Наша улица (сборник) - З Вендров

- Я вообще не понимаю, к чему вся эта канитель? Раввином он все равно не будет, зачем же напрасно мучить бедное дитя?

"Дитя... - думает Авнер. - Этот бычок может замучить и вогнать в чахотку десяток учителей". Но сказать об этом добросердечной мамаше Авнер не может. Он всячески оправдывается перед ней, чтобы не лишиться своего замечательного ученика, то есть десяти рублей в месяц, которые ему платят за то, что он учит это сокровище читать молитвы.

Погруженный в грустные мысли, Авнер ступил на мост.

Он поднял голову и глубоко вздохнул:

- Как здесь хорошо!

Прохладный, влажный ветерок дул с реки и освежал разгоряченное усталое тело.

Авнер снял шляпу, вытер пот со лба и, опершись о перила, загляделся на воду.

Спокойно текла желтоватая вода широкой Волги, нагоняя к каменному основанию моста белую пену. Косые лучи заходящего солнца, отражаясь в воде, придавали ей трепещущую пунцовую окраску. Пылающий над рекой закат предвещал знойный день.

Но не красота природы захватила Щупака. Его внимание было привлечено купающимися.

Из деревянных скрипучих купален, недалеко от моста, выходили обнаженные люди, бросались головой вперед в воду и пускались вплавь. Некоторые прыгали прямо с крыши купальни, скрывались на мгновение под водой, выплывали, и, встряхивая головами, фыркая и отдуваясь, плыли по широкой реке.

Авнер приглядывался к купальщикам, и в нем просыпался старый пловец. Ему вспомнилось, как у себя в Степановке он плавал точно рыба, какие номера откалывал в воде и как восхищались толпившиеся на берегу люди:

"Вы только посмотрите, что он выделывает! Вот это пловец!"

"Тоже мне пловцы, - думал Щупак, глядя на купающихся, - показать бы им, как надо плавать!"

Не долго думая он спустился с моста и направился по дорожке к купальням.

3

Едва Авнер успел сбросить пиджак и снять башмаки, как вокруг раздались крики:

- Спасите! Человек тонет!

Авнер выбежал на узкий мостик купальни и увидел испуганных, полураздетых людей, растерянно размахивающих руками и указывающих на то место, где шумела и спиралью кружилась вода. Все кричали разом:

- Вот здесь, вот здесь он скрылся... в воронке...

Мост в одну секунду почернел от любопытных, взволнованных людей, которые проталкивались к перилам.

Внезапно из воды показалась голова с прилипшими ко лбу волосами, мелькнули, словно крылья, две руки и послышался отчаянный вопль: "Помогите, тону!" Голова и руки снова скрылись под водой, оставив на поверхности лишь пузыри.

Как искусный пловец, Авнер сразу понял, что одна минута промедления - и человек погибнет. Он также успел заметить, что место, где скрылся утопающий, очень опасное. Авнер, как стоял, в рубахе и штанах, бросился в реку и исчез под водой.

Толпа затихла. Минута напряженного ожидания - и вот показался Авнер. Одной рукой он рассекал воду, а второй - тащил за волосы человека, подбадривая его словами: "Держись, держись, еще немного..." Тот, однако, в смертельном страхе вдруг дрыгнул ногой и набросился на своего спасителя, обхватив его шею обеими руками, как клещами... Авнер выпустил его волосы и начал отрывать от своей шеи полузастывшие пальцы утопающего, не переставая работать второй рукой. Тело утопающего, однако, было слишком тяжелым, и Авнеру трудно было держаться на воде, работая одной рукой. Поняв, что таким образом они могут оба пойти ко дну, Авнер сильно ударил человека кулаком по переносице. Судорожно сжатые руки ослабли, и он снова погрузился в воду.

Авнер бросился за ним.

Через минуту он выплыл, таща за собой потерявшего сознание человека, который больше не мешал своему спасителю.

- Спасательный круг! - вскрикнул Авнер. - Устал.

Не могу больше держаться на воде.

Ему бросили веревку с резиновым кругом, и через несколько минут Авнер вместе со спасенным им человеком был уже на берегу.

Толпа встретила Авнера аплодисментами и возгласами "браво!", "ура!". Оказавшийся на месте происшествия пристав пробился сквозь толпу к Авнеру, который стоял мокрый, дрожа от холода и усталости, и хлопнул его по спине:

- Молодец! Герой! Подам рапорт полицмейстеру о представлении к награде. Вы непременно получите медаль!

Увидев перед собой пристава, Авнер задрожал уже не столько от холода, сколько от страха... Был бы он обут, он, может быть, попытался бы юркнуть в толпу и скрыться.

