Огненный воздух - Александр Александрович Тамоников

дополнительные силы именно немецких подразделений. Возможности у него есть, способы воздействия на командование вермахта в этом регионе тоже. К словакам у него точно нет доверия. Значит, облавы и прочесывание, активизация агентуры в городе и пригородах, провокаторы в среде подполья будут выяснять, где русские прячут Штернберга. Понимает Юнге, что не так просто вырваться отсюда советской группе с пленным инженером на плечах. Ну а самолет он просто уничтожит прямо в болоте.

Сосновский пытался собрать группу из рядов подпольщиков, переодеть ее в немецкое обмундирование и держать наготове. В критический момент он намеревался спутать все планы Юнге и помешать ему уничтожить самолет. Нашлись в подполье боевые ребята, которые умели стрелять, умели воевать и готовы были пожертвовать жизнью ради своей Родины и ради помощи советским разведчикам, которые пришли и сражаются с ними вместе. А следом вот-вот придет и победоносная Красная Армия. Ее ждали все!

На следующее утро, когда новая смена еще не пришла, а старая продирала глаза после утомительной бессонной ночи, к задним воротам подъехал грузовик. Сопровождавший машину сержант-экспедитор очень торопился и все время пытался тащить старшего смены за рукав. Немолодой капитан на КПП с неудовольствием рассматривал накладную, в которой значились сто двадцать шинелей б/у, прошедших специальную обработку. Капитан ворчал, что кладовщики придут только через час и разгружать машину все равно некому. Сержант размахивал другими накладными, по которым он должен был еще доставить продукты питания для немецкого подразделения в Прешове. И если он не успеет к завтраку, то господин немецкий майор просто пристрелит его, а заодно и устроит большие неприятности всем, кто с неуважением относится к немецким солдатам и офицерам.

Немецкий офицер, тот самый господин майор, появился как нельзя кстати. Сосновский в бешенстве стал кричать, что словаки занимаются саботажем и что Германия не потерпит в протекторате такого бардака и неуважения к рейху. Его солдаты ждут продукты, а эти свиньи-словаки спят до обеда и не могут принять машину. Никому и в голову не пришло проверять у майора документы, тем более что, прооравшись, он ушел, даже не сделав попытки попасть на территорию складов. Словацкий капитан, бледный и злой, взял с собой одного из солдат и поспешил через весь двор к задним воротам запускать машину. Он намеревался все же продержаться какое-то время, отправив своего помощника домой к кладовщику.

Помощник дежурного выскочил за пределы КПП и потрусил по полупустой улице к дому кладовщика. Но через полсотни метров возле арки, ведущей во двор одного из домов, ему встретился тот же самый майор, который только что устроил скандал на КПП складов. Майор поманил словака пальцем и вошел в арку. Помощник дежурного вошел следом, подобострастно глядя на немца. Сосновский повернулся, вытащил из кармана пачку сигарет и протянул ее словаку. Тот, удивленный и в то же время обрадованный оказанным вниманием немецкого офицера, с радостью протянул руку к пачке, но тут Сосновский резко ударил его ребром ладони по шее ниже уха, и словак повалился на землю. Его тут же подхватили двое подпольщиков и утащили во двор. Сосновский закурил, небрежно бросил спичку в угол и, ленивой походкой выйдя на улицу, направился в сторону складов.

Лойзо сидел на подножке грузовика и курил, с задумчивым видом разглядывая ногти на левой руке. Когда словацкий капитан торопливым шагом подошел к складу, возле которого уже стояла машина, заехавшая по его приказу, он обомлел. Начальника караула буквально распирало от негодования и возмущения. Он подскочил к шоферу и начал орать, что курить на территории складов категорически запрещается.

– Категорически! Понял ты это, дурак деревенский?

– Заткните его, – поморщился Лойзо и, бросив окурок на землю, раздавил его носком ботинка.

Капитан поперхнулся от неожиданности, а потом на его голову вдруг опустился железный ломик, и словак рухнул на землю. Опешивший солдат уставился не своего начальника, потом на странных людей, которые выбирались из кузова автомашины из-под вороха шинелей. Солдат не успел открыть рот, как ломик опустился и на его голову. Мгновенно полетел в сторону сорванный амбарный замок, приоткрылась створка ворот, и люди побежали внутрь. Лойзо посмотрел на наручные часы и махнул рукой одному из словаков:

– Вишко, начинай свое короткое замыкание!

Ольга нашла Сосновского и группу Лойзо в песчаном карьере, куда советские бойцы загнали машину и где подпольщики переодевались в захваченное немецкое обмундирование. Сосновский ходил между бойцами и подсказывал, как и что надевать, как использовать снаряжение, как вести себя, чтобы настоящие немцы не сразу раскусили переодетых словаков. Подпольщики посмеивались, подшучивали друг над другом. Хвалили командира за то, что тот придумал с этим нападением на склады. По крайней мере, там военная форма лежала, рассортированная по размерам, и подпольщики сумели в основном взять те комплекты, которые соответствовали их росту и комплекции. Почти не было тех, кто бы выглядел нелепо в короткой для него форме или, наоборот, кому она была бы велика.

– Михаил! – Ольга бросила велосипед и поспешила к Сосновскому.

Подпольщики махали девушке рукой, окликали ее шутками и звали с собой, говоря, что группе требуется срочно сестра милосердия. Ольга только кивала, махала без улыбки рукой. Поняв по ее озабоченному виду, что случилось нечто важное, Сосновский отошел в сторону и остановился, поджидая связную.

– Что стряслось? – спросил он.

– Меня Оскар Бицек прислал. Я к вам, а потом на болото к Виктору. Наши наблюдатели заметили, как к городу с востока подходит немецкое подразделение с пушками. Дядя Бицек говорит, что пушки могут двигаться сюда.

– Пушки? – нахмурился Сосновский, доставая из кармана карту. – А какие пушки, сколько их? На конной тяге или их тащат тягачи, автомобили?

– Четыре грузовика тащат пушки. Стволы короткие и толстые. Они в город не вошли, а остановились у поселка Пыряна, вот здесь. – Ольга наклонилась над картой и уверенно показала Михаилу место, где недавно остановились машины с пушками.

– Короткие стволы, значит, – задумчиво повторил Сосновский, прикидывая расстояние от поселка до болота. Если короткие, это значит гаубицы, которые могут стрелять навесом издалека. Бицек, значит, полагает, что немцы готовы расстрелять свой самолет из пушек большого калибра? Может быть. И в город поэтому батарея не вошла. От Пыряны она может вот этой дорогой добраться до кукурузного поля и оттуда нанести удар.

– Вы так считаете? – озабоченно спросила Ольга. – Значит, это опасно, дядя Оскар не ошибается? Значит, там Виктор и ребята могут пострадать?

– Врать не буду, – покачал Сосновский головой. – Ситуация из ряда вон! Хуже то, что одну батарею без пехотного прикрытия в бой не отправят. Значит, должно появиться и немецкое подразделение.