Наша улица (сборник) - З Вендров

По своему обыкновению, урядник заглядывал в освещенные окна хат, мимо которых проходил. Поравнявшись с домом учительницы, единственным домом с закрытыми ставнями, он не поленился подойти вплотную к окну и приложить к нему ухо.

Однако ничего подозрительного урядник не обнаружил.

Деревня была малоземельная, большинство крестьян кормилось кустарным промыслом. Некоторые семьи из поколения в поколение мастерили деревянные миски и ложки, окрашенные в яркие цвета; другие весьма искусно вырезали игрушки, славившиеся за пределами губернии.

Были здесь и валяльщики, и другие кустари. Вся деревня работала на город.

Единственное, что урядник мог увидеть в будний день, - это целые семьи крестьян, склонившиеся над работой.

Заглянув в окошко покосившейся хаты Гаврилы Горбунова, Запирайлов остановился.

По одну сторону стола сидел сам Горбунов, мужик средних лет с отекшим лицом; его багровый нос свидетельствовал о том, что аромат спиртного не чужд ему.

По другую сторону - какой-то незнакомый рыжеволосый и рыжебородый человек с живыми, беспокойными глазами. Горбунов и незнакомец оживленно о чем-то разговаривали.

Посреди стола стояла бутылка водки. Горбунов то и дело протягивал к ней руку и наполнял свою стопку. Собеседник его почти не пил.

"Какое-то новое лицо, - подумал Запирайлов, - наверно, издалека. Никогда его здесь не видел. Ладно, посмотрим, может быть, удастся каким-нибудь рубликом разжитьоя..."

Не долго думая урядник отворил дверь в сени, стряхнул снег с сапог и вошел в хату.

Увидев урядника, рыжебородый вскочил и стал озираться, думая, как бы ему улизнуть.

Горбунов остался на месте и затуманенными водкой глазами с удивлением смотрел на нежданного гостя.

- Добрый вечер, Гаврилыч, вижу, у тебя свет в окошке... Гость... Откуда сами? - повернулся он к незнакомцу.

- Из города... Проездом. Собирался сегодня ехать обратно, да метель задержала, - незнакомец старался не выдавать своего беспокойства.

- Ваши документы! - без лишних слов потребовал урядник.

- Господин урядник... - заикнулся было проезжий.

- Пожалуйте документы! - перебил его урядник.

- Что ж, документы в порядке, - неуверенно возразил незнакомец. Паспорт, доверенность купца второй гильдии, приказчичье свидетельство...

- Еврей? Тогда ваши документы немногого стоят...

Есть циркуляр, что доверенное!и действительны только в городах. Хоть у вас все документы налицо, а мы все равно можем вас отправить этапным порядком по месту прописки. От нас это зависит, - намекнул урядник на то, что с ним можно договориться. - Ну, выкладывай документы.

Нехотя, все еще надеясь на благополучный исход, незнакомец неторопливо рылся в боковом кармане, одновременно пытаясь закинуть удочку:

- Говподин урядник, не решить ли нам дело полюбовно?

Почуяв, что здесь можно урвать трешницу, а то и пятерку, ЗаНирайлов, нахм" рившись, с деланной еурозостью сказал; - Покажите-ка документы, а потом поговорим.

Незнакомец нерешительно протянул бумаги, с беспокойством следя за урядником.

Водя пальцем по бумаге, урядник медленно, по складам читал:

- Шкловский... мещ-щанин... Шкловский меща-нин...

Мендель, Мендель Шму-шмулев Бур-штин... ЙДкловский мещанин Мендель Шмулев Бурштин.

Урядник перевел дыхание, точно тащил непосильную ношу, и снова принялся читать. Добравшись е грехом пополам до конца, он ВЗДОХНУЛ и сказал:

- Да-с!.. Ну-ка, взглянем еще разок!

Изучив бумаги, он, покручивая ус, сказал, как бы ни к кому не обращаясь:

- Вот то-то и оно... Нам запрещается разъезжать по деревням, а мы разъезжаем как ни в чем не бываао...

Ничего не поделаешь - придется отправиться по этапу, да-а-с...

По тону урядника и по усмешке, промелькнувшей в его светлых усах, проезжий понял, что еще не все потеряно, что с этой "кокардой" нетрудно поладить.

Улыбаясь уряднику: мы, мол, друг друга понимаем, - он тихо сказал:

- Знаете что, господин урядник, вот возьмите красненькую и отпустите меня. Вы же видите, я, слава богу, не вор и не разбойник, не так ли? Я пришел к Горбунову договориться, чтобы он все свои изделия продавал мне; когда-то он уже работал для меня. Сеюдня же вечером я собирался уехать.

- Так точно, - отозвался Горбунов, - мы когда то уже работали для Марка Самойловича. Человек правильный, не обидит...