Пристав между тем был полон сочувствия к герою, у которого зуб на зуб не попадал от волнения:

- С вас ведь течет, как с крыши после дождя. Идите скорее в купальню и переоденьтесь, а то простудитесь. - И он сам проводил Авнера к купальне и стал стягивать с него мокрую, прилипшую к телу рубаху.

- Сизой, сбегай живо в приемный покой нашего участка и принеси пару сухого белья и халат! - приказал пристав стоявшему рядом городовому.

Авнер попытался избавиться от полицейской опеки.

- Не извольте беспокоиться, господин пристав, - рубаха повисит немного на стенке и высохнет.

- Да чтc вы, какое там беспокойство! - дружелюбно отозвался пристав. Напротив, мне очень приятно оказать любезность герою, проявившему такое мужество и находчивость.

Утопавшего тем временем завернули в простыню, стали откачивать, мять живот, делать искусственное дыхание, пока не привели в чувство.

Когда городовой вернулся с необходимыми вещами, пристав велел ему растереть Авнера мохнатым полотенцем и сам подал сeрый огромный халат.

Покончив с переодеванием спасителя и с приведением в чувство спасенного, пристав достал свою записную книжку и сказал:

- Ну, господа, а теперь приступим к формальной стороне дела.

Авнер начал оглядываться, предпочитая прогуляться по городу в больничной одежде, нежели иметь дело с формальностями, которые, насколько он знает, никогда еще к добру не приводили.

- Зачем нам формальности, господин пристав? Дело, как говорится, проще простого - один не умеет плавать, но решил во что бы то ни стало поплавать в воронке, а другой, умеющий плавать, показал ему, кто из них настоящий пловец. Вот и всё! - Так Авнер, желая избежать более близкого знакомства с приставом, старался преуменьшить значение своего поступка.

- А какие, вы думаете, будут формальности? Я только запишу имена обоих и адреса - и все дело.

Авнер горько улыбнулся. "Только имена и адреса, - думал он с грустной иронией. - Хорошо еще, что ему не обязательно знать мои титулы и что он не намерен посвататься к моей дочери..."

- Какая разница, господин пристав! Пишите: "И был спасен прохожим..."

- И не говорите! Мне нужно подать рапорт начальству.

Кроме того, я хочу, чтобы вас представили к награде. Вы ее честно заслужили.

- К чему мне награда? - отказывался Авнер от почестей. - Что я такого сделал? Человек чуть не утонул, надо же было его спасти!

- Нет, нет, не говорите! - Пристав желал во что бы то ни стало осчастливить Авнера. - Так уж заведено:

когда человек спасает тонущего, рискуя собственной жизнью, ему следует медаль "За спасение утопающих", а иногда и денежное вознаграждение. Как же иначе? Итак, ваша фамилия?

- Щупак... - еле слышно прошептал Авкер.

- Имя и отчество?

- Авнер Ошерович.

- Еврей? - пристав раздосадованно повел усами, будто над ним подшутили.

- Еврей, - ответил Авнер, чувствуя себя в чем-то виноватым.

- Гм!.. А где живете?

- Нигде... Я сегодня только приехал, шел с вокзала...

- Ага, понимаю, сегодня только приехал. А может быть, вы только завтра приедете? - съязвил пристав. - Если еврей говорит, что только что приехал, значит, у него нет правожительства, это закон... Ну, а документы у вас есть?

Единственный документ, имевшийся у Авнера, был его паспорт. Пристав посмотрел его и пожал плечами:

- Н-да!.. Неприятность, положение, как говорится, хуже губернаторского... Человек совершает такой героический поступок, и вдруг вот тебе и на! - бесправный еврей... Что же мне теперь с вами делать? обратился он к Авнеру, словно желая сказать "черт тебя сюда принес!" - Я обязан действовать по закону, понимаете или нет? - убеждал он, точно оправдываясь. - Если бы никого при этом не было, ну, тогда дело десятое... тогда можно было бы ради такого героического поступка закон побоку, оказать услугу человеку, но здесь, понимаете ли, у всего города на виду... публично... Представляете, я был на месте происшествия и не знаю, кто такой спаситель, как его зовут и куда он девался! Хорош я буду в глазах полицмейстера!

Нет, голубчик, ничего не могу поделать!

- А все-таки?..

- Нет, дорогой, и не говорите, - я человек женатый, отец семейства. Поверьте, мне очень жаль, но войдите в мое положение - я ведь не могу рисковать службой... - сокрушался пристав, точно не судьба Авнера зависела от него, а наоборот. - Но одно другому не мешает, медаль вы все-таки получите...

Авнер Щупак, наряженный в казенное белье и огромный халат, в черном котелке, надвинутом на глаза, бы/ препровожден в участок двумя городовыми.