Дочь глубин - Рик Риордан

– Последите за ним секунду? Я сбегаю пообедать. – И он выскочил за дверь.

– Прости, Джем, – сказала я. – Я должна была дождаться тебя сегодня утром. Больше я не буду ничего от тебя скрывать, обещаю.

Его нахмуренный лоб слегка разгладился:

– Я был бы очень признателен. Не знаю, Ана… Что-то здесь не так. Нам не стоит расслабляться.

Как бы мне хотелось отмахнуться от его опасений, как Нелинья, но мне тоже было не по себе, словно я пропустила мимо ушей какое-то важное предупреждение. Совсем как в то утро с погасшей защитной решеткой, что в результате привело к уничтожению Гардинг-Пенкроф.

Я посмотрела на лицо доктора Хьюитта. Он был очень бледен, из-за чего кожа казалась почти прозрачной, но нездоровая желтизна на шее и скулах стала не так заметна. Грива вымытых и расчесанных волос придавала ему величия, делая похожим на древнего льва.

– Он был моим наставником, – прошептал Джем. – Почти заменил мне отца.

Мы с ним будто стояли на противоположных концах опасно дрожащего каната. В голосе Джема ясно слышалась боль. Я бы никогда не подумала, что доктор Хьюитт мог заменить кому-то отца – что Джему, что Деву, – но он наставлял их обоих. Джем старался этого не показывать, но в душе наверняка страшно переживает из-за состояния Хьюитта.

Я не знала, как сформулировать свой следующий вопрос, и сомневалась, стоит ли вообще его задавать, но ведь Джем сам поднял эту тему.

– Ты не знал своего отца?

Он невесело хохотнул:

– Мои родители живы и здоровы. Насколько я знаю, сейчас они живут в Орегоне.

Моей первой мыслью было: «О, это не так уж далеко от ГП». Вот только Джем произнес «Орегон» так, будто с тем же успехом мог говорить о Сатурне.

– Ты рос не с ними, – догадалась я.

Он развел своими длинными худыми руками и сцепил их за спиной, будто не знал, что еще с ними сделать. Как обычно, он был во всем черном: не только джинсы и футболка – даже ремень и кобуры, что сделало его похожим на ковбоя, идущего на похороны.

– Знаешь, почему меня зовут Джеминай?

– Из-за твоих пистолетов? Ведь на самом деле тебя зовут Джеймс, Джим – отсюда Джеминай…

Он помотал головой:

– Это придумал не я, но я никогда никого не поправлял. Меня действительно зовут Джеминай Твен. Мои родители… современные хиппи, назовем их так. Помешанные на гороскопах, кристаллах, картах Таро – и все в таком духе. Чего они не любят, так это растить детей. Когда я был маленьким, они оставили нас с братом у бабушки в Прово. Это она нас вырастила, приобщила к церкви. Мой брат на шесть лет старше меня. Когда он отправился миссионером в Бразилию… – он осекся, глядя на скачки пульса доктора Хьюитта на мониторе. – Я это все к чему. У меня мало близких мне людей. И я очень ими дорожу. Я несколько раз просил у Нелиньи прощения за то, что смутил ее тогда в столовой. Просто я… Я скучаю по брату и хотел завести друзей. Но я понимаю, почему она меня ненавидит.

Мои легкие свело судорогой, словно я вдохнула отравленного газа. Нелинья моя лучшая подруга, и когда больно ей – больно мне. Но почему я никогда не задумывалась о чувствах Джема из-за того случая со «стипендиаткой»? И я понятия не имела, что он просил у нее прощения.

– Я бы не сказала, что она тебя ненавидит, – возразила я. – За последнюю неделю она уже дважды с тобой согласилась. Диво дивное.

Джем пожал плечами:

– Может быть. Просто… Мне нужно, чтобы наша команда держалась вместе, Ана. Мне нужна ГП. Доктор Хьюитт говорил… он верил, что академию можно восстановить. Он поручил мне тебя охранять, потому что ты единственная, кто может это сделать.

Мое сердце готово было разорваться.

– Джем… Я понимаю, у нас чрезвычайная ситуация, но то, что я Даккар, вовсе не значит, что я прирожденный лидер.

Он уставился на меня:

– Ты шутишь? Ана, я был на мостике «Варуны», когда вы взламывали шифр. Ты руководила своей командой, благодаря чему вы и добились результатов. А до этого ты три дня командовала всеми нами, распределяла обязанности, учитывая способности каждого, не давала нам поубивать друг друга. Ты поставила перед нами цель, когда мы уже опускали руки. Дело не в твоей ДНК, а в тебе. Я рад, что ты главная.

Уши у меня, должно быть, стали такими же красными, как у Ли-Энн, и не потому, что я собиралась солгать. Я всегда с трудом принимаю комплименты, списывая их на обычную вежливость или нежелание меня обидеть. Но Джем не такой. Он всегда говорит то, что думает. И он только что вывалил мне на голову бочку неожиданной похвалы.

– Ну… спасибо.

В дверном проеме кашлянул Франклин:

– Не подумайте, что я специально подслушивал, но Джеминай прав. А теперь, простите, мне нужно сменить моему пациенту катетер, если, конечно, вы не хотите остаться и помочь.

Франклин умел всего парой слов избавиться от нежелательных визитеров. Мы с Джемом пошли назад, в столовую, и я была рада, что он рядом.

Глава 36

Днем мы впервые в полном составе поднялись на борт «Наутилуса».

Я беспокоилась из-за его реакции на шум дрелей, пылесосов и ребяческий галдеж. Вряд ли подводная лодка видела такой бедлам с тех пор, как королева Виктория стала императрицей Индии. Акулы передавали по цепочке ведра грязи и слизи, выносили уничтоженные плесенью мебель и картины. Пару часов спустя причал стал напоминать стихийную распродажу содержимого китового желудка.

Но Эстер заверила меня, что, несмотря на весь шум и гам, лодка пребывает в хорошем настроении.

– Ей нравится, что у нее снова есть команда, – сказала она, – которая о ней заботится.

Что ж, приятно слышать. Нам и без нее хватало угроз жизни и здоровью. С другой стороны, я не могла подавить гнев и тревогу. Должны ли мы о ней заботиться? Можно ли ей доверять после того, как она поступила с моими родителями? Интересно, что бы мне на это сказал Немо? Он умер на борту своей подводной лодки потому, что так сильно ее любил, или потому, что она стала его тюрьмой?

К счастью, времени на долгие размышления не было. Меня то и дело подзывали что-нибудь открыть, и это происходило приблизительно каждые шесть секунд. Среди находок нужно отдельно упомянуть оружейный отсек с четырьмя очень старыми, но, скорее всего, все