- А ты помалкивай! - рассердился урядник. - Тебя не спрашивают.

И, обернувшись к проезжему, внимательно посмотрел на него.

Дело начинало казаться ему подозрительным Сразу предложил десять рублей - что-то здесь неладно.

Урядник человек бывалый, обычно ему давали целковый или два целковых, случалось, и трешница перепадала, но чтобы бесправный еврей сразу предложил десятку, этого еще не бывало.

По хмурому лицу урядника проезжий предположил, что предложенная сумма его не удовлетворяет, и сказал:

- Ладно, вот вам еще пятерка - и делу конец.

Подозрения Запирайлова усугубились. Чудеса, да и только! Сразу предложил красненькую и тут же еще пятерку. Дело не чисто!

Урядник ломал себе голову: что бы все это могло означать?

Вдруг он выпрямился, словно его стукнули по спине.

Урядника ссенило: не каторжник ли это, который на днях сбежал из московской пересыльной тюрьмы, - ах, черт возьми, как это ему раньше не пришло в голову!

Совсем забыл о бумаге, полученной три дня тому назад:

кто поймает и доставит сбежавшего каторжника, получит награду - сто рублей... Паспорт на имя шкловского мещанина - это ерунда. В Москве на Хитровом рынке можно два паспорта за трешку купить. А что стоит каторжнику убить человека и забрать его документы?

Между тем, увидев, что и пятнадцать рублей не действуют, проезжий торопливо заговорил:

- Ну, пускай двадцать пять, и дело с концом! Я человек занятой, здоровье у меня слабое, я не могу тратить время и силы, пока вы тут будете выяснять...

Для пущей убедительности он не медля достал из бумажника двадцать пять рублей и сунул уряднику в руку.

Запирайлов зажал ассигнацию в кулаке, все более утверждаясь в своих подозрениях...

Не иначе как беглый каторжник... Сейчас проверим.

Достав из обшлага шинели бумагу с приметами каторжника, он начал читать, внимательно сверяя каждую примету с внешностью проезжего.

- "Возраст - тридцать восемь лет, волосы и борода рыжие..." Верно! бормотал он, бросив взгляд на незнакомца. - "Нос, рот обыкновенные..." Правильно! "Глаза голубые..." Верно - голубые. "На лбу, над левым глазомшрам, след ножевой раны..." А ну-ка, посмотрим на шрам.

Не обнаружив шрама, урядник не растерялся:

- Черт его знает! Мало ли что может придумать каторжник! Был шрам, да сплыл. На то они и каторжники...

Запирайлов не знал, что делать: а вдруг это все-таки не каторжник, тогда он теряет двадцать пять рублей, но если это в самом деле беглый каторжник, тогда целая сотня уплывает из рук .. Да и когда еще подвернется такая возможность отличиться перед начальством!

И Запирайлов решил поступить так, как обычно поступал в сомнительных случаях:

- Там разберут!

Он доставит рыжего в стан, пускай становой решает, что с ним делать. Начальству всегда виднее...

Незнакомец стоял взволнованный и растерянный. Он никак не мог понять, что происходит. Раньше урядник казался сговорчивым, сам намекал - и вдруг его точно подменили. Что это за бумагу он читает? Почему так внимательно его рассматривает? Кажется, и не думает отпускать!

- В чем дело, господин урядник? - обратился к нему проезжий. - Долго вы еще будете меня держать?

Верните мне документы и отпустите...

Но чем больше он просил урядника, тем больше тот утверждался в мысли, что перед ним беглый каторжник, и решение отвезти незнакомца в стан укрепилось в нем.

С незнакомцем урядник больше разговаривать не стал.

Не спуская с него глаз и придерживая кобуру револьвера, он сказал Горбунову:

- Эй, Гаврила, сбегай, позови сотского и понятых, живо!

Запирайлов составил протокол и, связав проезжему руки за спиной, в сопровождении сотского и двух крестьянпонятых, отправился с ним за восемнадцать верст в стан.

2

Становой Ухобитов уже лежал в кровати, когда при, слуга сообщила ему о неурочном появлении урядника Запирайлова, который просит допустить его к господину приставу по очень важному и неотложному делу.

Пристав подумал, что урядника, наверно, прислал исправник. Он быстро вскочил с постели, натянул брюки и, накинув на плечи старую шинель, служившую ему халатом, вышел в канцелярию.

Запирайлов, вытянувшись по форме, приложил руку к козырьку, щелкнул весело зазвеневшими шпорами и одним духом отрапортовал!

- Здравия желаю, ваше высокоблагородие! Так что имею честь донести, что я поймал и доставил каторжника!

- Какого каторжника? - с удивлением "ставился па него пристав.

- Беглого каторжника Антона Белова, Антошку Краснош, ваше благородие! - отбарабанил Запиранлов.