпольщиков, и предвкушали поощрение, может, даже и краткосрочный отпуск домой. Но за поворотом их ждал сюрприз. Машина стояла на месте, а