Огненный воздух - Александр Александрович Тамоников

Минеры работали быстро и умело. Взрывать мосты Буторин не собирался. Этим он бы осложнил продвижение своих же войск, когда они начнут Восточно-Карпатскую операцию. Бицек видел шесть танков, спущенных с железнодорожных платформ. Но сколько их будет всего, какими силами Юнге захочет задавить защитников в этом лесу? Здравый смысл подсказывал, что штандартенфюрер не пошлет в бой ни дивизию, ни полк. Даже если он узнает, что подпольщики отбили гаубичную батарею. Ну, роту пехоты, ну, батальон! Ну, шесть танков, ну, пусть десять.

– Вот здесь две противотанковые мины, – командовал он. – Видите участок местности после моста: он зажат между крытым спуском в балку и бугром, поросшим старыми деревьями? Если хотя бы два танка здесь подорвутся на минах, они перекроют дорогу остальным. И тогда пехоте придется идти дальше без танков или другим машинам нужно будет пытаться под огнем орудий растаскивать с помощью тросов этот затор.

– Вон там, со стороны поселка, они могут пройти широким фронтом, – указал один из словаков.

– Правильно, – кивнул Буторин. – Вот здесь и ставим восемь оставшихся противотанковых мин.

– Не остановим мы их так, – возразил подпольщик. – Если не повезет, то все мины могут пройти между гусеницами танков.

– Поэтому их и ставят в шахматном порядке, – добавил Вишко.

– Быстрее, ребята, быстрее, – торопил Буторин. – Вешки ставьте, чтобы артиллеристам видно было, где есть мины, а где нет. Будут выбивать танки на незаминированном участке в первую очередь. Вишко, добавь тут два фугаса!

Противотанковые мины были установлены, когда на бешеной скорости из-за поворота вылетела легковая автомашина. Буторин и Сосновский повернулись к ней, поняв, что это едет гонец не с самой приятной информацией. Машина подлетела и резко затормозила, окутав все вокруг клубами пыли. Из машины выскочил подпольщик и, вытирая рукавом лицо, торопливо стал рассказывать, что в километре отсюда в сторону леса движется фашистская колонна с танками.

– Сколько танков? – сразу же спросил Буторин.

– Десять, кажется, – задумался подпольщик, потом смущенно пожал плечами. – Я так спешил вас предупредить, что толком не успел пересчитать.

– Ладно, пусть десять, – махнул рукой Сосновский. – Еще какие силы, еще какая техника, сколько?

– Кажется, пять бронетранспортеров на гусеничном ходу и около десяти грузовиков. Больших грузовиков, пятитонных…

– Видимо, за нас решили взяться всерьез, – выслушав словака, Буторин озабоченно посмотрел в сторону дороги. – По описанию разведчика, это могут быть и «тигры». А еще рота пехоты с поддержкой бронетранспортерами с их пулеметами. А у нас четыре орудия и ни одного бронебойного снаряда. Правда, 105 миллиметров – это серьезно для осколочно-фугасного снаряда.

– И три десятка бойцов, – подсказал Сосновский. – И три ручных пулемета. Но это уже если дело дойдет до ближнего боя.

– Вишко! – вдруг крикнул Буторин. – Два оставшихся ящика со взрывчаткой брось на дороге. Да, прямо на дороге на расстоянии пятидесяти метров друг от друга. И разбейте доски лопатами, чтобы ящики выглядели на первый взгляд как хлам. У Лойзо там среди трофейных боеприпасов нашлось немного зажигательных патронов.

Немцы появились через сорок пять минут. В башне головного танка торчал по пояс танкист и, не отрываясь, смотрел в бинокль на лес. А ведь это не «тигры», понял Буторин. Это модифицированные Т-IV. И попытки увеличить лобовую броню немцев не увенчались успехом, перестали они ее увеличивать, потому что машины становились тихоходными. И пять бронетранспортеров. И грузовики с пехотой. Интересно, когда они начнут разворачиваться в боевой атакующий порядок? Скорее всего, часть танков и пехоту пошлют через мост. А большую часть бронированной силы при поддержке бронетранспортеров с их пулеметами пустят со стороны поселка по равнине. И будут трамбовать нас из танковых пушек. Но только они еще не знают, что здесь не развернешься. С дороги этого еще не видно.

Взревели двигатели танков, выбрасывая сзади из выхлопных патрубков дым, и пошли вперед, разделяясь на две группы. Командир головного танка спустился в башню и закрыл крышку люка. Три танка пошли прямо на мост. Мост был деревянный, но крепкий, на очень толстых дубовых опорах, и мог выдержать запросто тонн пятьдесят. Пять грузовиков стали высаживать пехоту, и солдаты побежали за танками к мосту. «Далеко еще, – с сожалением подумал Буторин, – а то бы сейчас тремя пулеметами по этой толпе врезать. Сразу охота отпала бы бегать по чужой земле. И артиллерии тоже открывать огонь нельзя – выдаст сразу свои позиции. Жалко, что пушек мало. Гаубицами с закрытых позиций можно было бы много неприятностей доставить врагу».

И они ждали! Ждали первых взрывов, ждали, когда враг от неожиданности хоть немного растеряется, не поняв сразу, что взрывается: снаряды или мины под гусеницами танков. И первыми проскочили мост три танка, за которыми пошли два бронетранспортера и человек тридцать пехотинцев. Буторин ждал, готовясь поднять руку и дать отмашку. Только бы сработало, только бы сработало!.. И оно сработало!

Взрыв под левой гусеницей головного танка взметнул землю, вздувшись сизым облаком. Машина еще пару секунд шла прямо, а потом разорванная гусеница слетела с катков, и вражеский танк закрутился на одном месте. Следовавший за ним второй танк резко взял влево, обходя раненого собрата, и тут же напоролся на вторую мину. Рвануло под задним катком, и танк почему-то загорелся. Огонь! И тут же рявкнула гаубица, стрелявшая прямой наводкой. Наводчик промахнулся, и взрыв взметнул землю правее третьего танка. Немец сразу остановился, потому что проехать из-за образовавшегося зазора он уже не мог. Танк попятился на мост, а потом решил развернуться. Бронетранспортеры на противоположной стороне замерли на месте, но тут фугасный снаряд угодил танку прямо в борт под погон башни. Такого эффекта не ожидали даже новоявленные артиллеристы. Башню сорвало, и она, дымя и переворачиваясь, отлетела на несколько метров в сторону и рухнула, окончательно перегородив дорогу. Со стороны позиций подпольщиков начали стрелять винтовки. Немцы стали пригибаться к земле и разбегаться в разные стороны. Буторин насчитал несколько трупов или раненых, оставшихся перед мостом. Бронетранспортеры открыли огонь по лесу, но они не видели целей и стреляли лишь для того, чтобы прикрыть свою пехоту. Горели два танка, танкисты выбирались из машин и бежали к мосту. На одном горело обмундирование, и он скатился вниз к реке.

Мост был блокирован на некоторое время. Возможно, что и надолго, если немцы поняли, что проход заминирован. В противном случае их ждут там еще и фугасные сюрпризы. Буторин перевел бинокль левее и сделал это вовремя. Именно в этот момент на подъем, отчаянно рыча двигателями и выбрасывая смрадные струи дыма, стали выползать немецкие танки. Видимо, командир сразу определил порядок атаки, и танки выползали по три